Рыбы у себя дома - Сергей Кучеренко

У толстолоба много достоинств: он строен и красив, плодовит, довольно быстро растет и достигает солидных размеров. Мясо его замечательно вкусное и сытное. Промысловые рыбаки толпыгой издавна интересовались и в былые годы на Амуре брали ее лишь немного меньше, чем сазана.

Средняя длина толстолоба на различных участках Амура чаще всего составляет 50–60 сантиметров, вес — 2,5–3,5 килограмма. Впрочем, не особенно удивляли и 80-сантиметровые почти полупудовые богатыри. Эта река хорошо знает и метровых — пудовых толстолобов.

Отмеченные в рассказе о белом амуре требования к условиям обитания свойственны и толстолобу, как и многим другим рыбам южного происхождения: чем теплее вода, больше кормов да продолжительнее безледье и высокие паводки, тем быстрее они растут. На озерных просторах Ханки 5—6-летние толстолобы почти в два раза тяжелее, чем в Амуре, а в более холодной воде его низовьев они не достигают размеров, характерных для южного прогиба реки неподалеку от сунгарийских теплых потоков.

Забегая вперед, оговоримся, что в последние 30 лет белого толстолоба широко расселили по естественным и искусственным водоемам нашей страны и многих европейских государств. Теперь он обычен в бассейне Аральского моря и Кубани, в Волге, Днепре и Дунае, выращивается в прудах Украины, Средней Азии. Даже слабо засоленная вода лиманов пришлась ему по вкусу! В прудоводстве он стал более важен, чем карп. В теплых водах он растет стремительно. На Кубе двухлетние весят уже до 2,7 килограмма в прудах и 5 — в водохранилищах. В Сырдарье он мужает не столь стремительно, но все же в два раза быстрее, чем в Амуре. В теплом водохранилище у города Калуги летом 1983 года поймали толстолоба длиною 133 сантиметра и весом 27,8 килограмма. Совсем недавно в обычном природном водоеме Чехословакии добыли почти такого же — 130 сантиметров, 22 килограмма.

Таких громадин в Амуре нет, и все по той же причине: очень уж суровы здесь условия обитания для рыб южного происхождения. Да, на северном пределе ареала теплолюбивой рыбе живется далеко не вольготно. Об этом можно судить по ее росту. М. Л. Крыхтин, исследовав несколько тысяч амурских толстолобов, установил средние темпы этого роста: в годовичках 7,5 сантиметра, в двухлетках — 25,6; трехлетки вырастают до 34,9 сантиметра и весят 710 граммов (всего-то). В следующем году они на дециметр длиннее и на килограмм тяжелее, еще через год переваливают полуметровую меру, приблизившись к трехкилограммовому весу, 6-летние, набрав 6 дециметров в длину, а веса — три триста, становятся причастными к семейным делам и отныне растут еще медленнее. В 10-летних — 66–68 сантиметров и 5–6 килограммов. Сазан, не столь требовательный к теплу, в этом возрасте посолиднее.

Плодовитость толстолоба высока: в среднем самка мечет около 400 тысяч икринок. Они пелагические, выпускаются в толщу вод на волю течения и развиваются в период сплава. Нерестилища там же, где и у амура, обычно располагаются над косами с песчаным или каменистым дном, чаще всего близ слияния рек и проток. Будучи рыбой теплолюбивой — севернее Амура ее нигде нет, — толстолоб мечет икру при прогреве воды до 20–24 градусов и непременно на подъеме уровня, особенно после обильных дождей, когда в мутной воде много всякой взвеси, в том числе и съедобной органической, и она непрозрачна: взрослые рыбы как бы заботятся о безопасности своего потомства.

Оплодотворенные прозрачные икринки подхватываются течением, и в текучих толщах вод в них совершаются чудеса: бурно растет эмбриончик, всего через 2–3 суток он вылупляется 6-миллиметровой, тоже прозрачной, крошкой, в недельном возрасте эта крошка уже в стадии личинки, имеет жабры, рот, умеет плавать и вскоре прибивается к берегу, в затишные, теплые, кормом более богатые воды, чтобы начать есть, есть и есть, расти, расти и расти… К осени серебристый головастый малек уже подобен взрослым. Только размером всего лишь с лезвие перочинного ножичка.

А взрослые, исполнив долг перед потомством, стаями уплывают в большие спокойные заливы, протоки и затопленные озера для нагула. Едят свой фитопланктон подолгу и помногу, а потому растут да сильно жиреют: к осени в крупных особях жира до 20–28 процентов общего веса. Он и на внутренностях, и в мясе. Так предусмотрено генетической программой: долгую амурскую зиму в состоянии полуоцепенения без солидных запасов жира не пережить.

