Ураган любви - Сандра Браун

— Привет.

— Привет. — В голосе Лоры было значительно меньше радости, чем в его приветствии. Сегодня она потратила время на то, чтобы одеться, прежде чем спустилась вниз, не желая, чтобы Джеймс вновь застал ее в ночной рубашке. На ней были старые джинсы и бесформенная футболка. Волосы она завязала шарфом.

— Хорошо спала? — Тон его был вежливым, улыбка приятной. Лишь глаза выдавали в нем прежнего бунтаря. Нагло и без всякого извинения они ощупали ее тело.

— Да, хорошо. Тебе что-нибудь нужно?

— Стакан воды со льдом, пожалуйста. Я хотел привезти с собой термос, но забыл.

Не пытаясь даже притвориться гостеприимной, Лора принесла ему воды со льдом.

— Спасибо. Пахнет чем-то очень вкусным, — сказал он, взяв у нее стакан и залпом выпив холодную воду.

— Бекон. Ой, кажется, горит! — Она кинулась к плите, выключила конфорку и взяла щипцами хрустящий бекон со сковородки.

— Я сегодня утром не успел поесть, — с сожалением сказал Джеймс от двери. Лора сжала зубы, понимая, что он напрашивается на завтрак. — Пожалуй, мне придется попозже съездить в город и купить пирожков. Правда, к тому времени они уже могут зачерстветь, ведь их начинают выпекать около четырех утра…

— Ну ладно, — простонала она, обернувшись. — Ты яйца как любишь?

Пейден широко улыбнулся и натянул рубашку, которую держал в руках.

— Я уж думал, что не дождусь приглашения. А яйца я буду есть в любом виде — как приготовишь.

— В холодильнике есть апельсиновый сок. Угощайся.

Ее руки дрожали, когда она разбивала еще порцию яиц в миску. Кусочек скорлупы упал туда, и ей пришлось вылавливать неуловимого и скользкого маленького демона кончиком пальца. Лора безжалостно взбила яйца в пену, выместив на них все свое раздражение и смятение.

По крайней мере он надел рубашку. Чуть раньше, прячась за шторой кухонного окна, она наблюдала, как на солнце его загар становится еще темнее, когда он согнулся над досками, которые менял на пирсе. Спина Джеймса была сплошной бронзовой массой крепких мускулов.

Взглянув на него сейчас, Лора заметила, что он оставил почти все пуговицы на рубашке расстегнутыми. От вида его груди слюнки текли больше, чем от восхитительных ароматов завтрака. Эта грудь — твердые мускулы и густая поросль мягких каштановых волос, в которых могли бы затеряться женские пальчики, — весьма способствовала пробуждению всяческих нескромных фантазий.

Лора подумала, что Джеймс надел старые, мягкие джинсы специально, чтобы подразнить ее. Они были запачканы маслом и краской, потерты в некоторых местах и очень неприлично обтягивали тело. Его пупок отчетливо виднелся над поясом джинсов, спущенных на самые бедра. А уж думать о чем-нибудь, что находится ниже его талии, Лора и вовсе не решалась. — Ты любишь их твердыми? Лора уронила лопаточку. — Что?

— Яйца в омлете. Я не люблю их мягкими.

— О да, конечно, твердыми.

Не дожидаясь ее просьбы, Пейден передал ей две тарелки, и она наполнила их воздушным омлетом, который рассеянно двигала по сковороде.

Когда все было поставлено на стол и кофе налит, они принялись за еду.

— Вкусно, — пробормотал Джеймс, проглотив кусочек омлета.

— Спасибо. У меня вошло в привычку готовить отцу завтрак каждое утро, еще до прихода Глэдис.

— А еще кому-нибудь?

Она вопросительно взглянула на него.

— Ты когда-нибудь готовила завтрак для другого мужчины? — Он отпил глоток кофе.

— Моя личная жизнь вас не касается, мистер Пейден, как я уже неоднократно указывала вам.

— Ты хорошо готовишь. И хорошо смотришься. — Зеленые глаза нагло и оценивающе скользнули по Лоре. — Из тебя получилась бы хорошая жена.

— Спасибо.

— Почему ты так и не вышла замуж?

— А ты почему не женился?

— А кто сказал, что я не женился? Она быстро взглянула на него: — Ты женат? — Нет.

Лора изо всех сил постаралась скрыть облегчение. Она не представляла, почему ее должен волновать брачный статус Пейдена — разве что ужасала мысль, что она целовалась с женатым мужчиной. Правда, это Джеймс целовал ее, а не наоборот. И тем не менее, как ни трудно было признаться в этом самой себе, ей нравилось, что он не женат.

— Но мы говорим не обо мне, а о тебе, — сказал Джеймс. — Расскажи-ка, почему такая красивая девушка, как ты, до сих пор не замужем?

— Я женщина, — чопорно заявила Лора. — И я не хотела выходить замуж.

— Гм-м… Нравилась свобода действий в выборе партнеров?

— Что-то в этом роде, — сказала она, закрывая тему.

— Извини, но я как-то не представляю тебя девушкой, у которой на уме только флирт.

— Женщиной, — вновь повторила она, делая ударение на слове. — И пожалуйста, не могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом, кроме моих романов?

— Конечно, — ответил Джеймс, хитро улыбаясь. — Хочешь поговорить о моих? — Нет!

Ее категорический ответ только рассмешил Пейдена. Чтобы скрыть свое раздражение, она понесла тарелки к раковине.

— Прошу меня извинить, но у меня очень много дел.

— А почему бы не отдохнуть денек?

— Отдохнуть денек?

Джеймс подошел к раковине, и Лора, подняв голову, недоверчиво посмотрела на него:

— Я не могу. У меня миллион дел.

— А почему бы тебе не выйти на пирс и не составить мне компанию? — Он заправил прядь ее выбившихся волос под шарф, потом провел пальцем по ее щеке.

— Целый день сидеть на пирсе, на этом пекле, чтобы только смотреть, как ты работаешь? Нет уж, спасибо.

— Ты можешь позагорать. А чтобы все было по справедливости, я посмотрю, как ты загораешь. — Кончиком пальца он потеребил мочку ее уха.

— Нет, не получится.

— Или можешь поплавать. Тогда, когда я освобожусь, и я с тобой искупаюсь. Ну разве не заманчиво?

Это звучало опасно. Любая женщина, имеющая хотя бы крупицу здравого смысла, рядом с ним предпочла бы костюм из брони, а не купальник.

— Я же сказала тебе, что у меня работа. Ты собираешься путаться под ногами все следующие тридцать дней?

— Двадцать девять.

Лора сбросила его руку и отвернулась, рассердившись из-за бестактного напоминания о том, что менее чем через месяц ей придется навсегда покинуть родной дом.

— Послушай, извини. — Взяв ее за плечи, он повернул Лору лицом к себе. — Я не должен был говорить этого. Это нехорошо.

Ее плечи уныло обмякли, и она совсем упала духом.

— А почему бы и не говорить? Все равно от этого никуда не уйдешь.

Какое-то мгновение они пристально смотрели друг на друга, затем глаза Джеймса скользнули вверх, на ее макушку.

— А зачем шарф? Что у тебя сегодня за работа?

— Мне нужно переписать всю мебель для аукциона. — Для аукциона? Она мрачно кивнула. — Все?