Наказание красотой - Юлия Шилова

– Но ведь та, другая, может не быть такой талантливой, как ты. Ты пишешь музыку, стихи…

– Да кому она нужна, эта музыка? Это же ресторан! Тут что хочешь спой, все прокатит. А пишу я просто так, для себя, и мне без разницы, нравится она кому-нибудь, кроме меня, или нет! Надоест, так я брошу писать, и все! И вообще, что ты ко мне в душу лезешь?! Что ты от меня хочешь?!

Я открыла сумочку, чтобы достать губную помаду, но из сумочки с грохотом выпал уже знакомый Михаилу пистолет и маленький пакетик с порошком. Михаил дотянулся до него, поднял с полу и посмотрел на свет.

– Кокаин?

– Кокаин, – покраснев, призналась я.

– Часто употребляешь?

– Иногда.

– Я так и думал. Жиропуп подогревает? Он посадил тебя на кокаин?

– Никто меня не сажал. Просто эта штука помогает расслабиться.

– Ну ты, девушка, даешь! Разгуливаешь по Праге с пистолетом и пакетом кокаина! А вдруг какой-нибудь полицейский проверит у тебя сумочку? Теперь я понимаю, почему ты так испугалась, когда я пригрозил сдать тебя в полицию!

– Знаешь, в моей квартире жиропуп устроил склад по хранению наркотиков. Там столько наркоты, что мне сразу вкатят пожизненное, – опустив голову, пролепетала я.

– Да, здорово он тебя подставляет… Нанес наркотики, чтобы в случае чего тебя можно было бы припереть к стенке, посадил на кокаин, делает на тебе неплохие деньги! Нормальный у тебя мужчина!

Вспыхнув, я затолкала пистолет в сумочку, бросила туда же пакетик с кокаином и выбежала из мотеля. Михаил выскочил вслед за мной, на бегу застегивая рубашку. Сев в машину, я нажала на газ и, глотая слезы, поехала в противоположную от Праги сторону.

Безотказная в управлении «мазда», ловко перестраиваясь из ряда в ряд и распугивая зазевавшихся автомобилистов, быстро неслась по пригородному шоссе. Стрелку спидометра зашкаливало. Впереди показался пункт дорожно-пат-рульной службы. Заметив его, я сбросила скорость и, проехав еще километров с пять, остановилась у пыльной обочины.

Кокаин… Зачем я только взяла его с собой? Надо было оставить этот дурацкий пакетик дома… Может, нюхнуть? Может… Нет… Не буду… Не буду, и все… Пора наконец завязывать с этим делом! Карась никогда не сделает из меня наркоманку. Я сильная, я смогу, у меня получится!

Повертев пакетик в руках, я решительно бросила его в негустую траву, пожухшую от солнца, и, развернув машину, поехала на работу.

ГЛАВА 9

Поставив машину на стоянку, я зашла в полутемный зал. Посетителей было мало. Публика, специально приходившая послушать мои песни, еще не собралась.

Любка сидела с поварихой, вручную чистившей картошку. Увидев меня, она моментально вскочила:

– Ты что задержалась? Я тебя раньше ждала. Хорошо хоть Карась еще не приезжал!

– Вообще не приезжал?

– Не было его. Пока никого из братвы нет.

– Замечательно! – с облегчением вздохнула я.

Любка внимательно посмотрела на меня и встревоженно спросила:

– А ты почему заплаканная такая? Случилось что?

– Все нормально, – выдавила я кислую улыбку. – Давай по рюмочке.

– Давай.

Мы зашли в гримерку и закрыли дверь на ключ. Я полезла в комод и достала заначку. Любка приготовила рюмки и поломала шоколад. Наполнив рюмки, она произнесла дежурный тост, и мы выпили.

– Любань, я, кажется, влюбилась.

– В кого?

– В одного из наших гостей. Со второго взгляда.

– А почему не с первого? – засмеялась Любка.

– С первого я его не разглядела.

– Он богат?

– Не знаю, но деньжата у него водятся.

– Как это «не знаю»! – пристыдила меня Любка. – Как вообще можно влюбляться в человека, не выяснив его материальное положение?! Деньги – не тараканы. Они не могут завестись. У нормального мужика деньги должны быть всегда. Верка, а что это за гусь?

– Я про него ничего не знаю. Знаю только, что он приехал в Прагу по каким-то делам. Наверное, бизнесом занимается.

– Не из братвы?

– Нет, – отрицательно покачала я головой. – Он братву, наоборот, осуждает.

– У тебя с ним что-нибудь было?

– Мы с ним дважды занимались сексом в придорожном мотеле. Он номер снял.

Поперхнувшись виски, Любка закашлялась.

– Карась ничего не заподозрил? – испуганно спросила она.

– Пока нет.

– Ну ты даешь! Тебе с ним понравилось?

– Очень, – вздохнула я.

