Пираты неба (Операция «Снегопад») - Антон Первушин

Теперь такой вопрос: почему нас не добивают? Что это за игры устроили в самом деле? Зачем вообще понадобилось строить военную базу, перевозить сюда «МиГи» и «Су», проводить разведку, искать предателей – ради чего? Ради того, чтобы сказать по трансляции: «Русские, вы – уроды»? И снова: почему они нас не добивают?..

Ответ может быть только один. Мы им зачем-то нужны живыми. Может быть, мы для них – полигон будущей войны; на нас они тренируются, проверяют эффективность своих военно-воздушных сил. Поставив их в равные (или почти равные) условия с реальной и полноценной российской воинской частью. Они играют с нами, забавляются, как кошка с мышкой, и только когда убедятся, что мы не способны больше оказывать сопротивление, – тогда нас уничтожат.

За этими невесёлыми рассуждениями Лукашевич добрался до «вышки». Он поднялся в ярко освещённое помещение КДП, где связисты безуспешно пытались выйти на связь хоть с кем-нибудь, а те из офицеров, кто не был задействован в обеспечении режима повышенной боевой готовности, строили гипотезы, выдвигали версии одна другой чище.

При появлении Лукашевича все разговоры немедленно стихли и все лица обратились к нему.

– Будет жить, – обнадёжил офицеров Лукашевич. – Нужна операция, но Семёныч ручается.

Офицеры почти по-детски обрадовались этой новости. Ещё полчаса назад сообщение об устроенной на грузовик засаде чуть не привело к новой панике, однако теперь всё должно было устаканиться. В этом смысле Лукашевич очень рассчитывал на Устав. Всё-таки уставы пишутся умными людьми. В экстремальной ситуации лучше действовать по Уставу – с большой вероятностью кривая вывезет.

Лукашевич отозвал в сторонку присутствовавшего здесь же лейтенанта Стуколина.

– Пойдём покурим, – предложил он ему.

– Ты же не куришь, – удивился тяжёлый на подъём Стуколин.

Лукашевич указал глазами на остальных офицеров. До Стуколина наконец дошло.

– Пойдём, – согласился он.

Они вышли на морозец. Лукашевич быстро и не вдаваясь в подробности поделился своими соображениями.

– Не верю! – едва выслушав, заявил Стуколин. – Этого не может быть, потому что не может быть никогда!

– Что именно тебя смущает?

– Как им удаётся здесь летать? Как их пропускают? Здесь не Кавказ…

– Против нас воюют нашим же оружием, – объяснил Лукашевич. – Кавказцы создают информационную завесу. Войны как бы нет ни для кого, кроме нас. То же самое делал Маканин. Но только там, где он добивался своего властью, кавказцы используют деньги.

– Всё равно не могу поверить, – Стуколин помотал головой. – Ты хочешь сказать, что все… Свиридов… и командующий округом… и министр… все они куплены? Это бред, Алексей!

– Зачем же покупать всех? – Лукашевич горько усмехнулся. – Достаточно купить одну шишку в министерстве… Подобрать такого, который держит руку на пульсе, и вперёд… Свиридова отозвать, командующего заморочить до предела, совершить в округе кадровые перестановки такого рода, чтобы на ключевые посты сели нужные люди. Я повторяю, Маканин действовал точно так же.

– Но ведь все полёты регистрируются и пишутся. И не только нашей службой радиоперехвата – есть натовцы…

– Ты ещё не понял?! Натовцы им помогают! Не знаю, кто конкретно: турки, как говорил Маканин, или даже норвежцы, но они им помогают. Ты думаешь, случайно разведчик у границы крутился? Ты думаешь, это совпадение, что ребята вылетели на его перехват и их тут же сбили?

На лице Стуколина обозначилось понимание:

– Ах вот оно что…

– Мы должны действовать, – сказал Лукашевич. – Глупо сидеть и ждать, когда нас прикончат. Если мы ничего не предпримем в ближайшие два-три часа, Никита умрёт, а потом будет новая бомбардировка – и в этот раз наверняка не показательная.

– Что ты предлагаешь? – спросил Стуколин. – Собрать бойцов и прорвать блокаду?

– Нет. Если кавказцы окопались, мы потеряем больше половины личного состава без всякого результата. Новых бессмысленных жертв нам не надо. Будем прорываться по воздуху. Поднимемся парой, пойдём на Оленегорск, сядем на аэродром. Не думаю, что в Оленегорске всё продано и куплено – это было бы слишком накладно даже для богатых кавказцев.

– Это идея, – сразу же загорелся Стуколин. – Когда летим?

– Лететь нужно прямо сейчас, – ответил Лукашевич, – но сначала нужно всё обдумать.

– Чего там обдумывать? – легкомысленно заявил Стуколин. – Летим – значит, летим.

– Ты забываешь о «Сухом», который сбил Костю и Сергея. Не исключено, он будет преследовать и нас. А наши «МиГи» ему – тьфу.

