Работа над ошибками - Лана Балашина

Павел неожиданно покосился на Костю, и тот понятливо улыбнулся, предложил мне:

— Пойдем, покурим?

Мы вышли на площадку перед холлом.

Костя задумчиво сказал:

— Непонятная история. Явная бытовуха, хотя, вполне возможно, что действовали через киллера. Насмотрятся, блин, фильмов по телеку, и готово решение всех проблем. Я смотрю, ты в этой истории тоже лицо заинтересованное… Да ладно, можешь молчать, как пленный партизан, но только я тебя сто лет знаю… По мои соображениям, главными фигурантами по делу должны быть Платонов, муж потерпевшей, твоя Лиза, ее собственный муж и его любовница. На первый случай нужно установить, где они провели ту ночь и попробовать разговорить их, на предмет установления взаимных отношений.

Я вздохнул:

— Ну да, заинтересованных лиц в этой истории не так уж и много. Сам Платонов уверяет, что провел эту ночь в бильярдной. Думаю, что это подтвердят человек двадцать, он там личность популярная. Могу подтвердить, что у них с женой были прекрасные отношения, она много лет знала о его многочисленных интрижках, и никогда не ревновала и не устраивала слежек и сцен.

— Ну, возможно, он в своих интрижках никогда не заходил так далеко… Вообще, на мой взгляд, Лизина история о том, что жена предлагает любовнице добровольно уступить свое законное место и хочет, чтобы та родила ее родному мужу ребенка, эта история выглядит по крайней мере неубедительно.

— А зачем ей врать? Нина, в конце концов, придет в сознание и может опровергнуть ее слова. Нет, как ни странно это выглядит со стороны, Лизе я верю. Я знаю ее много лет, и она никогда не давала оснований подозревать ее во лжи.

— И, тем не менее, в Нину Платонову кто-то стрелял! С мужем твоей приятельницы тоже не так все однозначно: если он хотел вернуть Лизу, ему лучше было бы, если бы его соперник был женат. А вот если он хотел развода — тут как раз Нина Платонова была лишней. Его любовница в этом раскладе — тоже лицо заинтересованное.

— Откуда она могла знать, что Нина Платонова окажется под дверью квартиры своей соперницы? — резонно возразил я.

Мы помолчали, а я добавил задумчиво:

— Знаешь, а ведь есть еще один человек, заинтересованный в том, чтобы окончательно рассорить Лизу с мужем. Это ее свекровь, Марина Николаевна. Я так понял, что она мечтала о женитьбе сына на Лоре Крыловой. Характер у нее твердый, а что, вполне могла!..

Костя саркастически улыбнулся:

— Убить человека, чтобы освободить место жены для своей бывшей невестки? Нет, на мой взгляд, это уж слишком притянуто. На крайний случай, могла бы скомпрометировать ее, или еще какую-нибудь гадость придумать… Но убить — нет, в это никто не поверит!

Мы договорились, что я поспрашиваю в институте, а Костя постарается увидеться с Демидовым. Я попросил его подъехать к дому, где жила Лиза.

Когда мы вернулись в кабинет, Лиза подписывала показания.

Она подняла глаза на Павла:

— Знаете, я советую вам поговорить с Марьей Степановной из 18 квартиры. Ее окна выходят во двор, и она часто ждет возвращения дочери со смены. Может быть, она что-то видела или слышала.

— Там уже наши ребята работают, но за совет спасибо.

В дверях Лиза замешкалась, и он вопросительно посмотрел на нее. Она тряхнула головой и вышла.

Я заметил, что Костя и Павел переглянулись.

Я позвонил Женьке, и она почти сразу подъехала. Оставив Лизу с ней и поклявшись держать их в курсе всего, я поехал в больницу, куда увезли Нину Платонову.

Платонов ждал меня в вестибюле. На мой безмолвный вопрос он махнул рукой:

— Так же.

Мы устроились в маленькой пиццерии. Кроме нас и девушки за стойкой здесь никого не было.

Платонов поднял на меня глаза:

— Чего молчишь? Скажи, что я — дурак, и что так мне и надо.

Я спросил его:

— Сто лет тебя знаю, и никак не могу себе объяснить: зачем тебе нужно было совершать все эти глупости? Ты действительно был так сильно влюблен в Лизу?

Он усмехнулся:

— А что, за мной ты простых человеческих чувств и желаний признавать не желаешь?

— Ну, почему… Просто раньше ты подобных подвигов не совершал.

Платонов завозился на высоком стуле, достал сигареты и затянулся.

— Есть одно обстоятельство, в связи с которым я и хотел поговорить с тобой без Лизы, наедине. Что бы она тебе не говорила, я твердо знаю, что она ко мне тоже была неравнодушна.

— Почему ты так уверен?

