Звезды февраля (ЛП) - Карр Мари

Внешний вид играет большую роль, и она это исправит.

― Трис, ― произнесла она, посмотрев на дядю. ― Моя смена заканчивается через час.Раз тут немного народа, ты не против, если я уйду пораньше?

Трис покачал головой.

― Нет, все в порядке.

― Если народа прибавиться, Санни наверху, и если что она поможет. О, и... ― она подумала о документах, что показал ей Лэс.

― Я уже слышал. Поздравляю с новой работой. Я скажу Эвану, чтобы он освободил твое расписание на ближайшее будущее. Надеюсь, что навсегда.

― Ты попадешь в ад за то, что подслушиваешь, ― поддразнила его Айлис.

― Милая, я туда попаду не из-за подслушивания, ― подмигнул он ей.

Она рассмеялась.

― Кстати, думаю, тебе стоит сказать Эвану, чтобы он вызвал несколько официанток на сегодняшний вечер.

― Что ты задумала? ― спросил Трис.

― Увидишь, ― произнесла она, пока к ней приближался Хантер.

― Нашел, ― сказал он, махнув своим бумажником.

― Ты сможешь сегодня отпроситься с работы? ― поинтересовалась она.

Он пожал плечами.

― Думаю, да. Зачем?

― Позвони своему дяде. У нас много дел и мало времени.

― Айлис, ― произнес он. ― О чем ты говоришь?

― Ты помнишь, что я рассказывала тебе о «Звездах февраля»?

Он кивнул.

― Это конкурс талантов, с которым ты помогаешь менеджеру своего отца?

― Да. Нам не хватает певца. Сегодня твое прослушивание.

Хантер не пошевелился, не издавал ни единого звука целую минуту.

― Я думал, что это соревнование между опытными певцами, исполнителями, которые уже имеют опыт.

― Да. Так и было. Один из участников в последнее время сломал обе ноги и руку, поэтому будет трудно его заменить. Со многими исполнителями, которые участвуют в шоу, договорились еще год назад потому, что у каждого из них есть свои графики гастролей.

Он не ответил, поэтому она продолжила говорить.

― Хантер, ты хорош. По-настоящему. Я знаю, что ты недолго этим занимаешься, но это не значит, что тебе не хватает таланта. Если бы я не верила, что ты способен принять участие в соревновании, и серьезно бороться, я бы не упомянула твое имя.

Хантер был в музыкальной группе всю старшую школу и, когда ему было двадцать. Потом Ронда жаловалась о том, что он проводит много времени вдали от нее, и он ушел из группы. После того, как они расстались, он начал выступать в качестве солиста, в основном в пабе и время от времени на концертах на небольших местных площадках.

― Айлис, ты знаешь, что ты единственный человек, кто, правда, в это верит. Остальные думают, что я просто занимаюсь ерундой.

― Я думаю, люди бояться следовать за их большими мечтами. Проще решить, что это невозможно вместо того, чтобы просто попробовать.

Он улыбнулся.

― Ты назвала меня трусом?

― Наоборот. Я говорю, что ты другой.

― Как?

― Потому, что ты не трус. Ты не боишься мечтать по-крупному. И у тебя также замечательное отношение к работе. Ты делаешь все, что от тебя требуется. Я знаю это.

Казалось, он еще сомневается, поэтому она продолжила:

― Если ты, действительно, этого хочешь, то время действий, а не слов. Ты поразишь всех на сегодняшнем выступлении, а потом отправишься в турне с «Юниверс», выпустишь миллион золотых пластинок, и тогда весь мир увидит то, что вижу я, ― она указала на него. ― Суперзвезду!

Хантер приблизился к ней и прежде, чем она поняла его намерения, он притянул ее в свои огромные медвежьи объятия.

― Не думаю, что когда-либо благодарил тебя, мышка.

― За что?

― За то, что ты поддержала меня год назад, когда я ворвался в твою квартиру, желая лишь прикончить Пола. За то, что разрешила выступать здесь; я знаю, что именно ты убедила Триса нанять меня. За то, что ты говоришь, что я талантлив, и за то, что веришь в меня. И за миллион других вещей. Я думал, что прошедший год отвратительный, но сейчас, я в этом не уверен. Возможно, это и звучит глупо.

