Призрак и другие соучастники - Любовь Романова

Свет фонаря задрожал и стал совсем слабым.

— Все, пора искать выход, пока мы не остались в полной темноте, — сказал Гарик и начал шарить фонарем по стенам комнаты. О том, чтобы возвращаться прежним путем и речи быть не могло — на свидание с призраком никого из подростков не тянуло.

— Странное место. — сказала Стася, разглядывая комнату, — Такое ощущение, что здесь кто-то жил, только очень-очень давно.

На стенах еще можно было разглядеть обои, которые сырость и время превратили в грязные лохмотья. Кое-где виднелись истлевшие остатки гардин. Вдоль стен стояла сгнившая мебель.

— Смотри, это же старинный комод! — удивленно воскликнула девочка.

— Тут зеркало! И кровать! — добавил Гарик.

— А под ногами ковер! Вернее, был ковер. Знаешь, мне кажется, здесь жила женщина.

— Только очень странная женщина. Глянь, на кровати ремни!

— Ее привязывали! — Что же здесь происходило?

— Потом разберемся. Сейчас отсюда нужно выбираться! Жуткое место! — сказал Гарик и принялся ощупывать стены.

— Не старайся, другого выхода нет. Зачем его делать, если есть дверь?

Ребята еще побродили по комнате и, ничего не найдя, сели на груду тряпья, брошенную в углу. Фонарик решили выключить — все равно батареек больше чем минут на десять не хватит.

— Что же нам делать? — в словах Стаси прозвучало отчаянье.

— Ждать. Ближе к утру будем двигаться к выходу, короткими перебежками. Часов в семь придет тетя Аля и выпустит нас. Надеюсь, призрак к тому времени будет похрапывать в своей могилке.

— А как мы узнаем, что наступило утро? У тебя есть часы?

— Нет.

— И у меня нет.

— Может считать?

— Всю ночь?

Ребята ненадолго замолчали, но тишина пугала не меньше, чем темнота.

— Стась, я вот что подумал: давай сами найдем убийцу. Ну, чтобы спасти Алису Сергеевну!

— Сами? — мальчику послышалось в ее голосе сомнение, — Если честно, я ведь детективы ни разу в жизни не читала — не знаю, как ищут убийц.

— Зато я читал! У дедушки, знаешь, сколько книг про преступления! Даже последние учебники по криминалистике есть. Он еще совсем недавно в школе милиции преподавал — следователей готовил. Хочешь, я тебе парочку учебников притащу?

— Хочу. А еще есть хочу! И переодеться!

— Ну со вторым я тебе не помогу, а вот поесть… — Гарик засунул руку за пазуху и извлек оттуда яблоко! — Вот, из дедушкиного сада. Целый день таскаю.

В темноте ребята откусывали по очереди от сочного плода и чувствовали, что действительность становится чуть менее кошмарной. Даже запах плесени ненадолго уступил место аромату осеннего яблока.

— Ой, кто там?! — прошептала девочка.

В дальнем углу послышался тихий шорох. Гарик навел луч фонарика на источник звука. На краю комода сидела крыса. В принципе, в том, что в подвале водятся крысы, не было ничего необычного, если бы перед ними сидел обыкновенный серый грызун.

— Ух ты! Она же белая! — поразился Гарик, — Альбинос?

— Нет, глаза черные. И пятнышки на спине! Да она домашняя!

Тем временем крыса спрыгнула с комода на пол, встала на задние лапы и внимательно посмотрела на ребят. Света, похоже, эта странная обитательница подвала ни капельки не боялась. Постояв немного, крыса опустилась на четыре лапы и подбежала к одной из гардин, затем снова приняла позу суслика.

— Кажется, она нас зовет! — догадалась девочка.

Ребята поднялись и подошли к гардине, за которой только что исчез зверек. Гарик отвел лохмотья в сторону. За ними не было ничего интересного. Стена как стена, или нет…

— Кажется, тут что-то торчит, — сообщил Гарик, присев на корточки. Прямо из пола выпирал странный предмет. Не мудрено, что они со Стасей его раньше не заметили. Если бы не крыса… Кстати, а где она?

— Это же рычаг! — догадалась Стася, — Попробуй нажать!

Мальчик попробовал, но ничего не произошло.

— В другую сторону дави!

Гарик надавил, и… рычаг плавно поддался, а вместе с этим пропала часть стены над головой мальчика. Образовалось что-то вроде окошка. Небольшого, но, при желании, можно пролезть.

— Кажется, мы нашли лифт! — услышал Гарик приглушенный голос девочки, голова которой уже находилась в дыре.

— Для гномов что ли?

— Нет, для еды. Наверное, здесь был подъемник, который доставлял пленнице пищу! Интересно, куда он ведет?

— Вот это мы и узнаем! — решительно заявил Гарик и полез в шахту лифта.