– Вер, ты бы лучше с ним не встречалась. Если Карась пронюхает про ваши встречи, он вас обоих пристрелит. Его-то не жалко, а за тебя ой как обидно будет… С огнем играешь, подружка!

– Что же, мне теперь до конца жизни с Карасем спать? – обиженно спросила я.

– Выхода-то нет… Сама знаешь, он дурак дураком. Карась тебя никому не отдаст. Ты девушка яркая, мужики, глядя на тебя, как коты мартовские, облизываются, а подойти поближе бояться. Не догадываешься почему? Потому что все Карася боятся. Была бы охота на пулю нарваться. Ты и домой-то не уедешь, не надейся. Он скорее тебя убьет, чем отпустит от себя. Так что не забивай себе голову всякой ерундой! А уж если хочешь с кем-то встречаться на стороне, то встречайся по-тихому, чтобы никто об этом не знал.

Любка замолчала и, достав сигарету, закурила. Наполнив рюмки, я спросила:

– Люб, а ресторанной певичкой быть стыдно?

– Стыдно? Это круто! – воскликнула Любка, всплеснув руками. – А что, твоему новому бой-френду не нравится, что ты поешь в ресторане? Он что, совсем дурак? Да в таком ресторане, как наш, любой бабе почетно петь! Тут все сливки общества собираются, не считая, конечно, нашу братву.

– А Он меня за это осуждает…

– Лопух он, вот кто! Знаешь, Верка, пусть оставит тебя в покое и спит с какой-нибудь библиотекаршей, урод!

– Я больше не буду с ним встречаться, – опустила глаза я.

– Вот это ты правильно решила, подруга! – обрадовалась Любка. – Мы люди темные, книжки по этикету не читали. У нас свой этикет, ресторанный, и мораль соответствующая. Нас вполне устраивают такие парни, как Карась. Правильно я говорю? – Любка разлила виски по рюмкам, взглянула на часы и быстро произнесла: – По последней. Работа зовет. Я как-никак старший официант. Карась меня в звании повысил. Кстати, я была у паспортистки. Все нормально. Она согласилась помочь. Завтра посмотрит паспорта умерших и найдет что-нибудь подходящее от двадцати до тридцати лет. Можешь порадовать свою Свету.

Поблагодарив Любку, я покрутилась у зеркала и пошла к кулисам. Заглянув за шторку, я с удивлением обнаружила, что Карася в зале не было. Через несколько минут ко мне подошел Максим и протянул бокал шампанского.

– Это для храбрости, – улыбнулся он.

– С вами тут спиться можно, – засмеялась я.

– Сегодня ни Карася, ни Макара нет. Такого еще не было, – восторженно произнес он и провел ладонью по моей щеке.

– Ты что? – опешила я.

– Ты красивая, – вздохнул Максим. – У тебя проблемы, я знаю. Ты устала, тебе нужно отдохнуть.

– Тащи еще шампанского! – не зная, что сказать, предложила я.

Максим моментально выполнил мою просьбу.

– Неужели этих гадов сегодня не будет? – еще раз посмотрев в зал, сказал он.

– Может, с ними что-то случилось? – наивно предположила я. – Может, они друг друга перестреляли, может, разбились на одной машине…

– Они живучие… Нас с тобой скорее пристрелят. Со мной-то все нормально. Я мужик, работу выполняю, с меня, как говорится, взятки гладки. А вот что с тобой может случиться – даже страшно подумать!

– Со мной ничего не случится, если я Карася не буду из себя выводить и не перестану клясться в любви и преданности ему, – махнула я рукой.

– А на сколько тебя еще хватит?

– Не знаю, – прошептала я и заглянула в зал.

Народу собралось, как всегда, много. Пустыми оставались только столики, предназначенные для Карася и его братвы. «Что ж, уже легче», – подумала я и, протянув Максиму бокал, вышла на сцену. Публика взорвалась аплодисментами. Тепло улыбнувшись, я начала петь. Петь приходилось вживую, так как Карась категорически возражал против фонограммы. «Попробовал бы ты отплясывать с кордебалетом и при этом сохранять дыхание! – не раз жаловалась я ему, надеясь получить послабление. – Даже артисты и те под фанеру поют, а мне каково приходится!» – «Ага, разбежалась, коза, поищи дураков в другом месте, – нагло усмехался Карась, лениво ковыряясь в зубах. – Ты будешь на халяву рот открывать, а я тебе за это нормальные бабки платить? Нет, не выйдет, дорогая! Хочешь заработать – приложи усилия». Разговаривать с ним на эту тему было невозможно.

«Ночная Прага», – объявил конферансье название следующей песни.

Снимая микрофон с держателя, я встретилась глазами с Михаилом. «Значит, пришел… – в учащенном ритме забилось сердце. – Цветы? Какие красивые! – подумала я, заметив желтые розы, лежавшие на стуле. – Только почему желтые? Разве мы расстаемся?»