Прелести вампирской жизни. Книга 2 (СИ) - Шерстюк Ирина

— Что?! Ты издеваешься?! — поджала губки подруга, продолжая ныть. Но видя серьезное выражение моего лица, нахмурилась. — Эмм… а, думаешь, поможет?

— Конечно! — уверяла, в очередной раз, косясь на клыки и когти. Но, не удержавшись, и скорчив рожицу, добавила. — Где бы только напильник и плоскогубцы спереть?

Марго тихо давилась со смеху, когда тяжелый кулак рыжей вампирши медленно опускался на мою голову, заставляя птичек петь перед глазами.

— Ай-ай-ай! Больно же! — схватившись за рождающуюся шишку на макушке, хныкала и скулила от боли.

— Поделом тебе! Поделом! — смеялся довольный Игорь, чмокая в щеку разъяренную Маришку.

— Не подарю тебе больше игрушек, — обиженно потирая больное место, протянула подруге. В следующую секунду Марго скрутило пополам в попытках не расхохотаться, как собственно и меня, когда на брошенную реплику глаза Маришки наполнились слезами истинного разочарования и сожаления. Бедный Игорь, надеюсь, он не ревнует к плюшевым мишкам? Не удержавшись, глядя на расстроенное лицо, все-таки добавила. — Ладно, подарю. А с когтями и зубами мы что-нибудь придумаем, только позже.

Красивое личико просветлело, и, улыбнувшись, вампирша уставилась на Эйдана. Игорь же, напротив, буравил меня взглядом, мысленно, наверное, четвертуя и измываясь над телом. Надо бы осторожней с ним, еще врага наживу, издеваясь над бедным парнем, терпение которого явно находилось на пределе.

Виновато улыбнувшись, обратила внимание на арену, где, дергаясь, ждал начала поединка клыкастый с большим самомнением вместо мозгов. Красный воротничок и обычная аура приблизительно тысячелетнего вампира не внушали страха и не заставляли даже волноваться. А вот его соперник, напротив, вызывал дикий, живой интерес. И сейчас, с предчувствием чего-то особенного, я замерла в предвкушении зрелища.

Бой начался, и вампиры кружили, нанося и блокируя удары друг друга. Казалось, это обычный поединок, ничем не примечательный, по крайней мере, на протяжении нескольких секунд, пока я не заметила, что именно делал Эйдан. Каждый раз, когда он касался рук или ног белобрысого, на энергетическом уровне в этом месте оставалось пятно. Еще несколько секунд, психованный рычал, стараясь нанести увечье сопернику, пока вдруг оба не замерли. Моргнув, я увидела, каким талантом обладает предмет обожания Марго. От каждого пятна на конечностях парня, тянулись невидимые нити к пальцам Эйдана.

Руки пришли в движение и в такт им дергался белобрысый.

— Какого… что — происходит — мать?! Ах, ты —. - ругался психованный, не в состоянии контролировать собственное тело. Эйдан нахмурился, явно обидевшись на противника за столь яркие и насыщенные обвинения, и дернул пальцем. В следующую секунду ладонь подчиненного с оглушительным звуком соприкоснулась с собственным ртом, шлепая за вульгарную речь.

— Нехорошо ругаться, — с приятным акцентом протянул Эйдан.

— Да пошел ты! — Крикнул в ответ вампир, чем совершил самую большую ошибку в жизни. Пальцы кукловода дернулись, и руки марионетки взлетели вверх, обхватывая собственную голову.

— Черт, — скривился вампир, за долю секунды до того, как собственноручно свернул себе шею.

Эйдан сжал пальцы в кулаки, и, освобожденное от нитей, тело рухнуло на пол. С лица победителя так и не сползла самодовольная улыбка, которая сейчас немного пугала. Теперь стало ясно, почему он не решился на поединок за звание Главы Клана. С моими навыками управления аурами, в битве его уничтожило бы собственное оружие.

Никто из присутствующих не осмелился подняться на арену, решив повременить с кончиной.

Теперь Эйдан официально стал Третьим Старейшиной Клана Вампиров.

— И почему я должна выходить первой?! Неужели нельзя повременить, подождать пока они не перебьют друг друга, и просто добить последнего?! — Ныла, начиная нервничать в ожидании оглашения следующего акта.

— Таковы правила, — вздохнула Маришка, касаясь ладони. — Удачи тебе.

— Спасибо. Это и вправду не помешает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Под тихий гул голосов, так и не сбросив мантию, поднималась на арену, где только что с нежностью произнесли мое имя. Все взоры обратились на виновника торжества и буравили мою спину.

