Двенадцать. Увядшие цветы выбрасывают (сборник) - Ирэн Роздобудько

– Это – наша «финка», – сказала медсестра. – Считает, что живет в Финляндии. Сейчас повеселитесь…

Невысокая пухленькая женщина с острым носиком имела вид игривой девчонки. Она села передо мной и сразу же стала болтать ногами в шерстяных носках.

Видимо, на моем лице отобразилось нечто, потому что женщина тут же защебетала.

– У меня нет причин жаловаться на судьбу! Нет, нет никаких причин. Никаких!

Как всегда, я потихоньку нажала кнопку магнитофона. После последнего посетителя на пленке еще осталось место.

Вечером я прослушала запись:

«…У меня нет причин жаловаться на судьбу.

После работы я иду ужинать в «Саагу». Это недалеко от музея-библиотеки. Если погода хорошая, обхожусь без велосипеда. Просто иду, дышу свежим воздухом. Точнее, не «дышу», а прямо ем его: мысленно разрезаю на кусочки, как прозрачное лимонное желе, и забрасываю в рот. А если это осень и со стороны Писпалы (это самый престижный район Тампере на берегу озера, где живут писатели и актеры) доносится запах сосновой хвои, грибов и синей-пресиней воды (от этого яркого цвета даже сводит зубы) – такой воздушный коктейль заменяет мне целую пачку витаминов.

Итак, я иду в «Саагу». После воздушного коктейля у меня просыпается волчий аппетит. Обычно я выбираю два блюда, хотя хватило бы и одного, ведь порции тут – огромные. На первое – суп из белых грибов, приготовленный на сливках, на второе – стейк-филе из лосося, обернутый в бекон, к нему – картофель с ароматом дягиля, овощная запеканка по-карельски и соус из ягод можжевельника. В «Харольде» я выпиваю рюмочку (не больше 30 граммов) фирменного морошкового шнапса. И чувствую себя бесконечно счастливой.

У меня нет причин жаловаться на судьбу…

На работе я часто слышу: «Туве, на тебя приятно посмотреть! Ты такая, такая…» И слов не находят. Еще бы! Я же бывшая стюардесса международных авиалиний. А туда кого попало не берут – только длинноногих, стройных, проворных. Если бы не небо – сидела бы я в деревне под Немировым и вязала варежки на продажу, как это делает моя сестра. И, ясное дело, никогда не узнала бы, что такое «тартар из белой куропатки»… А это очень-очень вкусно, по-фински – «херкуллиста».

С Арто Ваатаном я познакомилась в самолете. Мужчина, сидевший на месте «17С», заказал виски раньше положенного времени. Я могла бы и отказать, но у него в руках была книга о Мумми-Троллях. Такой солидный господин. Немного похож на пекинеса – короткий нос, большие, широко посаженные глаза – и детская книжка! Я принесла виски и попросила разрешения посмотреть картинки. Так началось знакомство. Потом он всегда брал билет на мой рейс из Хельсинки до Киева и обратно. Летал часто. Имел вид солидного бизнесмена. Как выяснилось позже, бизнес у него был ма-а-а-ленький (что-то связанное с поставкой консервированной морошки). Но у него был свой дом с сауной на околице Тампере, двое взрослых детей, живших отдельно, и свобода выбора. И он выбрал меня.

А через полтора года после свадьбы оказалось, что Арто Ваатан – романтик. Таких я встречала и у себя на родине в большом количестве. Муж сначала прилично выпивал, потом бросил свой бизнес и подался к родителям в Лапландию, пояснив свой поступок старой финской пословицей: «Хочешь быть богатым – работай в городе, хочешь быть счастливым и свободным – стань оленеводом!» Он выбрал второе. Больше я его не видела. И все бы ничего, но дом он завещал детям…

Но мне было все равно. Ведь замуж я выходила не по большой любви. Просто примерно в то же время, когда он мне подвернулся на месте «17С», как раз пошли слухи, что меня спишут на землю. И я ужасно волновалась. Не знаю, чем я так насолила команде! Наверное, бортинженер решил взять на мое место свою приятельницу. Но ведь небо для меня – это все! Некоторые боятся летать, а я могла бы распахнуть люк и легко пробежаться по небесам. Уверена: никогда бы не упала! Однажды я попыталась это сделать. Вот после этого случая, когда милый Арто помогал моей напарнице отпаивать меня водой, и начались репрессии, поползли слухи. Представляю, как шипели мои завистники, когда Арто забрал меня к себе!

