Я тебя вылечу (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

- Все хорошо? - холодно улыбается мне Хасанов.

- Лучший вечер в моей жизни... - бубню едва слышно в стакан.

Разговор у них больше не складывается.

- Если я вам не нужна, я могу пойти? Очень устала...

- Я сейчас провожу, покажу где чистое постельное. Ульяна, прошу меня простить. Пара минут.

- Ой, а ты знаешь, Руслан, мне тоже, пожалуй, пора... Встретимся на ужине.

- Конечно.

- До свидания! - натягиваю я вежливую улыбку.

- До свидания, - скрипуче.

Он уходит ее провожать на улицу, прихватывая с собой Графа.

Воспользовавшись ситуацией быстро переодеваюсь в комнате Леры.

Встречаемся в гостиной.

- И что это было? - развожу руками.

- Харассмент, Зотова, Харассмент...

- Не поняла.

- А тебе и не надо. Ложись спать.

- Да нет, я лучше поеду. У меня там... - заминаюсь.

Иду мимо него к двери.

- Что у тебя там? - делает шаг наперерез.

- Там... тоже нужно что-нибудь приготовить на завтра, - обтекаемо отвечаю на вопрос.

- М. Так ты всё-таки замужем?

- Нет...

- Ладно, все! - раздражённо сжимает переносицу. - До завтра.

- Я хотя бы молодец?

- С шеей было лишнее, - морщится, сжимая ее.

- Ну, извините...

- В смысле - "извините"? Завтра поправишь... Не опаздывать.

Обуваюсь. Граф лижет мне пальцы.

- Граф, фу. Ужин.

Собака лениво поднимает морду.

- Я надеюсь, ты его не кормила сладкими гадостями?! - грозно.

- Сладкие гадости - только для Вас.

Вылетаю поспешно за дверь.

Ну вот... Ещё один день позади. Мы же уже почти команда, да? Можно уже просить за Никиту?

Вряд ли...

Глава 15 - Властью данной мне

Сутки... Пришлось освободить целые сутки. Два ночных перелёта. Устал - ужас. Но это стоило того. Выставка современной медицинской техники. И я знаю, что нам нужно приобрести любой кровью, чтобы повторять подвиги немцев. Пациентам это обойдется в итоге раз в десять дешевле, чем в немецкой клинике. Да и вообще, со временем можно будет выделять какие-то квоты для тех, кто не в состоянии оплатить.

Зажимая в руке смету и тех паспорта заглядываю к Карлу Ильичу. Он говорит по телефону. Явно с начальством из министерства. Кивает. Показывает мне "тихо".

Оставляю на столе перед ним документы.

- В лизинг...

Тыкаю пальцем в свой телефон, прося его, чтобы позвонил, как освободится.

Покупаю стакан кофе и поднимаюсь к себе в отделение.

Прямо у входа меня встречает возмущенная Ксения.

- Руслан Таирович! Почему я-то опять дежурю в воскресенье?!

- А кто?

- Зотова пусть! Она же стояла в графике.

Да, я его поменял.

- Зотова не может. У нее другие задачи.

- А я тоже не могу! Ну, Давид Львович пусть.Вы же новенького взяли?

- Нет. Давид Львович сегодня работает первый день. Он не может остаться в отделении завтра один. Он пациентов не знает. Это же элементарно.

- Пусть тогда Ваша Зотова "задачи" после дежурства исполняет!

- Исполняешь сейчас ты! - резко торможу я.

- В смысле?

- Я что у тебя совета или консультации спросил - как мне график дежурств выстраивать?

- Нет... - осаживается.

- А раз не спросил, не отнимай мое время. Я тебе не мама. Ты беседу на кухне и разговор начальством не путай. Капризничать со мной не нужно. Выбирай тон. Отчёты мне по своим пациентам быстро.

- Доронин уже... - начинает она.

- В письменном виде. Я хочу видеть детальный эпикриз, подтвержденный анализами.

Вечно не может документы нормально оформить.

Отворачиваюсь от Ксении к стойке старшей сестры.

- Ирина, привет.

- Здравствуйте, Руслан Тира...Таирович! - с неловкой улыбкой поджимает губы.

- Я смотрю Зотова тебе много жалуется, да? - строго поднимаю бровь.

- Ни боже мой! - распахивает глаза Ирина Васильевна. - Слова плохого не сказала.

Прикрывает...

- Кстати, где она?

- Она... Она Борису Горынычу помогает.