Гарик протиснулся в дыру и начал ощупывать стены узкого прохода. Они были сделаны из гладкого камня, ни единого выступа. «Ну, ничего! — подумал Гарик, — Соболевы так просто не сдаются!» Он уперся спиной в одну стену, ногами — в противоположную, и начал потихоньку ползти вверх. Его голова то и дело пробивала слои многолетней паутины, в глаза и уши лезли ошметки паучьих сетей и сухие насекомые. Мальчик чихал, но упрямо лез все выше и выше.

— Гарик, подожди! — услышал он снизу голос Стаси, — А вдруг там высоко и выхода нет? Может, не надо? Дождемся утра?

— Не бойся! — пропыхтел мальчик, — Выберусь — куда денусь!

Сколько же он полз? Час? Два? Или пять минут? Чувство времени совсем покинуло мальчика. Ноги и спину сводила усталость. Колени дрожали, еще чуть-чуть и он рухнет вниз. И вдруг — БАМ! Голова уперлась в потолок. Приехали. Тупик. Гарик чуть не заплакал от отчаянья! Потом взял себя в руки и снова начал ощупывать и простукивать стены шахты. Одна из них звучала как-то иначе. «Это же фанера! — осенило Гарика, — А если поднажать?» Еле удерживаясь от падения, он развернулся в шахте так, чтобы фанера оказалась рядом с его ногами, а затем изо всех сил ударил по ней. Кусок дерева с грохотом провалился в пустоту, которая находилась за стеной шахты. Еще одно небольшое усилие, и мальчик оказался в помещении с таким знакомым запахом…

— Мастерская Мироныча! — весело закричал Гарик.

Она находилась в одноэтажном флигеле, рядом с основным зданием. Кажется, во времена Вершицких, в нем жили слуги, а теперь каждую неделю получала порцию трудового воспитания мужская часть обитателей интерната. Это была небольшая комната, уставленная длинными столами, за которыми работали воспитанники. В единственное окошко глядел уличный фонарь, наполнявший мастерскую причудливыми тенями, — Стася, ты слышишь меня? Я тебя сейчас вытащу!

Гарик уверенно прошел между рядами столов, заваленных всяким хламом, нащупал в темноте дверцу металлического шкафа и достал толстый канат. Затем спустил его конец в шахту, а другой надежно привязал к ножке одного из привинченных к полу столов.

— Давай, вылезай! — крикнул он Стасе, а сам, как только понял, что девочка висит на канате, начал вытаскивать ее наверх. Через пять минут она стояла рядом. Даже не верилось, что затхлая тишина подвала осталась далеко внизу. Гарика переполняло безумное облегчение.

— А свет здесь не включается? — немного придя в себя, спросила Стася.

— Вот баран! — шлепнул себя по лбу Гарик, — Конечно, включается! А я как дурак в темноте возился.

Выключатель щелкнул, и мастерскую тут же залил яркий свет. Гарик глянул на Стасю и, не удержавшись, хихикнул. Наверное, встреть ее призрак сейчас, бежал бы в ужасе со всех ног. Школьную форму покрывал толстый слой пыли, На голове и плечах болтались обрывки паутины. Волосы слиплись, лицо были вымазаны грязью.

— Я так ужасно выгляжу? — упавшим голосом спросила Стася. Она медленно осмотрела свою, только сегодня выданную, форму, поднесла к глазам серые от подвальной грязи руки, глянула на пыльные туфли, и медленно села на колчаногий стульчик, обитавший с незапамятных времен в мастерской, — Отвернись. Немедленно.

— Зачем это?

— Меня никто не должен видеть. Такую.

— Да брось ты. Я сам не лучше.

— Нет. Ты не понимаешь. Я не имею права нарушать правило. Моя одежда ДОЛЖНА быть идеальной, а так же ногти, руки и прическа.

— Ну, хватит! Что за глупости! Нам нужно скорее выбираться отсюда.

— Я никуда не пойду. Вдруг меня кто-нибудь увидит такой…

Гарик в недоумении уставился на новенькую. Шутит что ли? Да нет — она абсолютно серьезно. Мальчик опустился на корточки перед Стасей, заглянул в ее огромные глазищи и заговорил как можно убедительнее.

— Стась, нам нужно как можно быстрее уходить отсюда. Ты про наш интернат всего не знаешь. Думаешь, подвал самое плохое, что с тобой здесь может случиться?

— Неужели бывает что-то хуже?

— Бывает. Чердак. И не надо смеяться. У Стервеллы там комната одна есть…

— Пыток? — губ девочки коснулась улыбка.

— Почти. Что-то вроде, одиночной камеры. Туда сажают тех, кто из интерната убежать пытается. Жуткое место. У нас некоторые ребята там месяцами сидели на хлебе и воде. Потом долго ни с кем разговаривать не могли. У них от одиночества крыша ехала. В прошлом году один с катушек слетел и вены порезал. Пытался с собой покончить…