Замок последней розы (СИ) - Снегова Анна

Я пнула сестру сильнее. Меня разбирало отчаяние, душил стыд. Я не понимала, что вообще происходит, и почему возникло смутное чувство какого-то заговора, творимого вокруг меня. Иначе с чего это я вдруг оказалась зажата с боков двумя возмутителями общественного спокойствия, которые подозрительно быстро стали находить общий язык?!

— Шпасибо! — вспомнила всё-таки уроки вежливости Гаяни.

— Не за что. Должна будешь, — как ни в чём не бывало заявил маг, поглядывая в мою тарелку заинтересованно.

Почему-то возникло неконтролируемое желание его накормить. Я мужественно подавила бредовые позывы. Судя по всему, моё блюдо показалось чужаку более безопасным на вид. Но поддаваться порыву нельзя, ни в коем случае. Это… слишком интимная вещь. Кормить мужчину со своей тарелки. Такое позволяется лишь жёнам. Чужак просить тоже не стал, проявил всё же какие-то зачатки хорошего воспитания.

— И шего ты хошешь вжамен?

Так, стоп. С какой стати они уже на «ты»?!

— Ну, для начала… — маг подался вперёд так, чтобы лучше видеть Гаяни, и при этом ещё больше навалился на меня плечом, да ещё и коснулся правым бедром. Но отступать-то мне было уже некуда!! Возникло стойкое ощущение, что меня принимают за мебель. И вообще забыли напрочь о моём присутствии. — Для начала, скажи-ка мне, как зовут твою подругу.

И он ткнул в мою сторону большим пальцем.

В этот раз сестра тщательно прожевала кусок, как следует раздумывая. Потом стрельнула в меня хитрым фиалковым взглядом.

— Шиана. Для своих — Ши. И не подруга, а сестра.

Гость кивнул своим мыслям.

— Значит, Шиана. Ши-и-а-на… Красиво.

У меня мурашки побежали по всему телу разом. Больше всего, конечно же, в местах соприкосновения с опасным чужаком. Изо всех сил попыталась отодвинуться, выгадала какие-то жалкие полпальца расстояния и сдалась. Без толку.

Так… кажется, пинать Гаю тоже бесполезно. Вот же предательница! Я знала этот взгляд. Когда она такая, сдвинуть с намеченной цели её труднее, чем разъярённую самку джархана — с траектории бега. Что она удумала на этот раз?!

— Что ещё хочешь узнать? — деловым тоном поинтересовалась Гаяни, придвигая тарелку ближе и разделываясь уже с последними кусками.

— Ну… мужа, полагаю, у неё нет. Что насчёт парня?

Я подумала, что ослышалась. Но нет.

Боги, ну что за день… хоть бы мне провалиться сквозь землю! Я потихонечку начала отползать назад. Гаяни приподнялась и уселась мне прямо на край платья.

Я её убью.

— Никаких парней. Даже ни разу не было.

Глупая, глупая Гая! Какие ещё парни?! Откуда бы они могли у меня появиться — она что же, забыла про Борга?! Он ходил вокруг меня кругами задолго до того, как стал официальным женихом, ко мне никто и близко не решался подходить.

Но признаться, я и сама про него забыла сейчас. Ах, как было сладко хоть на пару мгновений погрузиться в это забытьё!

И надо бы сказать, прямо сейчас сказать чужаку, что у меня есть жених. Но язык будто прилип к горлу, и я почему-то никак не решалась прервать оживлённую беседу, в которую с увлечением погрузились новые лучшие друзья.

— Сохнет по кому-нибудь?

— Неа.

— Отлично.

Чего ему «отлично»?!

Я часто думала о том, что если бы я хоть когда-нибудь осмелилась высказать вслух всё, что произношу у себя в голове, стены бы задрожали от моих криков, моего отчаяния и ярости, моих непролитых слёз. Но по старой-старой, въевшейся в кости привычке… я молчала. Всегда молчала.

Промолчала и теперь.

Нельзя допустить, чтобы произошла неприличная сцена. Все и так глаз не сводят, изо всех сил прислушиваются к тому, о чём так тихо переговариваются эти двое. Наверняка гадают, что за предмет такой оживлённой беседы.

А предмет — я.

Снова всего лишь предмет.

Я дёрнулась ещё раз. С тем же успехом. Освободиться не вышло. Не удивлюсь, если Гая меня каким-нибудь приклеивающим зельем полила. С неё станется.