Она покачала головой, она поняла его, поняла, что он имеет в виду. Чувствовала себя жалкой после того, как Пол бросил ее. И в то же время счастливой, что она проводит время с кузенами и Хантером. Это не то, как она представляла свое будущее, еще много всего, с чем ей следует разобраться ― с карьерой и с личной жизнью. Но пока, она свободна и беззаботна, и это не так уж ужасно, как она считала раньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

― Нет, это не звучит глупо. Я понимаю. Правда. Но, Хантер...

― Да?

― Эта футболка и эти джинсы отвратительны. Так, что вытаскивай свой бумажник из кармана. Мы идем по магазинам. Мы с тобой создадим тебе новый образ.

Два часа спустя Айлис посмотрела на свой телефон как раз в тот момент, как Хантер выходил из примерочной пятого магазина, который они посетили.

У нее открылся рот.

― О, да. Наконец-то. Что ты думаешь? Как тебе?

Хантер, чье терпение уже было на пределе где-то между третьим и четвертым магазинами, ответил:

― Я думаю то, что и раньше. Нормально.

Она встала и описала круг указательным пальцем, показывая ему повернуться. не сопротивляясь, он повернулся вокруг своей оси, и это было прогрессом после двух магазинов.

― Мне, правда, не нравится эта версия «Красотки», которая сейчас происходит, ― произнес он, повернувшись к ней лицом.

Она улыбнулась, но проигнорировала эту фразу, она смотрела только на его одежду. Айлис выбрала для него новые узкие джинсы, подвернутые снизу, темно-серую рубашку на выпуск с причудливым, но сдержанным черным узором, а сверху пиджак.

― Идеально.

Хантер посмотрел в зеркало.

― Уверена?

― Абсолютно. Плохиш Принц Гарри. Сердцеед. Но не пугающий, а сексуальный тип. Сделай мне одолжение, не брейся, когда приедешь к себе домой. У тебя будет привлекательная щетина. То, что надо для образа.

У нее зазвенел телефон, и она посмотрела на экран.

― Кому ты целый день пишешь?

― Да, так, кое-кому. Пытаюсь, все устроить.

― Так, я покупаю эту одежду?

Она кивнула.

― Определенно. Так, и теперь, когда мы определились с твоим образом, нам нужно продумать твое выступление. Подборка песен играет ключевую роль потому, что я сомневаюсь, что Лэс прослушает больше чем две или три песни, если не будет поражен. Значит, нам нужно аккуратно их выбрать. В «Звездах февраля» будут использоваться как каверы знаменитых песен, так и собственные, поэтому мы должны это сегодня учесть. Начать с известного хита, а потом переключиться на твою самую лучшую песню...

― «Her Eyes», ― в унисон произнесли они.

Айлис рассмеялась.

― Что ж, это мы решили. Осталось выбрать первую песню.

― Не будет перебором спеть хит твоих родителей?

― «Maybe Tomorrow»?

Айлис задумалась над его предложением. Первоначально эта песня была дуэтом, но ее несколько раз исполняли с разными аранжировками за последние тридцать лет. Она слышала версию Хантера. Это было восхитительно.

― Думаю, это отличная идея. Мне нравится то, как ты ее обработал. Ты спел ее быстрее, жестче.

― Значит, решено.

Айлис подняла голову.

― Ты волнуешься?

Хантер пожал плечами.

― Пять секунд назад ― нет. Ты отлично справилась с тем, чтобы целый день отвлекать меня от этого. ― Он посмотрел на экран своего телефона. ― Черт, уже так поздно?

Айлис наклонилась посмотреть, а потом тоже поморщилась.

― У тебя сейчас нет времени сходить с ума. Знаешь что? Я вызову себе такси, чтобы вернуться домой. А ты езжай к себе, переоденься, возьми гитару. Встретимся через час в пабе.

Хантер кивнул.

― Да. Хорошо.

― Эй, ― произнесла она, схватив его за руку. ― Все будет замечательно.

Он улыбнулся, а потом, как и в Новом году, он шокировал ее, наклонившись и поцеловав ее. Не так, как в ту ночь, это поцелуй был быстрее. Менее страстный и дружелюбнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

― Ты продолжаешь меня целовать, ― прищурившись, произнесла она.

― Это на удачу.   

― О. Хорошо. Ну, тогда, ни пуха, ни пера.

Он усмехнулся, заплатил за одежду, а потом их пути разошлись.