Перекресток двух полос - Оксана Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крайний мужик обернулся, прищурился и разглядел всю троицу в темноте, тихо свистнул, привлекая внимание остальных. Теперь на них уставился и Захар – бежать все еще было можно, но выглядело бы глупо. Если ему понадобится – он всегда сможет их найти.
– А вот и вы, – Базука уверенно зашагал в их сторону, а говорил слишком громко, никаких свидетелей не стесняясь. – Родные, я вас разве не предупреждал, чтобы ко мне не лезли? Это вас на всяких умных конференциях научили бегать по предкам и им стучать?
Им почему-то не пришло в голову, что Захар от подобного так разозлится. Тем более ведь встреча вроде бы ничем не закончилась – Базука как царствовал, так и продолжает.
– Вот теперь точно бежим, – прошептал Ник.
– Вот теперь точно поздно, – ответила ему едва слышно Вера – просто ей было ясно, что если вся бригада бросится вдогонку, то она как раз и не успеет.
Но это все равно было ошибочное решение, поскольку сразу после она расслышала распоряжения Базуки:
– Пацанам сломайте по одному пальцу, чтобы запомнили, кому дорогу лучше не переходить. Девку не трогайте – она мне как память дорога. Придержите, с ней я сам поговорю.
Вера от ужаса отступила, а потом, наоборот, рванула вперед и вскинула обе руки, заорав от накатившей ярости:
– Ты с ума сошел, Захар?! Ты что вообще несешь?! Мы твою спину прикрывали, когда было необходимо! Мы не отвернулись от тебя, когда ты был в розыске и от тебя отвернулись все! И это за то, что мы поговорили с твоим отцом?! Кстати, а он как подобные изменения оценивает? Он тоже своим боевым товарищам пальцы из-за пустяков ломает?
Видимо, последний аргумент имел какой-то вес. Или эффект произвел как раз этот боевой клич, который Вера выдавала крайне редко, но именно в такие моменты нравилась Захару особенно сильно. Потому он махнул головой и остановил бандитов:
– Пацаны пусть валят, уговорила. До следующего косяка, – он карикатурно склонил голову и издевательски добавил: – Евгений, Николай, вы же умные, так найдите себе другое развлечение, потому что шутить с вами мне уже надоело. Ребят, а девочку придержите – тогда хотя бы с ней поболтаем.
Вера завизжала, когда ее схватили. Николай бросился ее выручать, но получил удар в челюсть, Женька тоже ничего не смог поделать, хотя и залепил удачно в ухо крайнему. Но проблема была в том, что ушей сюда явилось слишком много – один хороший удар никак вопрос не решал. Веру же тем временем просто запихнули в одну из припаркованных машин и увезли. Ник и Женька орали вслед, беспомощно кричали и сыпали угрозами, но вынуждены были остановиться. Ник упал на колени, как если бы его ноги от страха больше не держали:
– Вера, наша Верочка… – он все еще не мог поверить. – Жень, мы обязаны что-то сделать! Это же наша с тобой Вера, за которую мы и жизнью рискнем! Звоним в полицию!
Он вскочил снова на ноги, истерично принялся искать телефон в кармане ветровки. Женька перехватил его за запястье. Он тоже был смертельно бледен, но говорил теперь спокойнее:
– Бесполезно. Полиция до сих пор с ним ничего не сделала – и делать не будет.
– Тогда едем к его отцу! – Николай не сдавался. – Объясним все честно – что его сын спятил! И даже если Бойков не поверит, просто будем вопить, пока он хоть как-то не отреагирует! Мы обязаны хоть что-то предпринять – и срочно!
– Успокойся, – Женька всматривался в улицу, пытаясь предположить, куда увезли Веру – похоже, не в их обитое колючей проволокой королевство. – Он вряд ли ей что-то сделает. Захар давно влюблен в нашу Веру, потому ничего ужасного совершить не должен…
– О-о, – протянул со злостью рыжий. – И ты в этом уверен после сегодняшнего?!
Нет, уверен Женька не был – он просто на это надеялся. Потому что никаких вариантов не видел. И всерьез не думал, что Максим Валерьевич поверит им на слово, он слишком прагматичный человек, сказками его не убедишь. Сейчас единственным их оружием стала надежда – на то, что Вера Захару все еще небезразлична, и на то, что сама девушка найдет правильные слова, чтобы его еще сильнее не разозлить. Тогда, возможно, все действительно только разговорами и закончится. Но от последней мысли Женька вздрогнул и не стал ее озвучивать, чтобы не накрутить Ника еще сильнее – у Веры нет шансов что-то изобразить, она теперь может говорить только полную и неприглядную правду.
Вера хорошенько расцарапала лицо тому, кто ее тащил. Пиналась и отбивалась она до последнего – и в какой-то момент вымоталась. Поняла, что теперь ее уже сам Базука и удерживает, почти обнимает. За рулем сидит кто-то другой, а все прихвостни, похоже, расселись по другим машинам. Она с трудом вырвалась из неприятных объятий и рванула ручку двери – разумеется, с нулевым успехом. И тотчас заорала на Захара:
– Это похищение! Ты только что похитил человека! Окончательно перешел на беспредел?!
Базука не улыбался – он смотрел на нее пристально и с ожиданием чего-то непонятного.
– Все зависит от точки зрения, Вер. Кому похищение, а кому – свидание. Наконец-то.
– С ума сошел! Какое еще свидание?! И куда мы едем?
– Пока в мою квартиру, потом в ресторан. И если все пойдет как надо – сразу начнем жить вместе. Тебе понравится – там у нас весело.
«Как надо» у них было прямо противоположным по значению. Вера бы ему все высказала, но от безнадежности ее оставили все силы. Она кое-как соображала:
– Дай хоть матери позвоню, а то она разволнуется. Скажу, что к Женьке на дачу рванули.
– Звони, – он не собирался спорить из-за такой ерунды. – Но только вспомни, что ничего сочинить при мне ты не сможешь. И искренне сообщишь матери, что тебя похитил главный мировой злодей. После этого она не разволнуется?
Вера забыла о телефоне.
Приехали они быстро – правила дорожного движения написаны не для подонков. Она вбежала в знакомую квартиру, которая навевала плохие воспоминания, и снова разошлась:
– И что теперь, Захар? Будешь весь вечер слушать мои надрывные крики?
