Это несерьезно!.. - Майра Хестон

— Понятия не имею, — признался он наконец. Обсуждать это ему не хотелось — почему, Кент и сам не знал. Но, конечно, какой-то выход придумать надо, и чем раньше, тем лучше.

— Странно получилось, верно? Если бы мы решили зарегистрировать брак в ратуше, пришлось бы ждать до понедельника. А из-за того, что всем распоряжалась Миранда, мы поженились за день до того, как нужда в этом отпала. Подумать только, какая нелепая случайность!

Кент рассердился, сам не зная почему.

— Миранда утверждает, что ничего случайного не бывает.

Поуни только мотнула головой.

— Кент, что же нам делать?

— Давай не будем пока беспокоиться на этот счет. Пусть сначала твоя сестра вернется домой. Хватит с тебя волнений.

— Но ведь лучше придумать объяснение заранее, верно? Может, ты сообщишь своему боссу, что мы отменили свадьбу?

Теперь Кент понял, почему ему так не хотелось говорить об этом.

— Он уже знает, что мы поженились. Ребята скидываются на свадебный подарок.

— Ох, только не это! — воскликнула Поуни, выронив вилку.

— И что в этом такого ужасного? По-моему, довольно любезно с их стороны, разве нет?

— Но… Кент, как ты собираешься им все объяснить?

— Что — все?

— Ну, ведь тебя скоро отправят в новую командировку! И они наверняка решат, что я…

Кент молчал, как-то нехорошо молчал. И Поуни испуганно притихла. Наконец он спросил очень ровным тоном:

— Так, значит, ты уже решила, что мы будем делать, да? Ты добилась, чего хотела, и все обещания побоку, так?

Поуни удивленно уставилась на Кента.

— А… а ты на что рассчитывал?

Она еще никогда не видела своего «мужа» таким. Обычно Кент выглядел мягким, почти застенчивым. Сейчас же, казалось, заполнил собою всю комнату.

— Я рассчитывал, что ты хоть немного подумаешь, прежде Чем сбежишь и оставишь меня расхлебывать эту кашу!

— Какую кашу? — растерялась Поуни. Ей и в голову не приходило, что Кент может потребовать… — Ты же сам сказал, что тебя вот-вот снова пошлют в командировку! Не могу же я поехать с тобой?

— Скажи лучше — не хочешь!

Она вовсе не то имела в виду и тоже рассердилась.

— Ты требуешь, чтобы я продолжала разыгрывать этот спектакль? Надо заметить, с твоей стороны это несколько эгоистично! По-твоему, я должна теперь расплачиваться своей жизнью за твое благородство и ехать в какую-нибудь Богом забытую дыру, кишащую москитами, и торчать там полгода, пока ты будешь строить мост или канатную дорогу? И ради чего? Только ради того, чтобы спасти твою мужскую гордость от насмешек приятелей?

— Я этого не говорил! — огрызнулся Кент.

— А что еще ты имел в виду, если не это? То, что моя жизнь была выбита из привычной колеи, и теперь я хочу вернуться к нормальному существованию, — тебя не волнует! Лишь бы никто не подумал, что в первую брачную ночь ты не сумел меня удовлетворить! Ужас какой!

— Они могут подумать не только это.

— Ну да, конечно! Что ты импотент. Или извращенец. Что может быть страшнее для мужской репутации! Или что ты сексуальный маньяк!

«Кент, надеюсь, ты хорошо себя вел сегодня вечером?» — раздался у него в мозгу скрипучий голос деда.

— Они могут подумать, что ты фригидна, — парировал Кент с ужаснувшей Поуни холодностью. — Или что ты нарочно женила меня на себе, чтобы быть рядом с сестрой. Или что я собрался обмануть доверие своих работодателей и устроить заварушку, которая очень дорого обошлась бы нашей фирме.

Поуни считала себя девушкой благоразумной, поэтому на слова Кента не обратила должного внимания.

— Глупости какие! — отмахнулась она, хотя какой-то голосок нашептывал ей, что, возможно, Кент прав.

— Теперь я понимаю: это с самого начала было игрой в одни ворота. Ты и не собиралась держать слово. Ты намеревалась смыться, как только решится судьба твоей сестры, а что со мной будет — плевать! Все задумывалось как мелкая интрижка, и мне было назначено стать ее жертвой!

— Неправда!

— Но ведь ты и не рассчитывала сдержать обещание, верно?

Поуни не ответила. Она просто не могла ответить, когда Кент говорил с ней таким холодным, обвиняющим тоном. Что бы она ни сказала, он все равно выставит ее в дурном свете!

— Да или нет?

— Да, я собиралась его нарушить, но не так, как ты думаешь!

Кент расхохотался, запрокинув голову и оскалив зубы. Поуни вдруг пришло на ум, что сейчас молодой человек похож на опасного, но красивого дикого зверя.

— Итак, я оказался прав?

Она снова промолчала.

— Ладно, Поуни, чего уж там! — грубовато бросил Кент. — Расскажи, как все планировалось на самом деле!

Никогда еще он не чувствовал себя таким униженным. Он ведь догадывался, что девушка что-то задумала, но положился на ее слово. Доверял ей…

— Что, боишься, да?

Вне себя от обиды, Поуни выложила ему то, чего никому рассказывать не собиралась.

— Я вовсе не думала тебя подставлять! Если хочешь знать, я собиралась предложить им сделку. Себя вместо Кри.

Ее слова повисли в воздухе, медленно застывая, как капельки дождя на морозном ветру. Кент ошеломленно уставился на Поуни. Чувства его пришли в смятение, он просто не знал, что сказать.

— Но… черт возьми, как ты собиралась это устроить?

— Я… я узнала тайный пароль мятежников. Один человек в Министерстве внешней политики случайно упомянул его при мне. В общем, я знала, как с ними связаться.

— И ты, значит…

Кент осекся. Он был слишком зол, чтобы продолжать. Бросив вилку и нож, он сжал виски руками, словно надеясь таким образом привести мысли в порядок. Потом пробормотал себе под нос ругательства, которые Поуни никак не ожидала от него услышать, и наконец снова посмотрел на нее.

— Драть тебя некому! — сообщил он.

Поуни не боялась, что он прибегнет к физическому насилию. Но в произнесенных словах звучал такой гнев, что ей сделалось не по себе.

— Да тебе-то что? — растерялась она.

Кент стиснул зубы, отвернулся, потом снова взглянул на нее.

— То есть как «тебе-то что»? — переспросил он, будто не веря своим ушам. Поуни тут же пожалела о сказанном. Конечно, его это не могло не задеть, но что б настолько… — Ты думала, я…

И тут они принялись орать друг на друга, что обоим было совершенно несвойственно. Чем больше Поуни чувствовала себя виноватой, тем энергичнее оправдывалась. А ужас Кента при мысли, что было бы, если бы замысел Поуни удался, отнюдь не мешал ему обвинять девушку в нарушении своего слова.

Они подробно и нелицеприятно разобрали характер, поступки, поведение и происхождение друг друга. При этом оба удивлялись силе своего гнева, но так и не дали себе труда задуматься, чем же он был вызван на самом деле.