Житие попаданки. Лес - Дара Хаард

мебель и захлопотали вокруг костра, подкидывая нарубленные полешки. А они на месте не сидели, пока я спала, уже кучу нарубили. Я просила для коптильни, а они и на дрова успели. Я полюбовалась на снующих драконов.

‒ Ты взяла их в мужья? ‒ вопрос кошака застал меня врасплох, хорошо мысленно задал вопрос.

‒ С чего ты решил? ‒ осторожно спросила я, мало ли, может, я какую традицию нарушаю.

‒ Они тут, помогают тебе…

Пришлось рассказать наиру о том, что произошло.

Кошак зашипел, когда я рассказала о почерневшем дереве:

‒ Ты должна была его вылечить, спасти, ‒ сказал он, ‒ мы идем туда.

‒Никуда я на ночь глядя не пойду, ‒ отказалась я, ‒ и вообще ты сказал я неправильная токмо, а драконы говорят, что я алайя, созидательница, вот так. Ты отказался мне помогать, с чего мне помогать тебе.

Кошак не стал опротестовывать мои слова, просто замолчал и перестал со мной разговаривать, только длинный хвост нервно бился по бокам показывая, что он зол.

Я же плюнула на этого хвостатого и занялась работой.

Сначала мы вырыли нору, за плетнем как раз был небольшой взгорок в сантиметров двадцать высотой, там и стали рыть сушильню. Нора небольшая сантиметров тридцать в глубину, это будет место для дров. Потом уже сверху от конца норы, стали рыть канаву. Глину я аккуратно складывала во дворе, укрывая травой, чтобы она сильно не сохла, она пойдет на печь. Я даже не представляю, сколько бы делала это тут сама, даже страшно подумать. Да в принципе зачем, рыть, мясо-то я добыть все равно не смогу, вернее, силки я ставить умею, то же знания из детства, но что ловить, ума не приложу.

Пока рыли, накрутила корней, тонких и гибких, которые сегодня в реку положу, потом чуть поварю и поскоблю, будет мне удобная веревка, дед такую еловым корнем называл. Вспомнила его, светло на душе стало, вот кто всю жизнь трудом жил, и как, оказывается, многому за такой короткий срок, сумел меня научить.

‒ Зачем столько работать, ‒ сказал кошак, ‒ Магию собери да пожелай.

‒ Информативно, ‒ огрызнулась я, ‒ а где эта магия?

‒ Вокруг тебя, ‒ кошак немного остыл и просто жмурил глазищи, поглядывая на драконов. ‒ Трудом магию дети собирали, тебе по-другому нужно, если ты сейчас сядешь рядом со мной, я тебя научу, как это делать.

‒ С чего бы такой подарок? ‒ я подозрительно посмотрела на наира.

‒ Завтра ты пойдешь со мной лечить дерево, я не справлюсь один.

‒ Так позови других наиров, ‒ Я все еще не сдавалась, только сейчас поняла, что сильно обиделась на кошака, когда он меня бросил и неправильной обозвал. Страж долго не отвечал, мы уже застелили ветками половину канавы, насыпали сверху глину, делая наш воздуховод длиннее. Приготовили ветки, на которые будут подвязываться куски мяса и опускаться внутрь.

Даже успели протопить сушильню, тяга была прекрасной, и глиняные стены тут же затвердевали.

‒ Из всех наиров остался лишь старый Грым и я, ‒ вдруг раздался в голове голос кошака. Алайи виноваты в том, что много стражей погибло, поэтому я не хотел тебе помогать.

‒ Расскажешь? ‒ я повернулась к наиру.

‒ Садись со мной рядом, ‒ я услышала в голосе кошака усталость и согласие.

‒ Мы сейчас с наиром будем магией заниматься, ‒ обратилась я к драконам, ‒ а вы пока отдохните.

‒ Мы смотреть будем, ‒ сказал Индир, а кошак фыркнул, топорща усы, словно усмехнулся.

Я положила под себя кусок ткани и принялась слушать то, о чем наиру нужно было рассказать мне сразу, а не корчить из себя обиженку.

‒ Я мало знаю, я не врал тебе, мама не успела много мне поведать, но одно она всегда повторяла, что алайи уничтожили свой дом.

‒ Раньше здесь жили токмо, леса не было. Бескрайние пустыни, где кочевали токмо. Они бедно жили, много хищников, желающих их съесть, спасались тем, что приручали таких, как мы наиров. Дар токмо приручать зверей. Знают они слова волшебные, которые делают животных послушными их воле.

А потом случилась беда, много дней и ночей был страшный ветер, который унес жизни многих токмо, но после него появились алайи. Они владели магией, повелевали растениями, укрощали ветра, поднимали из глубин реки. Они вырастили этот волшебный лес, в котором, стали жить вместе с токмо, дали нам наирам разум, и из зверей мы стали полноценным народом, пусть и небольшим. Алай было мало, поэтому они брали в мужья токмо и отдавали своих дочерей в их семьи. Дружно тогда жили, справедливо и вольно. Золотое время, которое называли «Приходом Великих».

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Лес всех кормил, давал силу, защищал. В то время алайи создали стражей, которых ты носишь на себе. Все разумные сажали стражей возле своего дома, и зверь не приходил.

Потом пришли эйфары, они не стали жить в общем лесу, а захотели вырастить свой. Алайи и токмо не выгнали их и выделили им земли для нового леса, земель тут было много, всем места хватало. Но время шло и алайи изменились. Они стали считать себя главными в лесу, стали притеснять тех, кто не мог повелевать магией. Делили всех по уровню силы в крови. Простые токмо больше не могли селиться там, где хотели, а страж стал слушаться только алай. То было время «Свершений», много нового придумали алайи, развили свой талант до высот, которые не снились тем, кто живет сейчас, даже эйфары завидовали их могуществу, но гниль уже пошла точить светлые умы. Гниль высокомерия, нетерпения, она развращала алайи, заставляла их делать немыслимые вещи, брать разумных в рабство, не считаясь с их гордостью унижать служением.

В то время приплыли драйги. С одной стороны, лес омывает море, огромное, соленое, я как-то там был, воду невозможно пить. Драйги приплыли в деревянных домах и тоже попросили себе земли, чтобы жить. Но они не собирались тут оставаться, а хотели подкопить сил и уплыть домой. Они не успели…

Я видела,