Немного мечты (СИ) - Костин Константин Константинович

 - Умерли.

 - Что ты говоришь? А вроде бы и не болели. Я всегда говорил, что лучше болеть, чем лечиться, кто болеет и кашляет, тот живет до ста лет, а кто по врачам бегает, тот недолго задержится на этом свете. Помню, мы в джунглях Унгуджара, когда охотились за слоновой костью… Все! Все как один заболели малярией! И не помогали нам эти ваши новомодные хиноины и артемины, вот вообще не помогали. Поэтому мы их и не пили. А знаешь, чем мы жили?

 - Ромом? – мрачно вспомнила Билли Бонса Кристина.

 - А ты откуда знаешь?

 За приоткрытой дверью мелькнул Череста.

 - Дедушка Лефан, - Кристина встала, оперлась руками о стол и ласково, настолько ласково, что насторожился бы даже самый наивный человек в мире, поинтересовалась, - Ты зачем, собственно, зашел?

 - Спросить, как твои родители…

 - Я ответила. Дверь вон там.

 - Но…

 - Вон отсюда. Череста!

 - Да, госпожа Эллинэ, - начальник охраны посторонился, пропуская мимо развернувшуюся коляску с недовольно бурчащим дедушкой.

 - Не пускать больше сюда тех, кто не ходит на двух ногах…

 - Я хожу! – донеслось из коридора.

 - …и тех, кто старше меня более чем в три раза!

 - Да, госпожа, - Череста еле заметно улыбнулся.

 Похоже, сейчас воспоминания мертвой Кармин и ее пламенная «любовь» к дедуле наложились на боевое настроение Кристины.

 Она села в кресло:

 - Докладывайте!

 - После допроса Мирри рассказала…

 Интересно, каково жить в доме, в подвале которого оборудованы камеры и комнаты для… кхм… допросов?

 Кристина на секунду задумалась над этим вопросом…

 Наплевать.

 - …за десять тысяч гентов она согласилась добавить порошок в ваш гороховый суп…

 - Именно в гороховый?

 - Да. Порошок безвкусен, не имеет запаха, но окрашивает жидкость, в которой растворен в легкий зеленоватый цвет. Гороховый суп был бы наиболее подходящ…

 - Продолжайте.

 - Имени нанимателя она не знает. Внешность описала, но это либо посредник, либо очень качественный грим – никто не станет показывать свое настоящее лицо мелкому исполнителю.

 - Тем не менее…

 - Да, госпожа. Мои люди уже отправлены.

 - Что за яд был использован, установили?

 Познания Кристины в ядах ограничивались мышьяком и цианистым калием, но, если был использован более редкий яд – это могло стать зацепкой. А профессионален ли Череста настолько, чтобы ухватиться за эту ниточку – она еще не знала. В конце концов – отравительницы он проморгал…

 - Результаты анализа из лаборатории еще не прибыли, но предварительно могу сказать, что это – гексаметакрилоаминоацетин.

 - Что это за чертовня с длинным названием и как вы ухитрились произнести его без запинки?

 - Это яд, случайно выделенный химиком Люрреем Мейнстером. Вернее, не совсем яд, вещество зеленоватого цвета, использовалось в производстве обувного крема, но потом выяснилось, что оно смертельно опасно для светловолосых женщин. На женщин с другим цветом волос и мужчин – не действует совершенно. Ну, если, конечно, не съесть пару горстей, тогда он кому угодно не принесет пользы. Использовался при убийстве…

 - А вы, значит, предварительно можете сказать, что это именно он… Кто уже отравился?

 - Никто, - покаянно опустил голову Череста, - Мы не успели предупредить и остатки супа успели съесть несколько человек на кухне. Никто не умер.

 - Так, стоп. Меня пытались отравить ядом для блондинок?

 - Да.

 Кристина расхохоталась. Начальник охраны настороженно смотрел на нее, явно прикидывая, как вязать внезапно сбрендившую начальницу, если та вдруг бросится.

 - Череста, я-то не блондинка. Я крашусь.

 - Разве?!

 -Вот видишь, как ты плохо знаешь собственное начальство.

 - Ну да… Все время, что я вас знаю, вы были светловолосой… Неужели он начал ошибаться…

 Он?

 - Он?

