Вождь и призрак - Колин Форбс

— Прошу пожаловать в мое скромное жилище, герр подполковник. Я заранее предвкушаю нашу долгую, приятную беседу. Перед войной вы были одним из немногих англичан, кто действительно понимал мои намерения. А теперь, пожалуйста, извините меня. Я очень утомился и хочу отдохнуть.

Когда фюрер удалился, а из «Охотничьего домика» вышли двое его подчиненных в военной форме, Гюнше произнес, почти не разжимая губ:

— Первый — это фельдмаршал Кейтель. Он всегда держится очень официально. А за ним идет генерал-полковник Альфред Йодль.

Кейтель, высокий, крепко обитый мужчина с аккуратными усиками, шествовал, высоко подняв голову. Проходя мимо Линдсея, он на секунду задержался и сказал властно и высокомерно:

— Насколько я понимаю, вы англичанин, прилетевший из Бергхофа? Будьте готовы к тому, что фюрер в любой момент удостоит вас краткой аудиенции.

Заявив это тоном, не допускающим никаких возражений, Кейтель тут же отошел от Линдсея.

Генерал-полковник Йодль оказался совсем другого склада. Фуражка у него была надета набекрень, а в глазах мелькали насмешливые искорки. Он остановился и ехидно осмотрел Линдсея с головы до ног. Длиннолицый, гладко выбритый Йодль говорил решительно, но вежливо.

— Кто, по-вашему, выиграет войну?

— Сейчас это одному Богу известно…

— Жаль, что вы не привезли его с собой… мы бы у него поспрошали, — усмехнулся Йодль и обратился к Гюнше. — Сегодняшний совет прошел впустую. Представьте себе: отказал генератор! Было так темно, прямо как ночью.

Йодль повернулся обратно к Линдсею и вновь удивил его своим вопросом:

— У вас тут в пакете что-то интересное? Вы так прижимаете его к груди, словно оберегаете драгоценности английской короны!

— Это план сражения на севере Африки, разработанный союзниками.

— Зайдите ко мне через два часа! Вам еще никто не назначил встречи? Даже фюрер? Удивительно… совсем не в его духе. А вот Господа Бога стоило привезти с собой.

Линдсея обуревали противоречивые впечатления. Перед глазами стояла мимолетная встреча с Гитлером. Вспоминая их пространную беседу перед войной, он не мог избавиться от странного ощущения: казалось, фюрер переигрывал, изображая сам себя… такого, каким он был раньше…

Йодль отошел от Линдсея, на его лице застыла цинично-брезгливая гримаса. Линдсей посмотрел ему вслед, стараясь определить, где же его дом, и тут вдруг Гюнше сказал:

— А ведь он первый заметил пакет. Я ждал, что фюрер задаст вам тот же самый вопрос, но… О, да тут есть еще одна особа! Надеюсь, она вам понравится…

Стройная темноволосая девушка с великолепной фигурой вышла из «Охотничьего домика» и медленно направилась к ним, словно выгадывая время, чтобы получше рассмотреть Линдсея. Она взмахнула правой рукой, с другой стороны под мышкой у нее был блокнот.

— Это Криста Лундт, старшая секретарша фюрера, — прошептал Гюнше. — Она уже спрашивала о вас. По-моему, вы ее заинтриговали.

Он вздохнул и добавил:

— Как же вам повезло!

Они сидели друг против друга в столовой. Криста Лундт с первой же минуты ошеломила Яна Линдсея. Отпив глоток кофе, она спросила его:

— Вы что, действительно пронацистски настроены, подполковник?

Вопрос был задан на отличном английском! До этого они говорили по-немецки. Когда Гюнше представил его Кристе, она удивила его приглашением сходить вместе с ней в столовую. Теперь они сидели там одни, если не считать официанта за стойкой. Однако он был далеко и не мог их подслушать.

— До войны я был членом Англо-Немецкого клуба, — ответил Линдсей и умолк, с равнодушным видом попивая кофе и не поддерживая разговор.

Внимательно посмотрев на секретаршу, он отметил про себя, что у нее прямой нос, решительный подбородок и большие, выразительные голубые глаза. В мозгу прозвонил тревожный звоночек. Линдсей насторожился, хотя внешне это никак не проявилось.

— Но, как говорится, это дела давно минувших дней, — продолжала она на его родном языке. — С тех пор столько воды утекло…

— А позвольте поинтересоваться, где вы так прекрасно выучили английский? — спросил он.

«Он перевел разговор на другую тему». — Криста томно улыбнулась, и улыбка озарила ее лицо отблесками тайного пламени. — Когда мне было восемнадцать, я жила в одной чудесной семье в Гилфорде, это в Миддлсексе…

— Нет, Гилфорд в Суррее, — быстро поправил ее Линдсей.