— Не переживай, я рядом, — тихо шепнул Ноа, проходя мимо.

Рядом, это конечно хорошо. Но сейчас я не хотела пользоваться его поддержкой. Это был исключительно мой "выход". В мире вампиров все решала лишь сила, и получать власть с помощью старейшин по истине глупо. Нужно заставить их уважать себя, боятся, а главное, безоговорочно принять как лидера, иначе — жди удара в спину.

От тихого перешептывания и бормотания болели уши, а косые взгляды, норовящие заглянуть под капюшон, начинали раздражать. Но вдруг река толпы расступилась и навстречу мне, оставляя вмятины в протоптанной земле, надвигался древний викинг. В такт тяжелым шагам, колыхались рыжие косички. И я бы с удовольствием посмеялась над столь изысканной прической, если бы сейчас эта гора мышц не надвигалась на меня в желании растоптать. Стоя на поле боя напротив гиганта, наверное, выглядела именно той моськой, которую так хочется раздавить слону.

Гулливер сбросил мантию, открыв взору доспехи, покрывавшие могучий торс, но оставляя открытыми руки и ноги, что сильно удивило. О претенденте на власть, обладающего исключительными способностями высасывать жизнь через касание с кожей, уверена, всем было известно. И то, что он пренебрег защитой, выставляя свои уязвимые стороны на всеобщее обозрение, было, по меньшей мере, странным. В мозгу возник вполне соответственный вопрос — почему он так уверен в себе? Или, точнее — почему он так беспечен? О том, что мой противник не столь прост, как кажется, я знала наверняка, взглянув лишь на его ауру, которая отличалась невероятной плотностью. Физически, викинг был гораздо сильнее меня, это так же очевидно, как и то, что я проворнее. Какими же скрытыми талантами обладал воин, рассматривавший меня сейчас?

— Ноа, и эту малышку вы прочите нашей королевой? — насмешливо хохотнул рыжий громила, разглядывая противника. Но улыбка быстро сползла с лица Гулливера, когда моя мантия падала к ногам зрителей. Громила нахмурился, поджав губы и всматриваясь в глаза полукровки.

— Значит, правду говорили…бездушный вампир… так похожа на хранителя… — протянул, с трудом выдавливая каждое слово. Я взглянула в глаза вампира, и викинг на мгновение замер, губы поджались, а тело напряглось, словно натянутая тетива. — …ты другая… внутри нет света… внутри лишь зверь…

Вампир смотрел пронизывающим взглядом сквозь бренную оболочку, заглядывая в самые дальние закоулки моей души. Дивный талант — видеть истинную сущность каждого… такого я еще не встречала. Меня позабавила реакция громилы, его опасения и, возможно, страх. Захотелось закрепить сложившееся впечатление, и, не удержавшись, я улыбнулась в ответ самым хищным и многообещающим оскалом. А обещал он лишь смерть.

— Выпусти меня, — дычал взвинченный зверь, желая показать всю силу и мощь, желая вырваться наружу. И я уступила, дала волю своей жестокости, оставшись наблюдать в тени.

Я смотрел, как медленно расплывается на любимом лице жестокая ухмылка, как белеют родные глаза, заставляя одного из старейших вампиров застыть и с трудом скрывать страх перед маленькой полукровкой. Я ждал этого поединка, ждал того, что увидит бессмертный, обладающий особым даром — разглядеть истину. Его слова не шокировали, лишь подтвердили мои догадки. В глубине души я всегда знал — она полукровка, она никогда не станет "светом" этого мира. Жажда крови присуща ее виду. Не вампир, не хранитель и не человек, всегда на границе миров, она никому не принадлежала, даже мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как странно распорядилась судьба, я получал в своей жизни все что хотел, но владеть тем, что поистине желаю — не могу. Она никогда не даст мне такого права, не позволит связать своей волей. Малышка любила его, он чувствовал, она может подарить ему себя, но никогда не подчинится, никогда не будет никому принадлежать. Но и это оказалось особенно привлекательным в белокурой вампирше. Единственная в своем роде. Примут ли ее хранители? Последнее время этот вопрос мучил меня все чаще. Уважение среди вампиров она добьется сама, этот мир был ей не чужд, Майя словно чувствовала все его прелести. Среди хранителей же никогда не было чужаков, наша раса всегда сохраняла незримый барьер, не впуская посторонних в круг избранных.