- И чем же она может помогать Горынычу? - с неприятным удивлением пытаюсь придумать хоть одну годную версию.

- Или он ей, - пожимает плечами. - Подбирают препарат для анестезии нашему супер-аллергику.

- Мм... Хорошее дело...

Дело хорошее, а настроение у меня не очень.

Дохожу до ординаторской. Смотрю через прозрачное стекло в двери... Это я распорядился сменить двери. Чтобы мой не инициативный персонал всегда помнил, что от меня хрен спрячешься. Работать будут все! И что ординаторская - не место для свиданий, тоже чтобы не забывали. Текучка в моем отделении большая…

Как мило... Зотова, щеки порвешь, улыбаться.

Горыныч перевернув ее руку, что-то показывает пальцем на предплечье.

Ты там чего хулиганишь, Горыныч, м? Девочку мою искушаешь... Это моя крепостная! Только я в нее могу пальцами тыкать.

Люби свою Юлию Юрьевну.

Идиот он, конечно, что Юльку не додавил. За своё надо рвать... А иногда и врать, шантажировать, подкупать, давить и далее по схеме. Потому что иначе ничего в этом дрянном мире не добиться. И ведь, даром, что Горыныч, а опустил руки...

Достаю телефон.

Ещё один шанс тебе Горыныч. Не проеби! Давай, свое брутальное очарование в правильные акции инвестируй, Зотова для тебя ещё совсем школьница.

- Юлия Юрьевна, привет.

- Руслан Таирович? Привет.

- А ты в отделении сейчас?

- Да, - растерянно.

- Попросить хотел, помочь мне по твоему профилю с одним пациентом.

- Сейчас? Я уже убегаю. С ночной смены...

- Если можно - сейчас. Долго не задержу.

- Хорошо, только я с сыном. На десять минут буквально.

- Жду.

Захожу в ординаторскую.

- Доброе утро.

Пожимаю лапу Горынычу. Поднимаю со стола пластиковую подложку с прищепкой. В нее подколоты анализы нашего супер-аллергика.

- Господи, как он живет-то? На все ж аллергия. Хоть костный мозг пересаживай... Вот в таком вот виде, Зотова, - взмахиваю подложкой, - нельзя с документами работать. Их надо сразу же подшивать в карту пациента. Иначе рассыпешь, растеряешь.

- А это копии...

- Ладно, живи.

Стукнув, в ординаторскую заходит Юля с пацаном лет шести.

Наш разговор обрывается на полуслове от резко подскочившего напряжения.

- Здравствуйте... - просаживается нервно ее голос.

- Юль... Юрьевна... - добавляю я отчество для иллюзии официоза. - У нас пациент тяжёлый аллергик. Подскажи нашему Горынычу... Какие сейчас есть самые эффективные и гипоаллергенные схемы.

Тот переводит на меня охеревший взгляд, с вопросом дергая бровью.

“Властью данной мне…” свожу короче вас, горемык, еще разок. А вдруг Горыныч одумается?

Давай уже вынимай свои яйца! - прищуриваюсь на него выразительно. Столько лет уже…

- Куда?! - перехватываю руку пацана, ловко дергающую позвонок в стоящем у двери макете скелета.

Но не успеваю!

Конструкция с грохотом рассыпается по полу.

Поджав губы, держу его руку, крепко сжимающую позвонок.

А руки у пацана... крепкие, с чуть узловатыми костяшками... перевожу взгляд ему на лицо. И на подбородке ямочка...

Как у Горыныча. Правда у того из-за бороды не видно. Но я видел его побритым.

А Юлькиного мужа я знаю. Астеничный интеллигент. И никаких ямочек... А ямочка дело такое, она обязана у кого-то из родителей быть! Есть конечно редкие исключения... Но... Но...

Да ну нахрен?!

- Ой... - смущается Юля. - Извините, пожалуйста... Стёп! - шипит на него. - Ну, ты что наделал?!

- Ничо я... Это не я... - бурчит он, выкидывая за спиной позвонок.

- Ничего. Я студентов отправлю. Пусть собирают. Зотова, за мной...

Оставляю их в ординаторской.

Слегка ошалев от допущенной мысли, иду, ничего не видя перед собой.

- Суббота, Руслан Таирович. Какие студенты? Их нет.

- Я знаю...

Горыныч про мальчишку в курсе?.. Он хоть раз ее ребенка видел? Я - нет. Это был первый засвет...