В Китае толстолоба разводят давно: личинок отлавливают специальными сетями в крупных речках в нерестовую пору, затем их развозят для выращивания в специальные пруды и естественные изолированные водоемы. У нас же об этой рыбе, многочисленной в Амуре, вспомнили, когда стали зарастать сине-зелеными и другими микроскопическими водорослями в европейской части СССР обширные водохранилища ГЭС, пруды-охладители при атомных и тепловых электростанциях. Вода в них превращалась почти в кашицу, в которой погибала вся рыба, зато бешено плодились комары. Водоросли забивали водозаборники, блокировали нижние бьефы. Даже мощным теплоходам было трудно пробиваться по этой «кашице»… Сине-зеленые водоросли стали примерно таким же бедствием, как «водяная чума» элодея, непреднамеренно завезенная в прошлом веке в Европу из Канады.

И вот эти обреченные было водоемы, имеющие большое народнохозяйственное значение, спасли… белые толстолобы. Уничтожая фитопланктон, они быстро на нем росли… За сутки съедали столько, сколько сами весили!

Вот только по части размножения вышла закавыка: от природы толстолобам положено метать икру на течении, которого ни в водохранилищах, ни в прудах… Но разрешили и ее ихтиологи тем же методом и так же успешно, что и в случае с белым амуром.

И, как амура, толстолоба стали усиленно и очень эффективно разводить в прудах, расселять по рекам и озерам европейской части нашей страны, в среднеазиатских республиках… А все потому, что, во-первых, типично растительноядных рыб вообще мало, а во-вторых — амурчане оказались рыбами живучими, неприхотливыми, с поистине огромными потенциальными способностями роста и размножения.

Представьте: в 70-х годах в прудах нашей страны выращивали 32 миллиарда личинок толстолоба, а программой «Амур» запланировано увеличить этот показатель до 40 миллиардов. Уже в близком будущем можно будет получать миллион тонн амурской рыбы в год, и большая часть ее придется на белого толстолоба.

А вот «промысловые возможности» этого вида в Амуре невелики. В 30—40-х годах рыбаки брали здесь по 10–15 тысяч центнеров толстолоба, но к началу 50-х годов из-за перепромысла и затяжного маловодья уловы сократились в 10 раз. Потом начался многоводный период, в практику стремительно ворвались высокоуловистые капроновые сети и невода, моторные лодки и катера. Добыча толстолоба стала расти, но 6,5 тысячи центнеров (1962 год) она так и не превысила и пошла по нисходящей линии. В начале 80-х годов уловы измерялись всего лишь десятками центнеров.

Однако нельзя это считать следствием лишь оскудения запасов толстолоба. Низкие промысловые уловы были обусловлены и тем, что действовал запрет на добычу рыбы в нерестовое весенне-летнее время, да еще увеличили минимальную промысловую меру с 30–45 до 60 сантиметров.

В последние годы косяков толпыги становится все больше и больше, и плотнее они. Заметом невода стали брать до 20 центнеров толпыги. Вот если бы еще вода стала чище да браконьерство поуменьшилось…

Как и у белого амура, у белого толстолоба есть собрат — пестрый толстолоб. Ихтиологи и рыбаки любовно зовут его пестряком. Внешне от «блондина» он отличается мало: немного больше голова, грудные плавники подлиннее да цвет чешуи порябее. Питается главным образом зоопланктоном, хотя не игнорирует и фитопланктон. Разумеется, кишечник у него покороче, но растет «пестряк» быстрее своего собрата. Кстати, биологически эти два вида столь близки, что легко скрещиваются.

В списках рыб советской части бассейна Амура пестрый толстолоб появился лишь в конце 50-х годов. Он более теплолюбив, чем толстолоб туводный, и у нас ему был «не климат». А в Китае его разводят наравне с амурами и белым толстолобом давно, и всех их там столь же давно прозвали домашними рыбами.

Попал «пестряк» к нам благодаря высоким паводкам на Сунгари в 1955–1963 годах. Вероятно, затопило рыбо-разводные пруды где-то в районе Харбина, и молодь оказалась в реке, потом ее вынесло в Амур.

В 60-х годах пестрого толстолоба единично отлавливали в районе устья Сунгари и немного ниже его. А в 1970 году поймали уже 9-летнюю самку весом 12,4 килограмма в 75 километрах ниже Хабаровска, молоди 3–4 лет год от года становилось больше… М. Л. Крыхтин уже успел обработать так много пришельцев из Сунгари, что составил подробную таблицу роста этой рыбы в условиях главного русла Амура.

Оказалось, что пестрый толстолоб более скороспел, чем белый: на пятом году жизни в нем 42 сантиметра и 1,5 килограмма, к своему 10-летию удлиняется в два с лишним раза — до 88 сантиметров, а утяжеляется почти в восемь раз — до 11,2 килограмма.