Разрушь меня - Слава Соло

спасительный свет и музыка. Я расслабляюсь, чувствуя себя чуть в большей безопасности.

– Спокойной ночи, – вместо ответа произношу я и захлопываю дверь с другой стороны.

Еще пару минут я стою с закрытыми глазами, держась за ручку с облупившейся позолотой и пытаюсь понять, не привиделось ли мне всё это. Ситуация кажется на столько нереальной, что я просто не могу во все это поверить.

Это же Олег. Олег, который был со мной таким милым и трогательным. Олег, у которого семья врачей. Даже наши мамы общаются немного между собой.

Это какой-то абсурд.

Может он не хотел так меня напугать? Может быть я всё не так поняла?

– Какая встреча!

Я вздрагиваю, поворачиваясь в сторону Матвея.

Он оглядывает меня с головы до ног:

– Жаркая ночка? – с издевкой выдает он, истолковывая мой потрёпанный вид по-своему.

И тут меня прорывает. Всё накопившееся напряжение, вся обида и унижение выливаются в оглушительную пощечину, которую я влепляю ему, сократив расстояние до минимума одним шагом.

Матвей молниеносно приходит в себя, перехватывая мои руки и прижимая к стене.

– Не надо со мной так, – рычит он, – я тебе не один из мальчиков, которыми ты вертишь.

– Отвали от меня! Убери свои руки! Ненавижу! – визжу я, мотая головой.

Воспоминания о грубых ласках Олега так свежи в памяти, что любое соприкосновение с кожей кажется мне болезненно-невыносимым. Мне хочется отмыться и забыть всё это. А ещё сбежать подальше. К чертям собачим.

Матвей безошибочно определяет моё состояние, тут же освобождая меня и отлетая к противоположной стене.

– Что с тобой? – хмурясь проговаривает он. – Это что, кровь?

– Нет, – машинально отвечаю я, прикладывая запястье к ноющей губе, – всё в порядке.

Он что-то говорит мне, но я бросаюсь прочь из дома, подальше ото всего этого дерьма. Подальше из этого мерзкого дома и обстановки, в которой я никогда не смогла бы жить. Пожелтевшие, выцветшие обои и куча стаканов на липком столе кажутся мне просто омерзительными.

Это не мой мир. И никогда не будет моим. Я всё это ненавижу. Пусть горит синим пламенем вместе с Олегом. И Матвеем. И всеми ними.

Глава 6. Разрушь меня

Желание сбежать из Ласточкино преследовало меня на протяжении последующих нескольких дней. Я всерьез обдумывала разные вариации, в том числе и самые позорные, а-ля: притвориться, что у меня аппендицит. Это вынудило бы родителей перевезти меня обратно в Москву.

Но план был простенький достаточно жалкий, а потому мне совсем не нравился.

Бороться? Этого мне тоже не хотелось.

Чего мне по-настоящему желалось, так это отмотать время вспять и не идти на то проклятое озеро.

Я сама создала себе в Ласточкино определённый образ, который теперь отчаянно ненавидела.

Мой телефон разрывался от смсок Юли и Олега, но мне совершенно не хотелось на них отвечать. Тем не менее, когда от них начали сыпаться угрозы с намерением прийти ко мне домой, я всё же соизволила сочинить легенду о внезапно свалившей меня простуде. Это дало мне передышку на какое-то время, и меня мало волновало, поверили ли они в нее.

Ещё через день Юля написала мне, что уезжает в Копылово к подруге на несколько дней, и если я хочу с ней, то самое время сообщить об этом.

Конечно, мама бы меня не отпустила. Но мне и не хотелось.

Мой организм не требовал компании, а вот сигаретного дыма в легких хотелось. Новость о том, что Юля уезжает, давала мне надежду, что я смогу дойти до палатки мимо её дома без риска быть уличенной во лжи.

Расписание автобусов висело у нас дома на холодильнике, на всякий случай. Мама никогда бы на таком не поехала, но её просто невозможно было застать врасплох, поэтому и курсирование транспорта она тоже взяла под контроль.

Вычислив наиболее вероятный дневной автобус, на котором поехала бы Юля, я подождала ровно десять минут, влезла в джинсы, засунула в карман деньги, мобильник, и сказав родителям, что пошла погулять, нырнула в калитку.

Они так опешили от того, что я нарушила своё заточение, что даже не удосужились спросить меня, куда именно я собралась.

Это сыграло на руку, потому что ложь я не готовила.

Камешки скрипят под ногами, и вот я уже воровато прохожу мимо дома подруги, для верности вжав голову в плечи. Нет, мне не стыдно, что я от неё скрываюсь, каждый из нас имеет право на отшельничество. Я просто не хочу ничего объяснять. Моё сознание уже настроилось на то, чтобы изгнать произошедшее из памяти и лишнее рассусоливание мне совершенно ни к чему.

Миную ещё несколько домов и прохожу рыжеватый коттедж Олега. Губы сами собой презрительно кривятся, и я проклинаю себя за то, что была так слепа. Мне уже давно очевидно, что я не смогу поддерживать с ним никаких отношений.

От недавнего романтического бреда в моей голове не осталось ни следа. Единственная эмоция, которую я испытываю – жгучее отвращение.

Мне страшно подумать, что могло бы случиться в той спальне, не впади Олег в ступор на мгновение от моего жалобного голоса.

Всё это из серии тех историй, которыми мамы пугают своих дочерей. Никогда не думала, что это может произойти со мной. Вот только жизнь не спрашивает нас, преподавая свои уроки.

До палатки я добираюсь, полностью погруженная в свои мысли.

Сейчас день, да ещё и среда, поэтому улицы пусты. Большинство ребят работают в это время, и я практически не опасаюсь нежелательных встреч.

Железная дверь со знакомой ручкой возникают перед моими глазами, и губы расплываются в горькой усмешке.

Брезгливость. Теперь я со смехом вспоминаю свои первые глупые выходки, когда у меня волосы на теле вставали дыбом при мысли о том, что я должна жить в месте, подобном Ласточкино.

Я ведь хотела измениться, даже выбрала себе роль. Это всё и правда произошло, и теперь новая я – что-то между той, которой я была раньше и образом, сочиненным мной в голове.

Кисейная барышня пропала, но и для роли роковой соблазнительны я была так себе актрисой.

Разрываемая всеми этими мыслями, я уверенно берусь за ручку железной двери и шагаю внутрь помещения, где буквально сталкиваюсь лицом к лицу с Матвеем.

Сердце тут же делает сальто, когда моего носа касаются знакомые нотки его парфюма. Он пахнет солнцем, морским бризом и мечтой. Хочется дать самой себе пощечину от таких сравнений, поэтому я хмурюсь и отворачиваюсь в сторону прилавка, где приятная продавщица с интересом наблюдает