Лицо Стуколина приобрело озабоченное выражение:

– Ты серьёзно?

– Более чем. Тут нужно изобрести какую-нибудь хитрость…

Лукашевич внимательно посмотрел на друга.

– Есть одна идея, – сказал он, – но… ведь ты пилот второго класса. Сможешь ли?

Стуколин обиделся.

– Излагай свою идею, – буркнул он. – А там посмотрим, справлюсь или нет.

Первое «боевое крещение» многоцелевой истребитель «МиГ-23» прошёл в начале 80-х годов в Ливане, где к тому времени резко обострились противоречия между Сирией и Израилем. В 1975 году в этой стране вспыхнула гражданская война между правыми, произраильскими, группировками и левыми силами, поддерживаемыми Сирией. Уже в 76-м, в соответствии с решением Лиги арабских стран, в центральные районы Ливана были введены мажарабские силы сдерживания (преимущественно сирийские войска), а в марте 1978 года Израиль оккупировал юг страны. Разумеется, почти сразу началась сирийско-израильская воздушная война.

Самыми боеспособными самолётами ВВС Сирии к тому времени были фронтовые истребители «МиГ-21бис», обладавшие сравнительно неплохой маневренностью, но нуждавшиеся в постоянном наведении с земли (тот, кто хоть раз сидел в кабине истребителя этой серии, мог заметить, как мало там приборов). Израиль же пополнил свою авиацию новейшими американскими истребителями «четвёртого поколения» – «F-15 Игл» и «F-16 Файтинг Фолкон». Кроме того, на вооружение израильской армии была принята и своя весьма совершенная машина, созданная на базе «Миража-III» – истребитель-бомбардировщик «Кфир-С.2».

С первых же дней противостояния израильская авиация активно бомбила лагеря палестинцев, иногда (официальная версия – «по ошибке») сбрасывая бомбы и на сирийские подразделения, а сирийская авиация пыталась этому помешать. Однако обстоятельства не благоприятствовали сирийцам: долина реки Бекаа – основной район воздушных боев – был отделен от Сирии горными грядами и не контролировался сирийскими радиолокационными службами.

Начались работы по созданию радиолокационного поля в небе Ливана, однако на это требовалось определенное время. Советские военные специалисты, которые понимали разницу между старыми перехватчиками «МиГ-21» и новейшими американскими истребителями, настоятельно рекомендовали сирийцам временно воздержаться от активного применения авиации над Ливаном, однако Генеральный штаб Вооруженных сил Сирии продолжал с упрямством, достойным лучшего применения, посылать в небо Ливана истребители «МиГ-21», которые, не имея достаточной информационной поддержки с земли, неизменно проигрывали в схватках с израильскими «F-15», наводимых на цели с борта самолётов дальнего радиолокационного обнаружения «Хоукай», патрулировавших над Средиземным морем.

Череда неудач (объективно предопределённых) подрывала боевой дух сирийских лётчиков. Участились случаи преждевременного катапультирования сразу после получения сигнала бортовой системы оповещения о захвате «МиГа» на сопровождение бортовой РЛС неприятельского самолёта.

Упрямство сирийского командования в значительной мере объяснялось стремлением убедить советское руководство в необходимости предоставить Сирии более современную авиационную технику и вооружение. Некоторое время Москва «отбояривалась» направлением в Дамаск многочисленных комиссий, анализирующих и изучавших опыт боевого применения авиации. Однако 13 мая 1981 года произраильские вооруженные формирования при поддержке ВВС Израиля начали наступление на горный район Санины. Обострение конфликта вынудило советское руководство принять решение о передаче Сирии тридцати истребителей «МиГ-23БH» и «МиГ-23МФ».

Сразу же после получения самолётов сирийцы приступили к переучиванию на новую технику. Требовалась выработка тактики ведения воздушных боев «МиГов» с новейшими истребителями противника – «F-15» и «F-16». Задача осложнялась отсутствием сколько-нибудь достоверных данных об одном из противников – самолёте «F-16» (в то время о нём мало что было известно). Однако на основании общих данных был сделан вывод, что «МиГ-23МФ» не в состоянии один на один бороться с «F-16». Успеха можно было добиться лишь хорошо спланированными действиями группы «МиГов».

В ходе боевых действий во время предпринятой Израилем наступательной операции под названием «Мир для Галилеи» был выработан следующий хитроумный манёвр. В соответствии с тактикой, предложенной военными советниками из СССР, четвёрки из «МиГ-23» сближались с противником в плотном боевом порядке: расстояние между самолетами было так мало, что на индикаторе РЛС самолета дальнего радиолокационного обнаружения все четыре «МиГа» выглядели как один самолет. Достигнув рубежа атаки, «МиГи» размыкали порядок: часть самолетов «ныряла» на предельно малые высоты, оставаясь невидимой для израильтян, а другая – играла роль приманки, подводя истребители противника под внезапный удар одного из самолётов звена, выполнявшего атаку «снизу вверх».