Черные ножи - Игорь Александрович Шенгальц

Но то ли вид у меня был слишком юный и не вызывающий страха, даже несмотря на оружие в руках, то ли они не поверили в мою способность к смертоубийству, но бандиты переглянулись между собой, а потом ко мне шагнул крепко сбитый, коренастый мужчина с шрамом на левой брови. Он примирительно поднял обе руки вверх, улыбнулся и дружелюбно заговорил:

— Чего это ты удумал, пацан? И где ствол взял? Давай побазарим по-хорошему?

Из-за широкой фигуры я перестал контролировать взглядом остальных двоих, и мне это совершенно не понравилось.

Я резко отпрыгнул в сторону, и как раз вовремя. Громыхнуло, и пуля пролетела там, где я стоял мгновением раньше, а широкий тут же прыгнул на меня, пытаясь сбить с ног своим весом.

Это был опасный противник, не чета вчерашней шпане, но он все же не ожидал, что я сумею столь удачно воспользоваться оружием.

Первый же выстрел попал ему в грудь, откинув мощное тело назад, я перекатился по снегу, и выстрелил еще три раза. Одна пуля ушла в молоко, но две другие нашли свои цели.

Бандита, стрелявшего из-за спины своего приятеля, я не пожалел, прикончив точным выстрелом в лоб — «намазал зеленкой», а второму, у которого в руках мелькал лишь складной нож-бабочка, я прострелил ногу. Тот рухнул на землю, выронив ножик, и начал выть от боли.

Я подобрал нож и второй револьвер, подошел к трупу здоровяка, расстегнул его полушубок, вынул из штанов ремень, вернулся к воротам и крепко связал худого, который до сих пор так и не пришел в себя. Потом подошел к раненому и скупо посоветовал:

— Ногу себе перетяни, а то кровью истечешь, пока врачи приедут…

Помогать ему я не собирался. Хочет жить, сам справится.

Он и справился. Уловив суть, он быстро выдернул ремень из своих штанов, и, скрипя зубами от боли, перетянул ногу чуть выше места ранения. Если артерия не перебита, выживет. А нет — никто плакать не станет.

По-хорошему, сейчас самое время убраться отсюда. И если бы я был один, так бы и поступил. Но Леха все равно расскажет милиции обо мне. Деваться мне в городе некуда, так что найдут быстро. Да и смысл бежать? Я же герой, получается. Задержал банду, а то, что пару человек пристрелил ненароком, так они сами виноваты. Сдались бы без сопротивления, остались бы живы…

— Сученыш, откуда ты только взялся… — ненавидящим голосом прохрипел раненый, но даже не пытался уползти в сторону, понимая, что я догоню и пристрелю, как бешеную собаку. Взгляд у меня был многообещающий, и в барабане осталось целых три патрона.

Со стороны улицы раздались звуки приближающихся машин, тут же громкие крики, а затем во двор вбежал милиционер со знаками различия сержанта милиции — два кубика в петличках, и пистолетом в руке, за ним топали пятеро красноармейцев с винтовками и Леха — куда ж без него.

— Никому не двигаться! Всем бросить оружие!

Так как с оружием в данный момент, кроме вновь прибывших, был лишь я один, то тут же, не дожидаясь повторного окрика, откинул наган в сторону, демонстративно поднял руки вверх и улыбнулся ошарашено оглядывающему место бойни сержанту.

— Товарищ сержант, грабители задержаны на месте преступления! Оказали активное сопротивление, поэтому двое застрелены. Гражданское задержание провел рабочий Танкограда Дмитрий Буров!

Леха шагнул вперед и тревожно произнес, глядя на постепенно светлеющее небо:

— Чую, опять опоздаем! Михалыч нас точно прибьет!

Глава 6

— Случайно, говоришь, там оказался? — лейтенант Денисов, начальник отделения, буквально сверлил меня взглядом, и, судя по всему, не веря ни единому моему слову.

А я что? Я — ничего. Сидел себе ровно на жестком стуле в кабинете уголовного розыска и, как говорится, в ус не дул. Разве что не насвистывал легкую мелодию.

В небольшой комнате тяжело пахло табаком, лейтенант курил одну папиросу за другой, туша их желтым пальцем в массивной хрустальной, еще дореволюционного производства пепельнице. В углу стоял высокий железный сейф, на стене висел портрет Сталина. Кроме нас в комнате никого не было, Денисов проводил допрос лично. Выглядел он грозно: скуластое лицо, крепкая фигура, сбитые костяшки. Одет неброско, в толпе не выделишь.

На самом деле, ничего веселого не происходило. Через некоторое время после перестрелки у магазина, туда съехались машины, привезшие к месту происшествия и высокие чины, и врачей, и криминалистов, и даже местных журналистов. Остальные пришли своим ходом, злые и недовольные. Самыми первыми к месту явилась «бригада мобиль» из Центрального района в составе трех человек -самых опытных, матерых сыскарей во главе с лейтенантом Денисовым. Бригада была образована еще в тридцатые годы, и на ее счету были сотни раскрытых преступлений, так что за дело они взялись рьяно.

И началась суета. Щелкали вспышки фотоаппарата, убитых сгрузили в труповозку и отправили в морг, медики обработали раненых и тоже куда-то увезли под конвоем, нас же с Лехой забрали в седьмой городской отдел, располагавшийся относительно недалеко, посадили в клетку предварительного заключения и оставили там мариноваться на несколько часов.

Затем развели по разным комнатам и начали допрос. Глупо, за это время мы могли бы обо всем договориться, но, с другой стороны, нас и не считали за преступников. Не знаю, что наговорил им Леша, но я держался оригинальной версии произошедшего, в подробностях по много раз пересказывая все, что случилось этим ранним утром.

— Мы на работу всегда этой дорогой ходим.

— В одно и то же время?

— Сегодня чуть раньше вышли. Вчера почти опоздали и решили, что лучше прийти заранее, чем получить выговор.

— А кастет ты вчера нашел прямо на улице? И ножик у тебя интересный в кармане обнаружился. Тоже нашел? И тоже случайно?

Вот тут я сглупил, конечно. Надо было сразу избавиться от всех сомнительных предметов, я же сначала упустил этот момент из головы, а потом было поздно — нас с Лехой тщательно обыскали, и если у моего приятеля в