Лучший друг - Мари Князева

ей себя. Уверен, на первые несколько лет ей хватит с головой - ты такой здоровенный, - и он опять заржал, как конь.

- Дурак! - обругал его Илья.

- А ты думаешь, что им нужно в семнадцатилетнем возрасте?

- Ты такой умный! И откуда ты все знаешь, что кому нужно?

- Да уж опыт побогаче, чем у некоторых!

Это была правда: в послужном списке Славы значилось примерно в десять раз больше девушек, чем в списке Ильи. Все потому, что его друг очень легко и просто смотрел на этот вопрос, а Илье давно никто не был нужен, кроме Рады. Нет, он пытался, конечно, честно пытался завести девушку, как положено, и даже добивался некоторого успеха на этом поприще. То есть, завести-то ее получалось, а вот полюбить - ни в какую. Видимо, вкус его был безнадежно испорчен очаровательной соседкой, которая, хоть и была моложе на 4 года, заполонила все его мысли и чувства.

- Вот что тебе надо сделать, - заключил Слава. - Сейчас погуляем еще немного, потом вернемся домой и ты ей скажешь, что она тебе нравится.

- Ни за что!

- А иначе я сам скажу!

- Ты поступаешь не по-дружески!

- Вот такой я дрянной друг!

Илья не нашелся, что на это ответить. Они посмотрели салют на площади за фонтаном, потом навестили Аню - Илье эти полчаса их заигрываний в сенях показались вечностью, в течение которой в нем постоянно нарастало нервное напряжение из-за предстоящего разговора с Радой. Наконец друзья двинулись в обратный путь.

Рада уже легла спать и потому выскочила к нему в сени прямо в ночной сорочке и тонком халатике. Позабыв сразу все свои волнения, Илья снял с себя тулуп и накинул ей на плечи.

- Какой тяжелый! - воскликнула она, даже как будто слегка согнувшись. - О чем ты хотел со мной поговорить?

Кровь бросилась ему в лицо.

- Рада, я... я хотел сказать, что ты... ты могла бы помочь мне с учебой? - выдохнул он наконец.

- С учебой? - нахмурилась она. - С какой учебой?

- Я решил попробовать поступить в техникум или институт... но у меня никак не получается сладить с математикой. Я уже совсем все позабыл со школы...

Глаза Рады округлились:

- Честно говоря, я и сама в ней не сильна...

Илья опустил глаза, кляня себя за слабость. Надо было сказать ей правду!

- Ну что ж, давай попробуем разобраться вместе! - вздохнула Рада и улыбнулась. Это была самая прекрасная улыбка на свете.

Первого января Илья поднялся, как обычно, ни свет ни заря - нужно было задать корм скотине. Родители дрыхли, и сделав дела, Илья тоже попытался подремать еще хоть немного, но сон не шел. Как тут спать, если сегодня он проведет с Радой наедине целый час? И совершенно наплевать, чем именно они будут заниматься. Просто сидеть рядом с ней, чувствовать ее тепло, слушать ее голос - это уже счастье! А завтра это счастье повторится снова, и послезавтра - и так каждый день каникул, и даже после них.

Илья вылез из кровати и пошел на кухню. Нашел крошечный чурбачок, уже частично обработанный, взял стамеску и принялся за дело...

* * *

Он пришел к Раде такой же молчаливый, как обычно, но что-то неуловимо изменилось в нем. Глаза его так ласково смотрели на нее, что щемило сердце и хотелось поцеловать этого глупого большого медведя, но - нельзя! Битый час они потратили на всего лишь несколько простых примеров из задачника ЕГЭ, и Раде было стыдно за свою некомпетентность в школьной математике, хотя Илья и уверял ее, что это был для него ценный и полезный урок. А потом вдруг взял и протянул ей крошечную деревянную фигурку медведя.

- Вот.

- Что это?

- Брелок для ключей.

В голову медведя было продето кольцо.

- Мне бы хотелось хоть как-то отблагодарить тебя за эти занятия...

Рада залилась краской, сама до конца не понимая, радуется ли она подарку или злится на Илью за оплату этого невразумительного репетиторства.

- Я считаю, что их качество не соответствует качеству благодарности, - строго сказала она. - Поэтому давай будем считать, что это просто подарок.

- Хорошо, - согласился Илья.

На следующий день он принес расплющенный, засохший цветок - случайно нашел на выпасе. Рада складывала его подарки в особенную шкатулку, часто пересматривала и даже прикладывала к губам.

А еще Илья осторожно трогал ее за руку или спину в начале и в конце, а иногда и в середине занятия - как бы невзначай, мимоходом, но от этих прикосновений по ее телу расходились теплые волны. Должна ведь эта игра в дружбу когда-нибудь прекратиться! Но она прекратилась самым неожиданным и печальным образом.

Глава 12. Признание

Папа вернулся в двадцатых числах января - наконец-то эта тяжба закончилась! - и с порога заявил:

- Дети, собирайте вещи, мы переезжаем в город!

- Что?! - опешила Рада. - В какой город? Почему?

Папа стал оживленно рассказывать, какая легкая и счастливая жизнь в Москве: никаких тебе проблем с дровами, септиками и прочими "удобствами". Он прожил 5 месяцев в съемной комнате, как король, ел что хотел (все стоит копейки в супермаркете, по сравнению с алтайскими ценами) и еще от зарплаты откладывал. Так что теперь после продажи дома, плюс наследство, у них хватит денег на приличное жилье в спальном районе.

У Рады от слез так перехватило горло, что она даже не смогла ничего сказать - схватила куртку, сунула ноги в угги и побежала через огород на соседский участок. Ворвалась в дом, как ураган, нашла Илью в гостиной - он листал учебник математики. Увидев Раду, вскочил с лавки, бросился ей навстречу:

- Что случилось?

Она упала в его объятия, уткнулась в грудь, долго плакала, чувствуя, как он успокаивающе гладит ее по голове.

- Илья, Илюша, - запричитала она, - спаси меня! Папа хочет увезти нас всех в Москву, насовсем..!

- Как..? - кажется, у него перехватило дыхание.

Он отстранился от Рады и стал ходить по комнате, ероша свои короткие светлые волосы. Бормотал:

- Нет, это невозможно... как же так... я... я не успею...

- Что ты не успеешь? - сквозь слезы посмотрела на него Рада.

На лице его отразилось страдание:

- Я думал... я хотел... получить специальность и... ну...