Импровизация в Вегасе - Кайли Скотт

противоположную стену, Тим Макгроу разглагольствовал о видах дождя. — Как думаешь, почему они все носят такие широкополые шляпы? У меня есть теория.

— Да тише ты!

То, как жили эти люди, для обычного человека, как я — просто разрыв шаблона. Дом Мэла, сокращенно от Малкольма, находился на пляже и представлял собой трехэтажное архитектурное сооружение из стали и стекла. Тут обалденно. Здание не до абсурда огромное, как то место на холмах, но такое же впечатляющее. Мой папа был бы в восторге от этого минимализма, чистоты линий и вот этого всего. А для меня сейчас просто главное, что в трудную минуту нашелся друг.

Дом Мэла явно холостяцкое логово. У меня возникла мысль приготовить обед в качестве благодарности за то, что он пригласил меня к себе, но в доме не оказалось никаких продуктов. Холодильник был заполнен пивом, а морозильник — водкой. О нет, там был пакет с апельсинами, которые, по-видимому, нужны были, чтобы нарезать дольками и подавать на рюмках с водкой. Он запретил мне к ним прикасаться. Однако ситуацию исправила кофемашина, оборудованная по последнему слову техники. У него даже были приличные зерна. Я показала несколько своих приемов бариста, чем его очень впечатлила. После трех чашек кофе, которые я выпила в течение часа, мне стало гораздо лучше, я уже сильнее походила на прежнюю себя, накачанную кофе и имеющую план.

Мэл заказал пиццу, и мы до поздней ночи смотрели телевизор. В основном он находил удовольствие в том, чтобы высмеивать мои вкусы в фильмах, музыке, да практически во всем. Но он делал это вполне добродушно. Мы не могли выйти на улицу, потому что на пляже нас ждала пара фотографов. Я чувствовала себя неловко из-за этого, но он не придал этому факту никакого значения.

— А как насчет этой песни? — он спросил. — Нравится?

На экране появилась Миранда Ламберт в крутом платье в стиле 50-х годов, и я широко улыбнулась.

— Миранда великолепна.

— Я встречался с ней.

Я приподнялась.

— Серьезно?

Снова хихиканье Мэла.

— Ты, значит, впечатлена тем, что я встречался с Мирандой Ламберт, но даже не знаешь, кто я такой. Честно говоря, женщина, ты сильно давишь на мое самолюбие.

— Там у тебя в коридоре я видела целый ряд золотых и платиновых дисков, приятель. Думаю, ты как-нибудь переживешь.

Он фыркнул.

— Знаешь, ты очень напоминаешь мне моего брата. — Мне почти удалось увернуться от крышки бутылки, которой он швырнул в меня. Она отскочила от моего лба. — Что это было?

— Неужели ты не можешь хотя бы притвориться, что боготворишь меня?

— Нет… Прости.

С полным пренебрежением к моей любви к Ламберт, Мэл начал переключать каналы. Покупки для дома, футбол, «Унесенные ветром» и я. Меня показывают по телевизору.

— Подожди, — сказала я.

Он застонал.

— Плохая идея.

Сначала мимо пронеслись мои школьные фотографии, а потом мы с Лорен на выпускном вечере. Там даже был репортер, который стоял через дорогу от кофейни «Рубис» и рассказывал, как я жила до того, как получила великий статус жены Дэвида.

А потом кадр и с самим мужем на каком-то концерте, с гитарой в руках, поет на бэк-вокале. Слова песни — типичный текст про то, что любимая оказалась злодейкой: «Она моя единственная, другой нет, из-за нее я на коленях стою…» Тут я начала размышлять, напишет ли он песни обо мне. Если и напишет, то уж точно они будут не про любовь.

— Капец. — Я крепко прижала к груди диванную подушку.

Мэл наклонился и взъерошил мне волосы.

— Дэвид — всеобщий любимчик, дорогая. Он симпатичный, играет на гитаре и пишет песни. Девчонки падают в обморок, когда он проходит мимо. Объедини это с тем, что ты малолетка — вот и получилась сенсация.

— Мне двадцать один!

— А ему двадцать шесть. Это достаточно большая разница в возрасте, если правильно все подать. — Мэл вздохнул. — Посмотри правде в глаза, женушка-малышка. Ты вышла замуж в Вегасе за практически Элвиса современности, одного из «королей рок-н-ролла». Логично, что это вызвало бурю дерьма. Учитывая, что в последнее время с группой тоже творится какое-то дерьмо… Джимми устраивает вечеринки, будто на дворе 1999 год, а у Дэйва нет вдохновения. Ну, ты поняла. Но на следующей неделе кто-то другой сделает что-то дурацкое, и все внимание переключится на него.

— Надеюсь.

— Даже не сомневайся. Люди постоянно вытворяют всякую дичь. И это круто, — он откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. — Давай, улыбнись дяде Мэлу. Ты же знаешь, что хочешь этого.

Я вымученно улыбнулась.

— Это дерьмовая улыбка, мне стыдно за тебя. Ты никого этим не обманешь. Давай-ка еще разок.

Я постаралась сильнее, улыбаясь до боли в щеках.

— Черт. А теперь ты выглядишь так, будто тебе больно.

Стук в дверь прервал наше веселье. Мэл поднял брови, глядя на меня.

— Я уже думал, сколько времени его еще ждать.

— Кого его?

Прячась за перегородкой на случай, если это пресса, я наблюдала, как он пошел в прихожую.

Он открыл дверь, и Дэвид ворвался внутрь с напряженным и разъяренным лицом.

— Ты, урод! Тебе лучше не прикасаться к ней. Где она?

— Твоя женушка-малышка занята другими делами. — Мэл склонил голову набок, окидывая Дэвида холодным взглядом. — Какого хрена тебя это вообще волнует?

— Не переводи стрелки на меня. Она где?

Мэл тихо закрыл дверь, повернувшись лицом к своему другу. Я в замешательстве отступила назад. Ладно, если называть вещи своими именами, я трусливо спряталась. Но какая разница. Мэл скрестил руки на груди.

— Ты оставил ее одну с Адрианом и тремя адвокатами. Это ты, дружище, в этой ситуации больше похож на урода.

— Я не знал, что Адриан набросится на нее со всем этим.

— Просто не хотел знать, — сказал Мэл. — Уж мне-то ты не ври, Дэйв. И уж точно не себе.

— Отвали.

— Тебе нужен серьезный жизненный совет, друг.

— Опра, ты ли это?

Мэл привалился к стене, закашлявшись от смеха.

— О да. Скоро