Рублевка-2. Остров Блаженных - Сергей Антонов

Вот и главный вход в торговый зал никем не охранялся. Перед тем, как начать лупить кулачком по бронированной двери, Раиса обернулась, чтобы бросить полный ненависти взгляд на особняк, который несомненно являлся резиденцией нового правительства.

– С-с-скоты…

Раиса никогда не любила свое окружение. Ни тогда, когда плавала в свете софитов, ни, тем более, сейчас. Однако была его частью. Сама мысль о том, что кто-то может командовать элитой, вызывала у нее сильное желание стать мутантом и иметь ядовитую слюну. Для того чтобы плюнуть в сторону особняка и насквозь прожечь бетон на дорожке. Так, чтобы он задымился.

Рот стареющей светской львицы действительно наполнился слюной. Она даже собиралась привести свое намерение в действие, но вовремя вспомнила о противогазе.

На стук долго никто не реагировал. Раиса, грешным делом, подумала, что ее дружки и подруги не перенесли свалившихся на них несчастий и перемерли, как динозавры в ледниковый период. Но тут дверь с лязгом приоткрылась, и в образовавшуюся щель высунулась плешивая головенка мужичка в респираторе цвета ультрамарин. Сразу признав в Раисе свою, он распахнул дверь полностью. Пропустил гостью, старательно заперся. Зажег фонарик.

– Приветик. На свете теперь приходится экономить. Стоит кому-то заметить, что мы жжем электричество, сразу поднимается вой. А ты почему без магнитной карточки?

– Свет все-таки зажги, Ромочка, – отвечала Раиса, снимая противогаз. – Думаю, для подобной расточительности имеется веский повод.

Ромочка, которому на вид было больше шестидесяти, щелкнул переключателем и подпрыгнул от изумления.

– Ба! Раечка!

– Я. Давненько в гостях не бывала. А ты все такой же попрыгун, я вижу. Как дела?

– Ну, насчет прыгуна, это ты, Рая, загнула, – щебетал Ромочка, помогая даме разоблачиться. – Годы берут свое. Здоровье… А тут еще в привратники записали…

Он был довольно подвижным старичком, имевшим точеную фигуру девочки-подростка. Наряд Ромочки соответствовал фигуре – клетчатые брюки-дудочки, лакированные штиблеты бордового цвета и такой же клетчатый короткий пиджачок.

– Плевать я хотела на твое здоровье, – Раиса ласково потрепала Ромочку по гладко выбритой щеке. – Что в Жуковке творится, при новых-то порядках? Какие настроения?

Ромочка и Раиса двинулись по коридору, пол которого был застелен красной коровой дорожкой и уходил под углом градусов в двадцать вниз. Все высокие двустворчатые двери по обеим его сторонам были закрыты.

– Ну, в общем-то, нас не обижают, – пояснял Ромочка. – Но и прежних привилегий уже нет. Можно сказать, каждым куском хлеба попрекают. Эти гасты уже чувствуют себя равными нам. Немыслимо!

– Как Алина Брониславовна?

– Держится бодро, – кивнул Ромочка, распахивая перед гостьей дверь в торце коридора. – В ее возрасте не согнуться под бременем лет – это уже подвиг. Перекусишь чего-нибудь, Раечка, или все за фигурой следишь?

– Перекушу. От самой Барвихи во рту маковой росинки не было. А ты, Ромочка, будь любезен, сообщи всем нашим, что я важные вести принесла. Главное, чтоб сама Алина Брониславовна обо мне узнала.

– Понял-с.

Известие о прибытии Раисы моментально облетело гламурный бункер. Еще до того, как она закончила трапезу, появились старые подруги, друзья. Под трехкратные лобзания, ахи-охи и лицемерно-радостные «вау!» Раиса потихоньку прощупывала почву. Результаты проведенного «соцопроса» ее радовали: настроеньице у жуковской элиты было паршивым, а отношение к новой власти – враждебным.

Однако все это было предсказуемо. Жалобы на притеснения со стороны корниловской клики и стоны на резко ухудшившиеся условия содержания были просто комариными писками. Не их сюда пришла слушать Раиса. Пока она просто челомкалась с пустышками и ждала приглашения от тех, за кем стояла реальная сила, а его как раз не поступало. Зная крутой нрав и сумасбродный характер Алины Брониславовны Разиной, можно было ожидать, что та вообще откажется от встречи с Раисой.

Парламентерша начала терять терпение. Ее уже раздражали однообразные, лишенные всякого смысла разговоры. От мельтешения разноцветных нарядов рябило в глазах.

Ах, Бронисловавна, ах, старая чертовка! Послать бы ее. Нельзя. Раиса слишком хорошо разбиралась в рублевской иерархии. Не внешней, показушной, а истинной. Все выскочки и нувориши не стоили и мизинца Алины Разиной, поселившейся на Рублевке задолго до мелкотни, вертевшейся вокруг Раисы сейчас. Благословения Брониславовны искали задолго до Катаклизма, а масштабы ее связей трудно было даже представить.

