Странный генерал - Олег Коряков

Ян слушал Мора, отвечал на его расспросы и время от времени поглядывал на Петра, молчаливо сидящего в сторонке. Должно быть, они понравились друг другу.

В комнате сделалось темно: громоздкие тучи прикрыли небо. Хлынул дождь – обычный здесь свирепый толстоструйный ливень.

Петр, подойдя к окну, не сдержался:

– Ну хлещет! Вот она, Африка…

Коуперс с улыбкой покосился на него:

– Настоящая Африка начнется там. – Он махнул куда-то на северо-восток. – Все, друг, впереди.

В ИСТОКАХ СЛОНОВОЙ РЕКИ

Третий день караван золотоискателей шел на север от Миддельбурга. Размеренно поскрипывали колеса громадных крытых фур, покрикивали на волов конные вожатые, изредка раздавалось сухое хлопанье фоорслага – длинного кожаного бича. Негры были довольны: тяжелый груз тащили волы в повозках, на каждого чернокожего теперь приходилась кладь не больше сорока – пятидесяти фунтов[22]. Только надо было идти кучно, не петь, не разговаривать – тогда баас Мор не сердился и его палке нечего было делать.

Впереди каравана шагал охотник-следопыт из местных бечуанов, Мангваэло, слуга и помощник Яна Коуперса. Рослый и сильный, несмотря на свои пятьдесят лет, он легко, чуть выпятив живот, нес свое тело, и леопардовый карос на его плече, накинутый скорее из тщеславия, чем для тепла, мягко переливался при каждом шаге. На бедрах Мангваэло был повязан кусок красной ткани, шею украшало ожерелье из хвостовых волос жирафа. Рядом, с гордостью поглядывая на нового приятеля, вышагивал Каамо. А Ян Коуперс с Петром Ковалевым рыскали на конях где-то впереди и по сторонам.

Влево уходила долина Олифант-ривер, Слоновой реки, немноговодной, быстрой, со множеством порогов и перекатов. Справа, в сухой знойной дымке, темнели северные отроги Драконовых гор. Над однообразной порослью кустарников вздымались купы деревьев.

Ускакав вперед, Ян и Петр пустили лошадей шагом и ехали, отдавшись ощущению простора и легкой неторопливой беседе. Они сдружились естественно и быстро, что-то общее было между ними, недаром Ян понравился Петру с первого взгляда.

Ян был прирожденным охотником. Его отец дважды участвовал в экспедициях Давида Ливингстона – в пустыню Калахари и на Замбези. Вернувшись из второй экспедиции, он осел на земле Бушвельда[23], женился и обзавелся детьми. Лишь однажды этот человек выстрелил неудачно, и это стоило ему жизни: африканские буйволы не прощают ран. Ян после смерти отца отказался от своей доли наследства, только выговорил себе кров на ферме старшего брата, и занялся охотой. Наверное, не сама она манила Яна. Он очень любил и превосходно знал природу и, может быть, сделался бы ученым, если бы не надо было из этой природы выколачивать деньги. В последние годы Ян водил сафари – охотничьи караваны.

– Я вольная птица, Питер. – Глаза Яна светились задором. – Меня не держат ни ферма, ни лавочка, ни рудник. Сам себе хозяин, и всюду мне хорошо.

– Тебе что, очень хотелось сопровождать нас? – небрежно, через плечо спросил Петр.

– Совсем не очень, да ведь деньги-то все же нужны.

Петр чуть придержал коня.

– Вот ты и противоречишь, Ян, сам себе. Какая же ты вольная птица, если зависишь от тех, у кого в кармане погуще, кто платит тебе! Ты так же служишь разным хозяевам, как я Артуру Бозе, а Мангваэло – тебе. Всех нас покупают и всех эксплуатируют.

Ян посмотрел на него с интересом:

– В чем-то ты, конечно, прав… Это что же, ты вычитал у своего… как ты его называл?

– Маркс. И у него вычитал, и свой котелок на плечах варить начинает.

– А все же мне лучше, – сказал Ян. – Уйду вот со своим Мангом в леса, построим хижину и будем жить как захотим. Есть еще на земле такие места, куда ни твой Бозе, ни сам Родс не заглядывают… Хотя, конечно, их становится все меньше, этих мест. Скоро предприниматели не оставят живого клочка на нашей земле. Давно ли саванна кишмя кишела зверьем, а скоро, наверное, не будет совсем ничего. На наш-то век хватит, а детям уже не увидеть этой красоты. – И повторил задумчиво и грустно: – Первозданной красоты…

Петр невольно повел взглядом окрест и вскрикнул:

– Вот они, первозданные!

Через колючий кустарник неподалеку пробиралось небольшое стадо бородавочников. Эти африканские свиньи отличаются от своих сородичей огромной уплощенной мордой с тремя парами больших, похожих на бородавки наростов. Над мордой загнуты назад почти полуметровые клыки. Несмотря, однако, на страшный вид, они менее свирепы, чем другие дикие свиньи.