— И последний, самый важный вопрос. Мелкая, вот ты мне скажи. Чего она у тебя всё время так трясётся? Я не пойму — вы обе вроде бы благородного происхождения, по вам не видно, чтоб жили в тоске и лишениях. Войны у вас тут, как я понял, никакой нет. Пока, по крайней мере. Вокруг тьма охраны… чего так дрожать? Или это я такой страшный?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да ты вообще не страшный! — непринуждённо заявила Гая, показывая в его сторону вилкой. — Ты здоровский!

— Тогда почему она меня так боится? — крайне серьёзно спросил маг. И вдруг уставился на меня в упор.

И это было слишком близко. И я снова не успела вовремя сделать вид, что сама не разглядываю его исподтишка.

Наши взгляды пересеклись. Теперь было так просто наблюдать завораживающий танец огненных искр… И так сложно отвернуться.

Широкий чёрный зрачок, сине-огненная кайма. Ресницы… зачем мужчине такие красивые чёрные ресницы?

— Мне пора. Гаяни, подвинься. Ты села на моё платье! — с отчаянием проговорила я, и дёрнулась в немой мольбе.

Сестра послушно отодвинулась на этот раз. Опустила голову. И тихо-тихо, еле слышно — всё-таки ответила на вопрос.

— Она всегда такая. С детства. А теперь особенно. С тех пор как… — Ну же, Гаяни, договаривай! С тех пор, как в мою жизнь вторгся Борг. Скажи хотя бы ты. — Не важно.

Почему же ты молчишь?

— А вообще она у меня самая милая, самая добрая, самая заботливая сестра. Замечательный человечек с огромным сердцем. И если ты её обидишь, я на тебя нашлю фиолетовый лишай. Имей в виду.

— Не обижу.

И он протянул Гаяни руку. Она смотрела с миг удивлённо, а потом протянула в ответ свою. Он осторожно и очень серьёзно пожал. Значит, в ином мире тоже знают этот жест…

Я стояла уже прочно на ногах позади них, поправляя складки платья, когда увидела это.

И почему-то в носу защипало. Горячая волна омыла сердце. Стало трудно дышать. А там, под платьем — заклинание Мардухая колкими иголочками снова царапнуло кожу. Но теперь это не было почему-то неприятно.

— Но я тебе слишком много рассказала! Теперь уже ты мне должен, — заявила вдруг сестра, складывая руки на груди. Широко улыбаясь, маг откинулся назад, упираясь ладонями в пол.

— И чего ж ты хочешь, чудо зеленоволосое?

Гаяни замялась. Снова заалела.

Я повременила уходить. Кажется, надо спасать сестру, пока она не наговорила глупостей. Эти чужаки — они такие! Провоцируют на глупые поступки и неразумные слова.

— Ответ за ответ. А у твоего друга… у него есть жёны? Ну, или жена… — сбивчиво завершила Гая себе под нос.

— Это которого?.. Так, стоп. Стоп! Погоди. Это ты у нас, что ли, Лягушонок?

Маг взглянул на Гаю будто новыми глазами.

А потом стены вздрогнули от его хохота.

За обоими столами прекратили есть.

Гая раскалилась так, что кажется, пар из ушей скоро повалит. Решила, что гость смеётся над ней.

— И чего смешного? — прошипела она. Наверное, мысленно уже перебирает варианты страшной мести. На месте гостя я бы уже забеспокоилась. Но он всё смеялся, откинув голову.

— П-прости… я не над тобой. Ах-ха… Надо же! Кто бы мог подумать. Ну, я теперь на нём за всё отыграюсь! За все годы муштры и мозгоклюйства!

— Вы там ничем не стукнулись, гость дорогой, пока через портал переходили? — обеспокоенно поинтересовалась сестра.

— Н… н-нет! Ещё раз простите меня, юная леди. Просто в свете нашей семейной истории… А ладно, забудьте! Я несу чушь, вы ничего не слышали. Лет-то вам сколько, кстати?

— Тринадцать! — с гордостью ответила Гаяни, заметно приободрившись. — Через два года можно сватать.

Маг прекратил смеяться.

— Твою ж… Что за дикий у вас мир! Так, мелкая, это ты тоже не слышала. И давай-ка договоримся — подрастай поскорей! И наберись терпения, пожалуй. Лет на пять, не меньше. А ещё это… волосы не вздумай перекрашивать! Хочу лицо бабки его увидеть, когда… так, всё, забудь, забудь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он всё давил усмешку. Я совершенно перестала что-либо понимать.

— Гаяни, нам точно пора! Отец звал, — в последней отчаянной попытке обратилась я к её разуму. Да где там! Когда сестра впадает во власть чувств, разумом там и не пахнет.