Он насмешливо посмотрел на меня:

— Да потому что я не совершал и половины тех глупостей, в которых меня обвиняют! А раз это делал не я — их делала сама Лиза. Я думаю, она по-девчоночьи хотела привлечь мое внимание.

— Но Лиза упоминала бесконечные звонки, компьютерные письма… Дикая история с цветами, например…

Кирилл сощурился:

— Вот, наконец-то и ты начинаешь это понимать. Конечно, ничего этого я не делал! Нет, я звонил ей, — поправился он, — но ведь это не преступление? Лиза — красивая молодая девочка, и, сознаюсь, мне льстило такое ее внимание. Честно сказать, меня очень развлекали ее проделки, и я смеялся от души.

— Но я сам видел, как ты поджидал ее…

Кирилл пожал плечами:

— Она отказывалась со мной говорить. Как иначе я мог с ней встретиться?.. А тогда, в кабинете, да она просто набросилась на меня. Такой темперамент!

Я дернулся и недобро посмотрел на Кирилла:

— Если это действительно так, советую выяснить отношения и оставить эти игры, которые до добра не доведут. Вот уже и первая пострадавшая есть, если не считать Демидова. Для него это тоже неизвестно чем кончится.

Платонов скривился:

— Чем это может кончится? Не думаешь же ты, что он способен убить человека?!

— А кто способен?

Он задумчиво сказал:

— Чем больше об этом думаю, тем более бессмысленным мне кажется это преступление. Разве что как тебе такая версия: Нина ночью пришла туда, чтобы выследить меня (хотя разрази меня гром, если я понимаю, зачем ей это понадобилось!), а в подъезде на нее напал бомж, или маньяк, или просто грабитель. Да, я знаю, что у нее ничего не пропало, но его могли и спугнуть. Просто вот так все совпало. У каждого из нас есть свой скелет в шкафу, поэтому мы и кинулись на людях трясти нижнее белье. И я вполне представляю, как переживает Лиза и эта ее сумасшедшая подруга, без которой, конечно, ничего не обошлось, что эта история так закончилась.

— Кирилл, надеюсь, ты сам веришь в то, о чем говоришь, — холодно сказал я и поднялся. — Извини, времени на долгие разговоры у меня просто нет. Дима с матерью?

Он кивнул, с сочувствием посмотрел на меня и медленно сказал:

— Несмотря ни на что, от Лизы я не отступлюсь.

— Зачем ты мне это говоришь? Тем более здесь, в больнице, где парой этажей выше лежит без сознания твоя жена!

Он усмехнулся:

— Я просто хотел, чтобы между нами была полная ясность.

Уже усевшись в машину, я потер лицо. Странное ощущение во мне оставил разговор с Платоновым… Не то, чтобы я поверил в его россказни, но… Я мрачно подумал, что, как и все мужчины, являюсь собственником по натуре, и просто ревную Лизу ко всей этой истории, не имея на это никакого права.

По дороге мне удалось выбросить эти мысли из головы и, сосредоточившись, я выработал некое подобие плана действий.

Анна Петровна обрадовалась, увидев меня:

— Игорь, хорошо, что ты пришел! У нас тут такое творится!..

Игорем она меня называет в исключительных случаях, поэтому я проникся и попытался успокоить ее:

— Все будет хорошо. Анна Петровна, вы можете мне здорово помочь. Нужно обзвонить все цветочные магазины и найти адрес того, откуда с месяц назад нам присылали цветы. Помните?

Сказать, что Анна Петровна была потрясена необычным заданием — это ничего не сказать. К ее чести, она быстро справилась и кивнула. В ее деловые качества я верил свято, зная, что лучше нее порученную работу не выполнит никто, поэтому сам со спокойной душой отправился к системным администраторам.

У нас в институте, как, впрочем, и везде, системщики находились на особом положении. Принадлежность к их касте диктовала особенности речи, манер и одежды. В основном, люди там работали молодые, подолгу не задерживаясь на одном месте работы. Единственным исключением была Маша Лежнева. Она как раз сотрудничала с нашим отделом, безропотно задерживаясь после работы, если это было нужно. К ней я и направился.

Мне повезло: Маша была на месте.

— Еще бы не помнить! Да нас тогда начальник службы охраны всех на уши поставил. Еще и Лизку допрашивал, придурок! Как будто она ненормальная, сама станет про себя вирусы писать и письма рассылать!

Я терпеливо спросил:

— Нашел он тогда что-нибудь?

— Ага, как же! Сам ничего не соображает, а туда же! И советов ни у кого не спрашивал. Только орал, что выведет всех нас на чистую воду и еще в таком духе. Наш Илья Сергеевич его выставил, в конце концов, и пообещал нажаловаться директору на хамское поведение. Вот только это его и утихомирило немного. — Она покачала головой. — Нет, конечно, ничего он не нашел.