Солнце над облаками - Алина Егорова

ли? – Светлана Николаевна вопросительно посмотрела на дочь. Она привыкла к тому, что Ира не видит преград, но надо опираться на реальность.

– Ничего невозможного нет, – уверенно произнесла Ирина. – Почти.

Светлана Николаевна только вздохнула. У нее самой зрение стало садиться еще в молодости. Врачи как один твердили, что близорукость неизлечима. Разве что если сделать лазерную коррекцию, но это дорого, и кто знает, как все пройдет. А если осложнения? И вряд ли с рубцом на сетчатке пропустит медкомиссия.

– Очень хочешь летать? – Она с сочувствием посмотрела на дочь – свою гордость. Такую прилежную и умную, но упрямую до невозможности.

– Хочу, мама, – твердо произнесла Ира.

– Рожденный ползать летать не может! – в кухню вошла Антонина Васильевна. – Что же ты, Иришка, выдумываешь? Поступай в медицинский, нас с мамой будешь лечить.

– Ба! Это не обсуждается.

– Почему это не обсуждается? Всю жизнь молодые прислушивались к старшим, а у вас все поперек. Что за поколение?! Никакого уважения! Умные все стали, в компьютерах сидят!

Возражать не имело смысла. Дождавшись паузы, Ира поблагодарила за шаньги и поспешила уйти.

Из своей комнаты Ирина еще долго слышала раскаты бабушкиного голоса.

С первого класса бабушка ей твердила про медицинский институт. Антонина Васильевна сама была учителем математики, по ее мнению, были две достойные профессии для женщины: врач и педагог. Дочери она тоже настоятельно советовала идти в медицину, но та не послушалась и это обстоятельство в их семье до сих пор служит аргументом в споре между двумя женщинами. Не дали отпуск – «была бы врачом, тогда дали бы», устала на работе, не хватает до зарплаты, давление повысилось – «была бы врачом»…

То, что в Иркиной комнате все стены в самолетах, книги на полках о самолетах, рисунки с самолетами, Антонину Васильевну волновало лишь в том смысле, что с внучкой что-то не так. Ты же не мальчик, говорила она. А дочери добавляла: вся в отца. Хоть учится хорошо и не безобразничает.

Методики, которые нашла Ирина, требовали усердия и быстрого результата не обещали. Алычова распечатала тренировочные таблицы и каждый день по полтора часа выполняла упражнения. Надо было напрягать глазные мышцы, взглядом рисовать в воздухе воображаемые фигуры, прикладывать к глазам компрессы – горячие и холодные. Соблюдать режим, правильно питаться и еще много всего. Скучно, долго, утомительно, но, если в сердце живет мечта и она заветная, ничто не может заставить сложить руки.

Напоминанием о мечте пролетали самолеты, оставляя в небе инверсионные следы. Это был ее маячок, заверение свыше, что все получится.

Глава 16

Андрей

Морозов закончил ремонт в своей новой квартире. Он рассчитывал на переезд в июле, но ремонт затянулся до октября. Варшавская улица, рядом парк, огромная лоджия с панорамными окнами, тридцать второй этаж. Современная мебель и техника. Обои в спальне поклеил с дурацкими единорогами, которые понравились Алисе. Живи и наслаждайся. Не хватает только хозяйки.

Андрей так и сказал Алисе, когда после прогулки по набережным привел ее к себе.

– Нравится? – самодовольно спросил Морозов. Он столько сил вложил в этот ремонт!

– Очень! – искренне ответила она.

– Переезжай ко мне. – Он подошел к ней ближе, любуясь блеском ее глаз.

– Нет, – коротко ответила девушка.

– Почему? – Такого поворота Андрей не ожидал. Любая другая на ее месте запрыгала бы от радости и уже собирала бы чемодан.

– Не хочу превращать любовь в рутину.

– Почему в рутину? – не понял Андрей. – Это жизнь.

– Скучная жизнь! – пояснила Свешникова.

Диалог повис в воздухе, Алиса принялась старательно разглядывать интерьер. Свидание в его новой квартире, от которого Морозов ожидал перехода их отношений на новый уровень, вышло скомканным и грозило завершиться размолвкой.

Журнальный столик, сервированный вином и фруктами, сиротливо стоял в лоджии. В спальне плавились свечи, отбрасывая блики на единорогов, тонким ароматом пьянили орхидеи.

Праздника не получилось. Девушка засобиралась домой, Андрей вышел ее проводить.

Они сидели в машине около ее подъезда. Темнота октябрьского вечера, на дороге яркие листья кленов, накрапывающий дождик. За тонированными стеклами автомобиля царила особая атмосфера. Андрей посмотрел Алисе в глаза, она ответила ему улыбкой. Он медленно наклонился к ней, их губы соприкоснулись в нежном поцелуе. Но вскоре этот поцелуй стал более страстным. Морозов прижал ее к спинке сиденья, их языки встретились, танцуя в ритме, который задавало их обоюдное влечение.

Алиса почувствовала, как дыхание Андрея становится более ритмичным. Это был верный знак, что дальше он задерет ее юбку и все случится. Горячая рука Андрея скользнула по ее бедру. Она тоже пребывала в возбуждении. Но Свешникова не была бы самой собой, если бы не повела себя наперекор.

Когда Морозов торопливо стал расстегивать на своих брюках молнию, Алиса хитро посмотрела и укусила его за язык.

Андрей от неожиданности ойкнул. Романтический настрой мигом исчез.

– Детский сад! – выдал он сердито.

Девушка довольно улыбнулась.

– Командир! – парировала она и выпорхнула из машины.

Алиса бежала, перескакивая через ступеньки, на свой пятый этаж. Она радовалась, как эффектно смогла поставить на место Андрея. А то уже достал своим давлением! Все-то он знает лучше, все должно идти по его плану! К плите захотел ее приковать. Фигушки!

Алиса очень любила свою комнату в родительском доме. Маленькую, но зато светлую и уютную. Она в ней выросла, здесь каждый уголок, каждая мелочь ей дороги. Это ее крепость, тихая гавань, в которой так хорошо и безопасно. Рядом любящие папа и мама. Они всегда укроют крылом и оградят от проблем. Пусть их квартира не так хорошо обставлена, как новостройка Морозова, но здесь все свое, родное. У Андрея она чувствует себя гостьей и, если к нему переедет, так гостьей и останется, но уже с обязанностями домохозяйки, а этого ей совершенно не хочется.

Недавно Алиса узнала, что мама ходила в деканат и каким-то образом добилась, чтобы вместо отчисления ей оформили академический отпуск.

Алла Сергеевна едва пережила новость о том, что дочь бросила учебу и останется без образования. Допустить этого она не могла. Женщина развила бурную деятельность, потратила нервы и деньги, но дочь отстояла. Сообщать Алисе об академическом отпуске она не стала. Уж очень хорошо знала Алла Сергеевна свою дочь. Заберет из института документы из чувства противоречия. Она у нее еще такой ребенок! Пусть как следует хлебнет тяжелого труда девочки на побегушках, тогда можно будет ставить в известность, решила Алла Сергеевна.

Ждать долго не пришлось. Когда в очередной раз Алиса приползла домой после тяжелой командировки, Алла Сергеевна обняла ее и все рассказала. Семя упало в подготовленную