– Хороший кусок мяса к ужину, – продолжал Петр, уже азартно пружиня на стременах и беря ружье на изготовку.

– Не надо, – остановил его Ян. – Возьмем что-нибудь покрупнее.

Бородавочники скрылись в гуще кустарника. Вдали, у самого горизонта, проскакало стадо сернобыков.

– Успеем, – перехватил взгляд Петра Ян. – Без добычи не останемся.

Они молча проехали с милю. Под копытами коней чуть клубилась красноватая пыль вельда. Но местами травы хлестали по ногам всадников. То и дело из кустов вспархивали потревоженные куропатки. Яркие длиннохвостые пичуги – нектарницы – порхали над цветами. Вокруг жужжали и стрекотали мириады насекомых.

С каменистого холма путники увидели стадо полосатых гну. Эти крупные антилопы с головой буйвола и хвостом лошади когда-то паслись по всему вельду, и буры били их тысячами.

Петр с интересом наблюдал, как беззаботно резвились животные, прыгая весело, бестолково и грациозно. Среди них паслись зебры.

– Я заеду вон от той смоковницы, – махнул рукой Ян, – а ты прямо…

Антилопы подпустили их довольно близко, потом замерли, настороженно озираясь, и пустились наутек. Резко остановив коня, Петр выстрелил в ближнего быка, тот высоко подпрыгнул и бросился в поросль кустарника. Не отрывая двустволки от плеча, Петр повернулся и пустил пулю в другого гну. Тот продолжал уходить стремительным галопом. Гулко ударил выстрел Яна.

– Езжай за своим! – крикнул бур. – Он далеко не уйдет.

И верно, ярдах[24] в трехстах Петр нашел умирающего гну. Бык поднял голову, глаза были мутными, хотел рывком подняться и бессильно рухнул на залитую кровью траву.

Подъехал Ян.

– Видишь, кровь темная. Это из почек. Верный признак, что зверь не протянет долго. Светлая идет из легких – за таким тащиться можно далеко. А из мышц идет другая, средняя по цвету. Ну, в этом случае считай – стрелял зря, рана несерьезная… И запомни, Питер, если перед тобой две быстрые цели, вначале стреляй в правую: налево будет легче повернуться.

«Как это он успел приметить? – удивленно подумал Петр. – Ведь и верно, я бил сначала влево, а потом пришлось разворачиваться вправо всем корпусом…»

Минут через десять прибежали несколько негров из каравана. Их, услышав выстрелы, послал Мангваэло. Он хорошо знал, что его хозяин не тратит заряды зря.

Негры принялись свежевать туши. Ян и Петр не спеша двинулись дальше.

– А ты действительно отличный охотник! – сказал Петр.

Ян усмехнулся:

– Это моя профессия.

Неожиданно из-за толстенного ствола баобаба навстречу им шагнул негритянский воин с ассагаем и щитом в руках. Это был стройный богатырь с кожей чуть светлее, чем у бечуанов. У него было продолговатое лицо с широким приплюснутым носом и редкой черной бородкой. Голову украшали страусовые перья, на щиколотках поблескивали браслеты из медной проволоки. Взяв ассагай в левую руку, которая держала высокий кожаный щит, размалеванный пересекающимися белыми и черными полосами, правой рукой негр поднял пучок травы. Это был знак миролюбия.

Поклонившись, незнакомец гордо выпрямился и заговорил густым, глуховатым басом. Некоторые слова и выражения походили на знакомые Петру бечуанские, он улавливал их смысл, но полностью понять этого негра не мог. Народы банту, населяющие Южную и Экваториальную Африку, имеют разные, хотя и очень близкие языки. Петр разобрал лишь, что перед ними какой-то знатный зулус, по имени Чака. А негр говорил и говорил. Ян стал переводить.

Незнакомец рассказывал, что он вождь Чака, внук великого властителя зулусов Чаки, сына Санцагаконы. Великий Чака погиб от руки заговорщиков, во главе которых стоял его брат Дингаан. В 1837 году буры под предводительством Преториуса разгромили Дингаана, но скоро потерпели поражение от англичан, которые завоевали землю зулусов Наталь. Через три года другой брат Чаки, Мпанде, бежал к бурам и с их помощью сверг Дингаана. В 1879 году сын Мпанде, дядя молодого Чаки – Сечевойо, начал большую войну против англичан. Сначала он побеждал их, но в битве под Улунди был пленен, англичане вновь поработили зулусов, отец Чаки погиб в сражении. Теперь молодой Чака, как когда-то его двоюродный дед Мпанде, ушел из своей страны. Он хочет пожить среди буров, научиться у белых их хитрости, чтобы потом, вернувшись, поднять народ и свергнуть ненавистную власть англичан. Чака верит, что он встретил друзей, Чака надеется на них.