За кулисами - Марина Лётная

просто так, ты поразила Крэга Макарти, о котором прожужжала все мои уши! У тебя большое будущее, Мишель! И это ты, моя сестра!

Услышать такое я и мечтала, и одновременно боялась. Конечно, Молли рассуждает совсем как взрослая девочка, но мне так было бы больно расставаться…

― Ох, Молли. Тебя не пугает, что мы будем в противоположных концах Америки?

― Так существуют же самолёты! В любой момент мы можем запланировать нашу встречу. Всё будет хорошо, Мишель. Соглашайся!

Сестра возникла возле меня с успокаивающими объятиями. Впервые за эти две недели я задумалась всерьёз, чтобы принять предложение и вернуться в Нью-Йорк. Мне тяжело далось довериться Молли, но стоило это сделать, как я тут же заручилась её поддержкой, и оказалось, что она была значима больше, чем другие чьи бы то ни были слова.

Мы вновь и вновь возвращались к этой теме, пока Молли не нашла на столько весомые аргументы, что тем же вечером я позвонила Макарти. Я поняла лишь, что хочу сохранить отношения с сестрой тёплыми и доверительными, и если требуется верить в её ответственность за три тысячи мили от себя, я готова пойти на это.

На мою электронную почту прислали билет в один конец и бронь на дорогущий номер в Плазе. Я всё перечитывала время отправления и дату, не веря своему решению до конца, пока из транса меня не вывело сообщение в мессенджере с незнакомого номера:

Лапуля, я так и понял, что тебе нужно подольше.

1.5

Сестра осталась под присмотром Тони и моих частых заискивающих звонков. Мы договорились, что я буду прилетать по возможности в Калифорнию и раз в две недели переводить деньги на её содержание. Пережив слёзное прощание в аэропорту и мои нудные наставления, Молли наконец осталась одна, как этого и желала, а я третий раз за месяц рассекала небо на самолёте над штатами, но на этот раз прихватив чемодан повнушительнее. Было ли это играми с совестью, усыплённой бдительностью или объективной уверенностью, но по какой-то из этих причин я действительно была спокойна за сестру, и стоило самолёту подняться в небо, мной завладело мучительно-сладостное предвкушение от предстоящих перемен.

От приятного волнения и захватывающего вида пышных сахарных облаков кружилась голова. Я закрыла глаза и позволила себе вспомнить, как среди этих же облаков на высоте тридцать четвертого этажа светловолосый мужчина подкрадывается ко мне в танце, выкручиваясь и плавно шагая, нагло не сводя с меня пристальный взгляд. От удовольствия пальцы сжались на мягком подлокотнике: я и думать забыла, с кем буду иметь дело весь свой рабочий период. Среди вороха волнительных мыслей за театральное будущее оказалось припрятано место и для Брэндона. И хоть я до сих пор была под впечатлением от приглашения на роль в постановке, как бы я сама по себе не была хороша, мы наверняка оба понимали, что в этом не одна моя заслуга. Мы замечены лучшим танцевальным гуру ― моему язвительному напарнику пришлось поднапрячь все свои изощрённо-циничные способности для места в труппе. Клэр бы не одобрила, то, в каком романтичном вдохновлённом ключе я рассуждаю о его дрянном характере…

Куда пропал любимчик женской публики Брэндон Форд?

Я вдруг распахнула глаза, торопливо ощупывая впадины кресла. Едва телефон оказался в моих руках, пальцы быстро набрали его имя в адресной строке. Я была в поисках хоть какой-нибудь информации о человеке, с которым мне предстояло провести совместные шесть месяцев на лучшей бродвейской сцене, и если верить Клэр, он уже был довольно популярной личностью в шоу-бизнесе.

"Gladiators в поисках замены…"

"Потасовка за кулисами: Gladiators лишились танцовщика…"

"Gladiators" сопровождали его имя во всех привлекших меня заголовках. Каждый второй сообщал о разладе между лучшими друзьями. Интервью некого Джастина годичной давности растащили на цитаты, где тот костерил и проклинал блондина, но причина его ухода не освещалась ни в одной статье. Помимо этого я наткнулась на несколько фотографий Брэндона, где он щеголял голым торсом в лучах софитов, и ряд снимков с обезумевшими фанатками, удушающих танцора своим "внушительным обожанием". Рассматривая его совместные с манекенщицами фото я ощутила тошнотворное головокружение и, заглянув в иллюминатор, заключила, что погода резко испортилась.

Наверное, меня укачало. По какой-то необъяснимой причине в моих глазах Брэндон сделался ещё привлекательнее. Я страдала вопросом ― как взрослый человек может демонстрировать подобное словесное недержание и настолько жгучие нравы, наживая себе проблемы, и при всех известных своих недостатках быть приглашенным на работу в театральную труппу… Крэг явно изучал информацию о нас и подобные новости о своем новом актере для него были явно не тайной. И это его не остановило… Так значит, сплетни были ему лишь на руку: скандальный танцор поможет поднять популярность новой постановки. Красив, амбициозен, колок на язык и умеет привлечь внимание ― и в дополнение к этому набору профессиональный танцор.

Я решила найти видео с выступления команды под странным названием "Gladiators", но интернет на борту самолёта пропал: до Нью-Йорка оставалось часа четыре, а я медленно осознавала, что всё изменилось. В иллюминаторе вдалеке сгущались синие дождевые тучи, затем они тянулись следом, пока не превращались в рваные легкие облака. Мне не терпелось заселиться в отель и приступить к работе. Сердце отстукивало мелкую дробь в груди, а гулкие удары отдавали в перепонки. Я провела остаток времени в гнетущей, бьющей по ушам, тишине.

Крэг сказал "если вы дорожите этим, откажитесь"… Дорожим тем, что между нами происходило в танцевальном зале? О, как настойчиво меня преследовала во снах его мелькающая в толпе светлая голова… Выражение его лица… И омерзительное предложение переспать. В своих фантазиях я его принимала и даже не сразу это поняла. Но в очередной раз нехотя поднявшись с утра с кровати, я вдруг заключила, что готова видеть сварливого невыносимого мужчину бесконечно, лишь бы мои регулярные сны с его участием не прекращались.

Стюардесса шла по пролёту меж кресел и предлагала купить напитки. Она резко вывела меня из неловких, даже интимных раздумий, втюхивая кофе, и я решила устроить лёгкий перекус перед нескорым прибытием на Манхэттен. Горечь терпкого молочного напитка избавила меня от мечтательной сонливости, оставляя наедине с рассуждениями о том, что могло