Роман с мужем (СИ) - Полунина Яна

— Потому что они в смежном сигменте, но техника разная, поэтому я и выделил ее так отдельно. Как я и говорил, редко когда бывают чистые «носители» языка. Но твой преобладающий язык — действий. Вот скажи, ты любишь помогать другим?

— Неблагодарное дело.

— Вот! Если бы в тебе преобладала «помошь», то не могла бы без помощи другим жить. Так ты проявляла бы себя. Сделала — и на душе хорошо.

— Так, хорошо. А как тогда в той ситуации с непочиненным диваном с этим делением на помощь быть? Другой подход, чем с действием?

— Легко! Сказать: Милый, как насчет того, чтобы мы вместе занялись починкой? Я хочу тебе помочь в этом, потому что на твоих плечах и так много всего.

— И что? Получится?

— Получится побудить мужчину к действию. Конечно, если вы двадцать лет жили как кошка с собакой, а тут ты, вооружившись информацией, как снарядами, пошла на войну, нацепив камуфляж терпимости — это не удастся. Тогда начинать надо с малого. Ну а в твоем случае все совсем не запущено. Нужна небольшая корректировка, вы открыты друг другу, и ваша лодка любви поплывет!

— Нужно переварить! Какая-то каша в голове!

— Об этом написала целая книга, прочитай. Она так и называется «Пять языков любви». Автор Гери Чепмен. Но у нас остался еще один язык — прикосновений. Название говорящее. Как думаешь, как он проявляется?

— Физическим контактом? Объятиями, касаниями, поцелуями, держанием за руки?

— А как же секс? Главное забыла!

— Ну куда же без него!

— В физическом контакте и есть основной смысл. Лишением его можно больнее всего «наказать» такого носителя. Если любой другой спокойно переживет, что у него нет с вами месяцами физической связи, то говорящий на языке прикосновений будет страдать, а потом отдаляться.

— И как тут быть с нашим злополучным диваном? Заняться этим на нем, пока что-нибудь не вопьется или не сломается окончательно и в процессе ввернуть пару фраз? — предположила я.

— Нет! Достаточно невербального телесного контакта. Такие люди, обычно, кинестетики — то есть те, кто все трогает на прилавке, трогает поверхности на ощупь — без контакта его жизнь не полна. Без разговоров, без лишней мимики и жестов, нужно дать хорошую порцию прикосновений, а потом сказать: «Смотри, что покажу!» Подвести к дивану, и провести рукой, положив свою сверху, по провалу, используя как можно больше касаний и меньше слов.

— Как это сложно!

— Давай я подведу итоги, чтобы в голове были не заученные фразы, а решение вопроса. Чтобы наладить связь с человеком, нужно, если он разговаривает на языке комплиментов, его подбадривать, хвалить, одобрять. Если на языке времени — уделять качественное внимание, даже совместные качественные увлечения хорошо помогут. Если на языке подарков — то все сюрпризы, все неожиданные подарки — сюда. Если на языке действия, то тут помогает именно действие, никаких разговоров, задабриваний подарками и прочего. Если на языке прикосновений — физический контакт.

— Так, а что нельзя категорически делать?

— С теми, кто говорит на языке прикосновений, нельзя физически наказывать, пренебрегать телесными контактами. С теми, кто говорит на языке подарков, нельзя быть жадным и забывать даты. С теми, кто говорит на языке действий, нельзя забывать данные обещания и игнорировать просьбы. С теми, кто говорит на языке времени противопоказаны долгие расставания. И, наконец, с теми, кто говорит на языке комплиментов, нельзя использовать критику.

Ваня посмотрел на мои круглые глаза и засмеялся:

— Не переживай! Даже желудку требуется время, чтобы переварить пищу!

Глава 21

ГЛАВА 21

— А теперь главное, — обратился ко мне Ваня, когда мы сели в машину. — Помнишь, что ты мне говорила, когда мы встретились?

— Что именно? Я много чего говорила… — я пристегнула ремень безопасности.

— О том, что ты не хочешь чувствовать себя злой стервой, которой становишься рядом с мужем. Вот сейчас основная задача не сорваться на выяснение отношений. А, знаешь, что для этого подходит больше всего?

— Скотч?

— Зачем пить?

