Границы между нами - Татьяна Игнатенко

возмущался, и обещал пойти навалять шефу (чего, конечно же, никто из них не сделает), а кто-то просто сокрушался, как же теперь они будут без их солнышка — Алиски.

Молодой парнишка, вечный клоун Ник, тоже был здесь. Сегодня он был без своего привычного костюма шута Бима, поэтому не успел войти в образ и был вполне серьезен. Он просто пробился сквозь толпу аниматоров, подошел к Алисе и без слов обнял, отвернув и закрыв ее от всех. Так они простояли, наверное, минуту. Толпа коллег понемногу успокоилась, замолчала и начала расходиться. Алиса выдохнула. Она не любила слушать, когда кому-то перемывают кости. А когда кости перемывали ей самой, слушать было вдвойне неприятно.

Наконец, Ник отстранился от Алисы и, взяв ее крепко за плечи руками, сказал:

— Если что-то понадобится, обращайся. Не то, чтобы я мог много, чем помочь. Но если что-то в моих силах — ты всегда можешь на меня рассчитывать. Поняла? — он наклонился и заглянул ей в глаза. Во взгляде мальчишки читалась решимость и уверенность, за что Алиса была ему признательна.

Она кивнула. И даже улыбнулась, когда он ей подмигнул. Видеть Ника, вечного клоуна и весельчака, таким серьезным было непривычно.

— Поняла, — заговорщически шепнула Алиса. — И мне уже нужна твоя помощь.

— Ну, — Ник серьезно нахмурил брови, от чего казалось, что он уже приготовился услышать важную миссию вселенского масштаба.

— Помоги мне собрать вещи и свалить уже отсюда поскорее, — насколько могла весело рассмеялась Алиса.

— Это запросто! Заодно на выходе награжу тебя знаменитым пенделем Бима!

Алиса засмеялась уже по-настоящему, толкнула своим кулачком Ника в плечо, и вместе они пошли в раздевалку, где хранились вещи девушки.

* * *

— И что мне теперь делать?

Вечером Алиса с Рамилем сидели на том самом пригорке, где пару вечеров назад они любовались видом на ночной Город из гетто. Девушка только что рассказала другу все, что произошло с ней на работе, и теперь остро нуждалась хоть в каком-то совете. Она схватилась за голову и судорожно покачивалась вперед-назад, чтобы хоть немного успокоиться.

Когда Алиса на автобусе пересекала границу Города и гетто, она мысленно прощалась с прошлым. В последний раз она разглядывала кирпичные высотки Города, аллею парка и рыбаков на реке. Она понимала, что пересечь границу и вернуться назад — теперь будет невозможно. Без валиданта ее ждет тюрьма, а получить валидант в гетто было просто невозможно. Глупый замкнутый круг бюрократии. Ее новый дом — гетто, и нужно было учиться жить в этом неизвестном и страшном для нее мире.

Вечный болтун и хохотун Рамиль, который никогда не лез за шутливой язвой в карман, теперь не мог подобрать нужных слов.

— Ну, знаешь… работа есть и в гетто. Заработать здесь, конечно, особо не получится, но найти себе занятие и иметь на хлеб с маслом можно.

Алиса еще не успела смириться с этой мыслью и хотела услышать от Рамиля что-то совсем другое. Он должен был сказать, что есть другие варианты выбраться из гетто, и что он поможет, что все будет хорошо…

— Ты совсем не понимаешь, что ли? — взорвалась Алиса. Слова вылетали из нее быстрее мыслей. — Мне нужно выбраться отсюда. Я не собираюсь провести в этой помойке всю жизнь!

От неожиданных грубых слов, Рамиль отшатнулся. Пару секунд он ошарашено смотрел на Алису, не узнавая в ней ту девушку, с которой познакомился на крыше больницы. А затем обижено отвернулся.

Алиса поняла, что сморозила. Она коснулась его плеча и ладони.

— Прости, прости, прости! Я совсем не это хотела сказать. Да, гетто не предел наших мечтаний, но ты прав, здесь можно жить. Просто… Мне нужно вернуться в Город, чтобы помочь отцу. Ему нужны врачи, медицинская поддержка, триттер. Тут я ничего этого не найду для него.

— Ну триттеров здесь как раз таки хоть отбавляй, — все еще обижено ответил Рамиль.

— На это нужны деньги. Поэтому мне нужно найти хорошую работу в Городе. Чтобы накопить на триттера и получить уже наконец этот дурацкий валидант! Но как ее найти, если меня даже за КПП не выпустят? Какая ирония! В гетто без валиданта проехать можно. А из гетто выбраться без него нельзя. Какая-то дорога в один конец… Где мне теперь взять валидант?

— Дружка своего попроси, — уже не так обижено, но с легкой ноткой ревности и сарказма сказал Рамиль.

Алиса посмотрела на Рамиля, засмеялась и толкнула его плечом в плечо. Тупая боль отозвалась эхом по руке и опять напомнила о себе.

— Да ну тебя…

— Я серьезно, — изменился в лице Рамиль. Он словно додумал мысль и сейчас стал ее развивать. — Те, кто подписывают контракты на триттерство спокойно выезжают из гетто с хидерами. Но у хидеров может найтись много и другой работы, и это реальный шанс выбраться отсюда. Тем более работа на государство точно предусматривает и валидант, и тот заработок, что тебе нужен.

Алиса промолчала. Она еще раз прокрутила в голове вчерашнюю встречу с Дэном. Он так изменился, вырос. Точнее, нет, это неправильное слово по отношению к тому, каким он стал. Дэн возмужал. Стал выше ее головы на две, не меньше! На лице появилась щетина, детские кучеряшки превратились в густую копну волос, а плечи казались просто необъятного размера. Было непривычно видеть его таким взрослым. Алиса вспомнила того долговязого вечно лохматого мальчишку с прыщами и кучей комплексов. Ее веселого друга, который несмотря на всю свою неказистость уже тогда вызывал бабочки в ее животе одной только своей улыбкой. И вчера эти чувства вместе с бабочками неожиданно выпорхнули из-под завалов всех тех лет, которых они не виделись.

Десять лет назад Дэн жил в квартире напротив, был старше Алисы на пару месяцев и любил мятные жвачки. Они вместе ходили в школу, делали уроки и тусовались по вечерам. Их дружбе завидовали, обзывали тили-тестом, от чего Алиса с Дэном краснели и стеснительно переглядывались. Никто из них никогда не признавался в своей симпатии, но она определенно была между ними.

Когда Дэну только исполнилось четырнадцать лет, его отец — гениальный врач — сделал какое-то научное медицинское открытие, которое поспособствовало скачку в развитии триттерства. После этого его, как хорошего и перспективного доктора с ученой степенью, пригласили работать в Лабораторию Центра, и он со всей семьей переехал в Центральный Город. Все произошло очень стремительно, семья Дэна даже вещи толком не собирала — уже после их уезда это сделала какая-то клининговая бригада во главе с военными. В последний вечер перед уездом Дэн позвал