А уже потом был этот музей…

– Не знаю. Просто не знаю, что делать… – услышала я, как говорит директор роува Саатаннен. – Какой тут может быть выход?..

Она не догадывалась, что перегородка между ее кабинетом и подсобным помещением тоненькая, как картон. Или, скорее, у меня тонкий слух. Ведь если у человека тонкий вкус, наверное, и все остальное у него тонкое, деликатное…

– Какой может быть выход? – продолжает роува Саатанне, разговоривая с администратором роува Пайве. – Что с ней делать? Какая несчастная судьба! Совсем одна, в чужой стране… Сколько же ее тут держать? На это место давно претендует Ярмо. У него замечательная научная монография по детской литературе.

– Да она, корова, всем тут поперек горла! – говорит роува Пайве и даже зубами щелкает (она недобрая, эта администраторша!). – Неужели сама не понимает? Зачем вы ее подобрали?!

– Вы слишком суровы, – прерывает ее директриса.

– Это вы слишком мягки, роува! – не унимается администраторша. – Ей место в приюте для одиноких.

Роува Саатенне что-то отвечает своим тихим голосом, а я погружаюсь в фантазии. Я представляю себе несчастную толстую и одинокую корову, которая носится по снежной пустыне в поисках травы…

Я хорошенько умываюсь в туалете музея. Тут так красиво! Всюду пластик, стекло, разноцветный кафель и очень хорошо пахнет (когда летала, следила за тем, чтобы в туалете нашего самолета всегда был освежитель воздуха с клубничным запахом). Надеваю роскошное платье – я сшила его сама, еще когда жила с Арто. Оно черное, с кружевом и рюшами, талия – низкая, на груди – большой бархатный бант, снизу – широкая оборка. Ресницы и губы я всегда старательно подчеркиваю – осталась привычка от бывшей профессии. Мне же работать на людях!

Собираюсь я быстро. И выхожу в холл. Сажусь на краешек стула за стойкой, где царит роува Пайве, и складываю руки на коленях.

Вскоре придут первые посетители. Я так жду их, что не могу усидеть на месте. Волнуюсь, не помялся ли бант или оборка, поглядываю на себя в зеркальце, поправляю прическу. От волнения у меня пересыхают губы.

Я работаю экскурсоводом в музее Мумми-Троллей. Вот и не верь после этого в судьбу! Из-за этой книги я познакомилась с Арто. Потом я перечитала все девять книг. И поняла, что они написаны обо мне. Точнее, написаны так, как могла бы написать их я. Когда в музей приходят дети и я вожу их от стенда к стенду, от экспозиции к экспозиции, я рассказываю им новые сказки – продолжение историй о семье забавных лесных существ. Я рассказываю их очень тихо, чтобы – не приведи Бог! – не услышала роува Пайве!

Только однажды какой-то паренек стал спорить со мной. Он был уже довольно взрослый и наглый. «Вы же не Туве Янсон!» – сказал он.

С той поры мое имя – Туве. Туве Янсон. И с тех пор я боюсь и не люблю детей. Они дотошные. У них потные ладошки и влажные носы. Они все время жуют жвачки и выдувают из них большие разноцветные пузыри именно тогда, когда я рассказываю им удивительные истории. О том, как я поселилась на острове со своей подругой-художницей и мы круглосуточно создавали живые иллюстрации к моим сказкам из дерева, камня, стекла, папье-маше и других подручных средств. Завывал ветер, мела метелица… Мы разводили огонь в камине и клеили фигурки Мумми-Троллей и их друзей.

Обычно дети выдувают пузыри, хихикают. А я щелкаю выключателем – экспозиционный зал погружается в темноту. Только загадочно светятся большие стеклянные кубы со сказочными персонажами. В темноте они оживают, их стеклянные глазенки поблескивают, носы морщатся, они начинают двигаться и смеяться… Мне нравится наблюдать за тем, как пугается детвора. Как они замирают и перестают жевать. Я рассказываю о том, как жуткие маленькие существа с цепкими лапками нападают врасплох, приклеиваются ладошками к телу озорника и уносят его далеко-далеко от дома, Могут бросить в море. Или еще куда подальше… Я рассказываю о ненасытном празднике – Рождестве, для которого люди готовят горы салатов, пирогов, убивают целое стадо коров и стаи индюшек…

Краем глаза слежу за коридором и если замечаю директрису или роува Пайве, быстро включаю свет…

– Вот какая замечательная писательница жила в нашей стране! Вот какие чудесные сказки она писала для вас, дорогие дети! – бодро заканчиваю экскурсию.