— Нет, заклеить рот скотчем, — уверенно сказала я. Иногда мне кажется, что только это способно меня сдержать. Сейчас я немного успокоилась, но все может сорваться с тормозов, когда я увижу Диму и снова вспомню его взгляд…

Я почувствовала первые признаки бури внутри и добавила:

— Говорю это — и уже закипаю!

— Именно поэтому мы с тобой поедем в одно место, где ты сполна выпустишь пар, — Ваня загадочно улыбнулся и нажал на педаль газа.

— Куда? — я хотела знать, чтобы хоть как-то подготовиться.

— Не беспокойся, там все есть. Нужна только ты!

— Ты меня пугаешь!

— И ты готова пойти домой и живьем есть себя?

— Нет! Ни за что! Мне, правда, нужно выпустит пар. Только даже не представляю, как это сделать без участия Диминых почек! — пробурчала я.

— Да ты жестокая!

— Я обижена. А женщина, что хватила горечи, может быть любой, — я отвернулась к окну и вздохнула.

Честно говоря, сомневаюсь, что сейчас что-то может обрезать эти терновые кусты, которые разрослись в груди и отдавали болью при каждом вздохе.

Через полчаса я стояла напротив в бойцовском клубе около ринга и хлопала глазами.

— Ваня, я знала, что ты нестандартно мыслишь, но не знала, что настолько.

— Нестандартно? Ничего подобного! Это банально и работает! И не косись так на ринг — на него мы сейчас не пойдем. Иди переодевайся и возвращайся, встретимся здесь! — Ваня пошел в сторону мужской раздевалки, а я все еще смотрела на ринг, где двое мужиков самозабвенно мутузили друг друга.

Странное ощущение, но хотелось смотреть еще и еще. Выбрать любимчика, поболеть за него.

— На-а-адя! — высунул голову из дверного проема гуру любви.

— Иду! — я прижала сумочку поближе к себе и посеменила в сторону раздевалки.

Ваня не соврал: все было готово. И шортики, и майка, и перчатки. Даже шлем был, но его я взяла под подмышку и вышла, оглядываясь по сторонам.

Парочка уже ушла с ринга, окончив спарринг, и я с грустью посмотрела на пустующий мат.

Стоп! Ваня же не собирается меня туда затащить?!

— Нет, — шепнул Ваня так, словно прочитал мои мысли. — Нам вон туда!

И повел в сторону, где висели груши для битья.

— Где ты достал его фото?! — я посмотрела на распечатанное на листе А4 фото мужа и повренулась к гуру любви.

— Я подготовился на все случаи! — сощурив глаза, состроил довольную моську Ваня. — Ну, что стоишь? Разве не хочешь ему врезать?

Я нерешительно посмотрела на грушу и замялась:

— Даже не знаю.

— Да тресни ему! Он не узнает! Даже не почувствует! Клятвенно заверяю, что внутри груши нет его волос, ногтей и ушной серы, практику кукол вуду я бросил год назад.

Я круглыми глазами посмотрела на мужчину: он серьезно?

С таким лицом, с которым он все это сказал, похоже на правду…

— Что? Поверила? Ну ты даешь! Бей давай! — Ваня встал с другой стороны от груши и обхватил ее: — Я держу!

— Ты мне льстишь! Я так не врежу!

— Только недавно кто мне говорил, что женщины способны на многое? — Ваня выглянул из-за портрета мужа. — Знаешь, я тебе по секрету скажу, что обиженные дамы бьют куда сильнее бойцов MMA!

Я выдохнула, снова набрала полную грудь воздуха и не увернно стукнула по груше ниже портрета.

— Да ты жестокая! В солнечное сплетение! — отметил Ваня.

Тогда я стукнула по боковой стороне, а гуру все равно заметил:

— По почкам!

Я повесила руки, сообщив:

— Не могу, Вань! Как-то это странно! Неловко мне!

— Не хотел я этого делать, но придется, — наигранно тяжело вздохнул гуру любви, покрепче обхватывая грушу. — Вспомни этот взгляд в спину блондинки, как Дима быстро спровадил тебя! Вспомни эту боль! А теперь бей!

В этот раз удар получился сильнее и попал по портрету! Я даже не поняла как, но рука сама дала маху, а потом еще и еще, сильнее и сильнее. Я словно выбивала дурь не из груши, а из себя, чувствуя, как эмоции, что копились внутри, начинают вырываться наружу, выходят в виде ударов.