Уильям и Кейт. Love story - Роберт Джобсон

Рождение нового героя происходило не без осложнений. Пока по нашим журналистским венам растекался адреналин, было легко забыть, что Уильям — этот высокий, спортивный юноша — все еще остается подростком, тинейджером, на плечи которого возложен тяжкий груз ожиданий. Вся эта шумиха сильно действовала на него, и Уильям впал бы в крайнее замешательство, если бы не обладал целеустремленностью и не был готов продемонстрировать ее прессе и своим советникам.

Поначалу он изо всех сил пытался скрыть недоумение, с каким встречал неуемные проявления чрезвычайного интереса к своей персоне. Ему все это крайне не нравилось, как мы вскоре выяснили. Прибыв в Тихоокеанский космический центр, расположенный в центре города, он ожидал, что это будет частная беседа, но и там его ожидали тысяч пять вопящих поклонниц. Смерть матери придала Уильяму романтический ореол трагического героя в глазах многих легковозбудимых подростков. Сперва это приводило в недоумение как Гарри, так и самого Уильяма. Причем Гарри недоумевал прежде всего от того, что девчонки сходят с ума не от него. Уильям же просто приходил в ужас от такого поклонения.

«Посмотрите на него! У меня по всей стене расклеены плакаты с ним!» — кричала одна девушка. «Объявите национальный праздник, День Уильяма!» — восклицала другая. Бедный юноша не знал, в какую сторону ему отводить взгляд. Опустив глаза и с улыбкой, напоминающей улыбку его покойной матери, Уильям пытался сохранять невозмутимый вид. Уступив требованиям момента, он минут десять пожимал руки самым воодушевленным поклонницам, принимая от них разные подарки. За это время не раз извиняющаяся улыбка исчезала с его лица.

Один наблюдатель заметил, что молодой принц близок к тому, чтобы расплакаться. Я лично этого не замечал, хотя и находился неподалеку, но его напряжение ощущалось явно. Уильям хотел побыстрее зайти внутрь, и, когда ему с отцом это наконец-то удалось, напряжение это стало непереносимым. Он просто отказался идти дальше. Переубеждать его досталось озабоченному отцу, который со всей любезностью и дипломатичностью, на которые, как полагали некоторые, он был неспособен, уговорил раздраженного подростка не выходить из себя. Пока их новый агент по связям с общественностью Марк Болланд беспомощно крутился поблизости, у принца Чарльза с принцем Уильямом состоялся очень серьезный разговор. Позже задача по поиску компромиссов с разгоряченной прессой была возложена на Болланда. Но пыл девочек-подростков он охладить не мог. Он только повторял, что королевское семейство желает, чтобы освещение событий происходило «помягче, потише».

Вернувшись в Великобританию, Болланд обрел неожиданных сторонников в лице разнообразных комментаторов-пророков, вещавших из своих кабинетов в тысячах миль от места событий. Самопровозглашенные хранители спокойствия молодого принца старались сделать все возможное, чтобы понизить градус репортажей. Но чересчур возбужденный тон сообщений был не нашей виной — все это происходило на самом деле, мы ничего не нагнетали. Среди комментаторов выделялась автор статей в «Дейли экспресс» Мэри Кенни, которая утверждала, что мальчиков вывели на публику слишком рано после смерти их матери. Она писала: «Диану обожал весь мир. И ее ореол до сих пор окружает Уильяма и Гарри, которых повсюду воспринимают как сыновей Дианы. Но хотела бы сама Диана, если бы была жива, того, чтобы ее старший сын начинал выполнять королевские обязанности в таком юном возрасте?»

Подразумевалось, что нет. Обвиняющий перст был направлен на Чарльза, что случалось не в первый раз, а также на его советников. Как это бывало не раз после гибели Дианы, критики Чарльза воспользовались первым подходящим случаем, чтобы снова обвинить его, забывая о том факте, что, несмотря на некоторые сомнительные слухи о происхождении Гарри (впрочем, совершенно недостоверные), мальчики были и его сыновьями и он их тоже любил и старался защитить. И все же ситуация оставалась сложной. Как принцы могли разъезжать по стране, которая входит в Содружество и королем которой Уильям однажды может стать, скрываясь от обожавших их жителей? Вопрос был очень неоднозначным: джинн был выпущен из бутылки, и даже такие заслуженные мастера общения с прессой, как Марк Болланд, не могли запихнуть его обратно и заткнуть бутылку пробкой. Кроме того, превращение принца Уильяма в знаменитость обладало и некоторыми преимуществами для королевской семьи — если, конечно, она сумеет воспользоваться ситуацией.

После первых приступов паники и раздражения актер в Уильяме победил. Возможно (это всего лишь предположение), он начал наслаждаться такой ситуацией. Пока вертолет с британскими журналистами летел к месту следующей фотосессии на склонах канадских Скалистых гор, Уильям начал работать на публику. Когда принцам подарили фирменные красные бейсболки зимней олимпийской сборной, Уильям с юношеским задором продемонстрировал прекрасное знание современных реалий, недоступных его отцу. Бейсболки эти обычно носят задом наперед, и только Чарльз попытался надеть свою традиционным образом, как Уильям со смехом поправил его, чем привлек внимание к своей фигуре и отодвинул отца на задний план. «Крутой принц Уильям» стал настоящим журналистским триумфом.

Все это сильно отличалось от предыдущего раза, когда я в 1995 году освещал королевский отдых на швейцарском горнолыжном курорте в Клостерсе. Уильяму было двенадцать лет, когда я взял у него первое краткое интервью. Тогда же была сделана постановочная фотография с его братом и двоюродными сестрами, принцессами Евгенией и Беатрис, дочерьми герцога и герцогини Йоркских. Эту идею впопыхах предложил и реализовал коммандер Королевского флота Ричард Эйлард, который, как и многие придворные до него и многие придворные после него, верил в то, что он лучше всех знает, каким лучше всего показать народу своего начальника, даже строго-настрого запрещая всему обслуживающему персоналу принца давать интервью прессе. Учитывая возраст своих подопечных, заботливый коммандер предусмотрел все возможные вопросы. Я спросил Уильяма: «Кто лучше катается на лыжах?» В ответ он только улыбнулся. Он не собирался признаваться, что его младший брат обошел его в этом деле.

«Вот они обе тоже неплохо катаются», — сказал он, показав на своих кузин. Это была довольно впечатляющая дипломатическая уловка для такого молодого человека. Да, вся встреча действительно была выстроена по армейскому образцу или хотя бы с армейским пристрастием к деталям, и Уильям заранее знал, какие последуют вопросы. Правда, не стоит недооценивать общую нервозность обстановки во время любого интервью. Тогда, во время краткой беседы на снежных склонах, Уильям продемонстрировал зачатки самообладания, которое проявится за неделю общения с прессой в Канаде тремя годами позже.