— Значит, вы действительно англичанин, а не немец, выдающий себя за англичанина.

— Но зачем, скажите на милость, мне за кого-то себя выдавать?

Криста еще раз улыбнулась. Линдсей напомнил ей, что нужно быть начеку. Ее улыбка способна погубить мужчину. И вдобавок у нее даже был готов вполне правдоподобный ответ на его последний вопрос!

— Потому что вы так прекрасно говорите по-немецки, и… не сочтите за дерзость, но у вас такие светлые волосы… совершенно арийская внешность!

— Вид представителя высшей расы?

Линдсей действовал, как его учили: вел разговор, одновременно думая о нескольких вещах, словно часть его мозга была переключена на другой канал. Он думал о том, что эта явно незаурядная, миловидная девушка допрашивает его, причем с пристрастием. Интересно, это ей Борман велел? Хотя вроде бы нет, не похоже. Линдсей и сам не понимал, почему. Он был глубоко озадачен.

— Да, вы были достойным членом Англо-Немецкого клуба, — продолжала Криста, пристально глядя ему в глаза. — В вас есть что-то странное, подполковник… И перед тем, как вы приехали сюда, в эту глушь, здесь тоже происходили очень странные события.

— Какие события?

Линдсей говорил безразлично, якобы только для того, чтобы поддержать разговор, но у него возникло неприятное ощущение, будто Кристу Лундт ему не провести… У нее были маленькие красивые ручки. Каждое движение дышало изяществом. Голос звучал нежно и успокаивающе. Криста говорила шепотом, хотя человек за стойкой отошел еще дальше и был поглощен чтением газеты.

— Ну, во-первых, вчера был очень громкий взрыв… Мы как раз ожидали приезда фюрера из России. Нам сказали, что несколько лисиц забрело на минное поле. Такое и раньше случалось, но этот взрыв был слишком громкий, и мне показалось — а у меня хороший слух, — что он донесся откуда-то сверху. После этого нам объявили, что самолет фюрера задерживается.

— Думаю, все это не имеет особого значения, — заметил Линдсей.

— Потом во второй половине дня возле аэродрома началась какая-то кипучая деятельность. Я уверена, что слышала, как в лес въезжало несколько машин. А сегодняшний день? Фюрер является, как обычно, на дневное совещание, и… оно заканчивается, едва успев начаться. Что-то стряслось с генератором. Мы почти все время сидели без света. Стояла такая тьма, что мы с трудом могли разглядеть друг друга в «Охотничьем домике».

— Ну, электричество иногда барахлит… Сейчас война, не забывайте…

— Я не дурочка, подполковник.

— Я не люблю держаться официально. Зовите меня Яном. А мне можно называть вас Кристой?

— Хорошо, Ян, но только когда мы одни. На людях я буду для вас фройлен Лундт. Мартин Борман десять раз пытался затащить меня в постель. Почти не одна секретарша ему не отказывала. Лучше вам его не сердить. Он самый опасный человек в Волчьем Логове. И он заведует здесь всем на свете, включая электричество…

— Он единственный, кто умеет обращаться с динамо-машиной?

— Нет, почему? Кейтель и Йодль тоже разбираются в технике и всюду суют свой нос. Они, как и все мы, чертовски скучают в этой проклятой дыре. — Криста опять посмотрела на него в упор. — Вдобавок тут царит такая шпиономания! Фюрер уверен, что в Волчьем Логове есть советский шпион..

Неожиданно лицо Кристы потускнело.

— А вот и Борман. Он хочет поговорить с вами. Я пойду…

Линдсей лежал на своей койке, подложив руки под голову и уставившись невидящим взором в потолок. Борман привел его в отдельный домик, маленькую хибарку, расположенную в зоне номер два, в той части городка, где обитали Кейтель и Йодль. Их жилища были не роскошней примитивного строения, в которое поместили англичанина.

Убогая обстановка поразила его, живо напомнив описание лагерей для военнопленных. Но сейчас Линдсей дословно припомнил свой разговор с Кристой Лундт. Можно ли ей доверять?

Во-первых, она утверждает, будто взрыв произошел в НЕБЕ. Во-вторых, очень странно, что военный совет проводился почти впотьмах. И, в-третьих, в его мимолетной встрече с Гитлером было что-то нереальное… Но затем Линдсей вспомнил, как Криста сказала про советского шпиона, пробравшегося в Волчье Логово. Это напрочь лишало все ее рассказы правдоподобия…

Какая-то фигура, закутанная до бровей, прошла через дальний контрольно-пропускной пункт и скрылась в окутанном туманом лесу. Человек шел пешком, легкой, почти женской походкой, бесшумно ступая по хрусткому снегу.