Мой парень – волк - Вероника Колесникова

помочим ножки! — Вера снова включила в себе супер-мамашку и пытается унять мальчугана.

Куда там! Пацан уже в воде. Вижу и слышу его своим особым чутьем. За него не тревожусь — мальчишка кажется мне особенным, похожим в чем-то на меня. Только в чем? Очень странное ощущение…

Кролем плыву к другому берегу. Обожаю это — чувствовать свою силу, особую кровь… Хотя, если бы у меня была возможность вернуть все назад, не уверен, что выбрал бы такую жизнь. Но сейчас, когда сверху невыносимо печет, тело погружено в воду, и я знаю, что уже ночью снова обращусь и отправлюсь в лес…

— Вер, а он не утонет? — не то, чтобы я специально настроился своими ушами на все, что творится на берегу, но эти слова слышать от мисс Белоснежки приятно. Приятно и неожиданно: она беспокоится за меня!

— Конечно нет! Ты посмотри, как он уверенно работает руками! — Вере только профессорских очков не хватает, таким тоном она озвучивает очевидное.

Чтобы подтвердить ее слова, легко переворачиваюсь на спину и продолжаю плыть так. Да, я красуюсь, вернее, я показываю, насколько я идеально устроен, как работаю руками и что вода и течение мне нипочём.

Если бы они знали, НАСКОЛЬКО хороша моя физическая форма по сравнению с другими мужчинами из их окружения…

— И всё-таки, Вер, давай ему ещё и круг надуем! Одних нарукавников мало! Вдруг он утонет!

От неожиданности захлебываюсь водой и чуть не иду ко дну.

Мне? Круги? Нарукавники?

Два шлепка руками по воде, и я снова на поверхности. Смотрю в сторону берега, покачиваясь на волнах, отфыркиваюсь от воды, попавшей в нос. Почти ничего не вижу из-за воды, стекающей с волос.

Обе — и Верка, и это исчадие ада — Лена — озабоченно глядят с берега, как барахтается малый.

От злости снова чуть не иду ко дну: вид девушки спереди куда ярче, чем вид сзади.

С тех пор, как мы не виделись, Ленка нереально преобразилась. Теперь это не нескладная девчонка, а просто очешуительная, мозговыносящая красавица.

Зажимаю нос пальцами и ныряю, чтобы выкинуть из головы все самые фактурные картинки, как я вылизываю все её впечатляющие выпуклости, погружаюсь в нее до самого упора и прикусываю кожицу на хрупких ключицах ставя метку волка, смешивая свой ген с ее солоноватым от возбуждения потом.

После ТАКОГО секса, животного, настоящего, она уж точно забудет не только своего тупого женишка, но и собственное имя.

Чччерт. Когда же они уедут, я так долго не протяну!

Взмах рукой, второй, третий.

Вода прекрасно успокаивает. Становится легче дышать. Поворачиваю голову и вижу: Лена собирает свои длинные волосы в хвост и медленно заходит в воду. Ежится, медлит. Отчетливо вижу своим ОСОБЫМ зрением, что по коже ее бегут мурашки. Она прикладывает руку ко лбу и глядит вдаль, в мою сторону. Прикидывает, скорее всего, насколько я далеко.

Размышляет: стоит ли плыть в мою сторону, чтобы столкнуться со мной и в этом пространстве.

И плюхается в воду, чтобы поплыть в другую сторону.

Хмыкаю.

Даже не сомневался, что она поступит именно таким образом.

И все равно прислушиваюсь к ней.

К тому, как она двигается в воде, как дышит. Это сильнее меня, и выходит само собой- будто крутил колесико поиска радиостанции в старом приемнике и наконец нашел свою волну.

Вдруг что-то происходит.

Моя радиоволна зашипела.

Что-то меняется, сердце ее начинает стучать как бешенное. Слышится хрип.

Черт, да она, кажется, тонет!

В одну миллисекунду преодолеваю огромный промежуток между нами под водой, вовремя подхватываю и выталкиваю ее на поверхность реки.

Она отплевывается, отфыркивается, дрожит.

Хватается руками за все вокруг, бестолково машет руками.

Но, поняв, что я держу ее, немного расслабляется. Сфокусировав на мне взгляд, она перестает отталкиваться от меня, и понимает, что я — ее спасение.

Чуть обмякает в моих руках.

Вот, наконец, успокоилась.

Смотрит на меня своими ясными глазами. И в них сейчас нет ни грамма злости и какой-то затаенной обиды.

Впервые она смотрит на меня без ехидного прищура, ожидания какой-то подставы.

А как-то по-настоящему, что ли…

И эта чистота во взгляде, ее близость невероятно волнует.

Она как рыбка в моих силках — руках — и я волен сейчас сделать с ней то, что так давно хочу.

И я это делаю…

Глава 16. Паша

Черт, да она, кажется, тонет!

В одну миллисекунду преодолеваю огромный промежуток между нами под водой, вовремя подхватываю и выталкиваю ее на поверхность реки.

Она отплевывается, отфыркивается, дрожит.

Хватается руками за все вокруг, бестолково машет руками.

Но, поняв, что я держу ее, немного расслабляется. Сфокусировав на мне взгляд, она перестает отталкиваться от меня, и понимает, что я — ее спасение.

Чуть обмякает в моих руках.

Вот, наконец, успокоилась.

Смотрит на меня своими ясными глазами. И в них сейчас нет ни грамма злости и какой-то затаенной обиды.

Впервые она смотрит на меня без ехидного прищура, ожидания какой-то подставы.

А как-то по-настоящему, что ли…

И эта чистота во взгляде, ее близость невероятно волнует.

Она как рыбка в моих силках — руках — и я волен сейчас сделать с ней то, что так давно хочу.

И я это делаю….

…Спасаю ее.

Хмуро кривлю губы в улыбке и подталкиваю к берегу. Сам же плыву рядом, контролирую, чтобы ей снова не стало плохо, и она не начала паниковать и тонуть, как только что.

Она подчиняется — оглянувшись на меня, послав какой-то нечитаемый мной взгляд, медленно плывет вперед.

Я все время нахожусь в поле ее зрения — чувствую, что она хочет плыть одна, сама, самостоятельно, но краем глаза все равно смотрит на меня, боится, что я ее оставлю.

Да как мне ее оставить?

Я чувствую в своих руках тяжесть ее тела. Будто все еще держу ее у сердца.

Столько времени я думал о том, что будет после того, как я к ней по-настоящему прикоснусь, что сейчас просто опустошен.

Я перебираю руками, ногами, и просто смотрю, как ее голова покачивается на волнах, пока она молча плывет к берегу.

Ее аромат тела изменился. Он выдает разочарование, сильное, жгучее, и я ее очень хорошо понимаю.

Черт, я сам в себе разочарован так, как никогда.

Вернее, также, как тогда, пять лет назад, когда вся моя жизнь могла бы пойти совсем по-другому пути.

Так бестолково и отвратно я не чувствовал себя давным-давно.

Как дурак, который уходит с ярмарки