 - Гексаметакрилоаминоацетин использовался для отравлений… намеренных, я имею в виду… использовался два раза. В обоих случаях убийства были связаны со Спектром.

Глава 12

В славном городе Мэлии, как, впрочем, и во всем Ларсе, было хорошо известно слово – Спектр. И, хотя Кристине и вспоминались какие-то смутные образы, с руками, гладящими белого кота – Спектр, несомненно, был не организацией, а одним человеком. Хотя то количество преступлений, краж, ограблений, убийств и вымогательств, которое он совершил и вызывало определенное сомнение, но, тем не менее…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

 Один человек. Один.

 По описанию, данное Череста, Кристина представило кого-то вроде помеси Джокера и Мориарти. Человек, достаточно безумный для Джокера, но недостаточно равнодушный к деньгам, и достаточно гениальный для Мориарти, но недостаточно любящий интриги и предпочитающий действовать собственными руками.

 Собственно, никаких «людей Спектра» не существовало в природе, для каждого отдельного случая он нанимал, заставлял, угрожал, вынуждал кого-то совершить то, что становилось очередной ступенькой к его цели. Ну, как в данном случае – с официанткой, подсыпавшей яд Кристине, в смысле – Кармин. В остальных же случаях он действовал в одиночку, явно получая от этого удовольствие, как каждый маньяк получает удовольствие от того, что он лично режет, душит и насилует, а не делегирует эти приятные вещи кому-то другому.

 Спектр лично влезал в гостиничные номера, особняки, дворцы, лично крал, отнимал, угрожал, лично убивал, резал, стрелял, то есть предпочитал действовать собственными руками.

 Почему он тогда до сих пор не был пойман?

 Ну, во-первых, потому что его до сих пор ни разу не поймали. А ни разу его не поймали потому, что до сих пор не существовало ни одного описания Спектра. Вернее – ни одного описания, которое повторялось бы.

 Спектр, воистину, был гением перевоплощения.

 Жемчужное ожерелье герцогини Дани он отнял в облике соблазнительного мужчины лет сорока, с элегантной бородкой и в черном шелковом костюме. Бумажник со ста тысячами гентов госпожи зи Берталь он похитил, выглядя как рыжий, гладко выбритый тип неприметной наружности, одетый как официант. Картины, выманенные шантажом у графа зи Орло, забрал с собой седой старик в потрепанном мундире полковника конногренадеров. И это только некоторые примеры.

 В тех же случаях, когда он изначально хотел выступить под своим собственным именем – в смысле, псевдонимом – Спектр был одет в костюм, характерный для высшего общества, с глазами, скрытыми за темно-синими круглыми очками. Одно время эти очки стали модными среди той категории молодежи, которая любит выделяться своим придуманным цинизмом. Но после того, как пару-тройку таких модников нашли отравленными, с вздувшимися синими лицами и визитками Спектра с припиской «Это МОИ очки» - мода внезапно сошла на нет.

 Да, Спектр явно обладал чувством юмора, но смешно от его шуток было разве что ему самому.

 Если бы не страсть Спектра к славе и самолюбованию – никто и никогда не связал бы с ним половину его преступлений. Но он каждый раз, когда заканчивал очередное преступление под чужой личиной, вручал своей обобранной жертве белую визитную карточку, абсолютно пустую. На которой через некоторое время появлялись синие буквы, аккуратным изящным почерком выписывающие одно только слово.

 «СПЕКТР».

 - Что-то я не увидела никакой пустой карточки, - скептически хмыкнула Кристина, выслушав Череста, - ни с таинственно появившимися буквами, ни без них.

 - Ничего таинственного в них нет. Чернила на основе дигидрата щавелевой кислоты в смеси с тетрагидратом гептамолибдата аммония. В темноте невидимы, на свету приобретают синий цвет. А во-вторых… Госпожа Эллинэ, вы до сих пор живы. Поэтому и оставлять свой автограф нет смысла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 - Осталось выяснить, как он узнал, что его отрава не сработала… - буркнула Кристина. Ей смутно припоминались визитные карточки с появляющимися надписями. То ли в комиксах, то ли в фильмах… - Значит, на меня охотится неуловимый психопат-суперзлодей. Замечательно. А хорошие новости есть?