Прошел еще час. Раиса решила, что на переговорах уже можно ставить крест, и принялась обдумывать доводы, с помощью которых собиралась объяснять Мистеру Бронксу провал своей миссии. Но тут, как чертик из табакерки, откуда-то выпрыгнул Ромочка. Склонился к уху Раисы.

– Кисуля, ты в преферанс играешь?

– Если надо – то хоть в гусарскую рулетку!

– Отлично. Алина Брониславовна приглашает тебя на партейку в узком кругу.

Раиса вздохнула с таким облегчением, что ее монументальная грудь едва не разорвала кожзаменитель комбинезона.

Ромочка завладел рукой гостьи и потащил Раису за собой. Они миновали несколько залов, уставленных стеклянными кубами. Раиса замедляла шаг, чтобы рассмотреть расставленные, разложенные и подсвеченнные лампочками разномастные наряды постядерной коллекции Зима-Весна-Осень-Лето-2033.

И вот витрины закончились. Ромочка провел гостью через складские помещение «Плазы», с удивительной сноровкой ориентируясь в лабиринтах, образованных картонными ящиками.

– Осторожно, Раечка. Тут ступенечки.

На винтовой лестнице Раиса насчитала не меньше сорока «ступенечек». Брониславовна была тем еще кротом и предпочитала жить глубоко под землей – подальше от радиации, мутантов, политических разборок и прочих треволнений, способных вызвать у нее приступ мигрени.

Запахло пылью и еще чем-то. Про себя Раиса с ухмылкой решила, что это – нафталин.

Еще один узкий коридор, и Ромочка остановился.

– Тебе, лапонька, в эту дверь. Постучаться не забудь.

Отдав последнее указание, Ромочка, вильнув бедрами, двинулся в обратный путь.

Раиса постучала.

– Входи!

Сиплый мужской голос принадлежал грузному пожилому джентльмену, который в одиночестве сидел за круглым, крытым зеленым сукном столом и занимался тем, что старательно перетасовывал колоду карт.

На джентльмене была белая, не первой свежести сорочка, синий с замусоленным узлом галстук. Седой ежик волос венчал круглую, массивную голову, а самым примечательным на морщинистом лице были мясистые, навечно искривленные недовольством губы. Перед мужчиной стояла рюмка с коньяком и пепельница, в которой дымилась плохо потушенная сигарета.

Впустив Раису, он совершенно перестал ею интересоваться. Гостья воспользовалась паузой, чтобы осмотреться. Комната овальной формы имела приличные для бункера размеры. С украшенного лепниной потолка на витых шнурах разной длины свисали хрустальные шары-люстры. Стены были обиты желтой тканью, прошитой ромбами. Обивка эта очень напоминала ту, что когда-то использовали в психиатрических клиниках для камер, в которых изолировали буйных умалишенных. Единственный арочный выход закрывался тяжелой портьерой из зеленого атласа.

Ярким, дополняющим вопиющую безвкусицу штрихом была пыль. Казалось, что здесь ее специально собирают и оберегают. Толстый слой ее лежал повсюду – на хрустальных шарах, на громадном, висевшим над столом абажуром, в складках портьеры и на спинках стульев-полукресел.

Стараясь не морщиться от брезгливости, Раиса села, устроив локти на столе. Она собиралась кашлянуть, чтобы напомнить о своем присутствии, но вместо этого чихнула. Так сильно, что стая пылинок, взлетевших с зеленого сукна, закружились в столбе света абажура. Господин оставил колоду в покое, но только для того, чтобы заняться рюмкой.

– Скажите, а Алина Брониславовна…

– Сейчас явится. Никуда не денется. Рожу, наверное, штукатурит. А ты, красавица, значит, из Барвихи подземным ходом приперлась?

Голос мужчины неприятно поражал какой-то вмонтированной визгливостью. Тем не менее, Раиса, подозревая, что имеет дело с большой шишкой, решила быть вежливой.

– А как вас по имени-отчеству?

– Вольдемар. Отчество в наше время значения не имеет. Всем мы тут – селедки в жестяной банке. Тьфу!

– Я за тем и пришла, чтобы посоветоваться, как свергнуть правительство узурпатора.

– Свергнуть? – Вольдемар презрительно скривился. – А на кой его свергать?

– Так ведь…

– Я всегда считал, что женщина… – Вольдемар с присвистом втянул порцию коньяка и крякнул, – женщина должна сидеть дома, плакать, штопать и готовить. А вам – все в большую политику. Чушь несете! Свергнуть! А чем плох этот Корнилов? Такая же размазня, как Рамзес! Их диктатуры – как фруктовое желе. Поэтому недолговечны!