Сказка и быль. История русской детской литературы - Бен Хеллман

Главная работа Зонтаг, «Священная история для детей» (1837), – это художественный пересказ библейских историй. Учение Библии должно формировать основы жизни человека, поскольку «Евангелие открыло нам истины важнейшие; самые отвлеченные сделало понятными для нас»[48]. Критик Феликс Толль пришел в полный восторг: «Превосходная книга эта должна бы быть во всяком семейном доме, в котором раннее чтение священной истории почитается необходимым»[49]. Он был убежден, что эта хорошо написанная книга будет настольной для каждого неизбалованного ребенка. «Священная история для детей» стала частью школьной программы, выдержала девять изданий, последнее из которых появилось в 1871 году. Книга была удостоена престижной Демидовской премии Академии наук.

Успех переводов и пересказов сказок, собранных в книгу «Волшебные сказки для детей первого возраста» (1862), продлился еще дольше. В сборник Зонтаг включила сказки Шарля Перро, братьев Гримм и Вильгельма Гауфа. Написанные по мотивам народных сказок «Слуга и господин» (1831) и «Карлик со скрипкой» рассказывают о встречах с дьявольской силой и о спасении души через божественное вмешательство. «Девица-Березница» (1830) – русская адаптация немецкой сказки. Избалованная, упрямая девочка из бедной семьи исправляется и с волшебной помощью крестной матери, Девицы-Березницы, в конце концов выходит замуж за принца.

Софья Бурнашева (1818 – 1883), сестра писателя Виктора Бурьянова, писала для детей под псевдонимом Девица Эсбе (так читаются ее инициалы). Воспитанница Смольного института, она начала с переводов с французского, выпустив два тома нравоучительных рассказов герцогини д’Абрантес (1839). В том же году появился и сборник ее собственных рассказов «Неделя у бабушки на даче». Каждый день после чая госпожа Суркина, благочестивая и богатая дворянка, читает нравоучительные рассказы своим внукам. Они узнают, как исправляются двое завистливых и беспрерывно ссорящихся детей, как трудно, но вместе с тем душеполезно взять на воспитание и вырастить сироту, как надо бороться с суевериями. В четверг бабушка рассказывает историю об упущенных возможностях: если молодая особа хочет стать переводчицей – а это одно из немногих приличествующих девушкам занятий для заработка, – только французским уже не обойтись, необходимо выучить также английский и немецкий.

Подкидыш приносит счастье старому садовнику Ивану Гаврилову в книге «Живые цветы» (1859). Садовник воспитывает в ребенке любовь к природе, и тот позднее при помощи богатого благодетеля становится известным ботаником. Связь с романтизмом видится в том, что процесс обучения ребенка частично происходит во сне, где цветы наделены человеческими чертами.

В предисловии к «Драматическому букету» (1859) Бурнашева выражает критическое отношение к современным пьесам для детей. Драматурги должны избегать назидательных экспозиций, слишком длинных монологов и излишних диалогов. Ее комедии для домашних театров сочетают драматизм с юмористическими деталями. Но и сама Девица Эсбе не может полностью отказаться от морализирования. Тринадцатилетний мальчик, не слушающийся домашнего учителя, быстро понимает, что свобода – тяжелое бремя. Один день на базаре в компании плохих товарищей – и он снова готов слушаться старших. Капризные и озорные девочки и мальчики в пансионах тоже исправляются. В пьесах немало проблесков таланта, но критик Феликс Толль справедливо задает вопрос: почему Девица Эсбе, она же Бурнашева, присваивает себе труды других авторов?[50] В части своих произведений она, как и ее брат, беззастенчиво смешивает результаты работы переводчика и собственные сочинения.

Великие мужи России

Самым известным детским писателем 1840-х годов был Петр Фурман (1809 – 1856), преподаватель и журналист. В первых своих произведениях, «Детских комедиях, повестях и былях» (1844) и «Альманахе для детей» (1847), он пока еще только пытается определить свое место в литературе. Частая тема его ранних пьес и рассказов – проявление милосердия в разных ситуациях, социальных слоях и странах. Во время Французской революции обездоленная девочка оказывает помощь аристократу в изгнании; богатые благодетели помогают бедным, но талантливым детям добиться лучшей жизни; лишенные средств к существованию люди подают милостыню тем, кому еще хуже, чем им. В «Бое быков» Фурман проявил себя ярым противником этого развлечения, правда, не слишком актуального для России. Автор призывает своих читателей поддержать его в борьбе против такого варварского занятия.

Впрочем, вскоре Фурман находит свою нишу – историческую литературу. В серии биографических романов он изображает великих мужей России XVII и XVIII веков. Его герои относятся к дворянству и придворным кругам, они истинные христиане и граждане, верно служащие отечеству и его властителям. Фурман цитирует генералиссимуса Суворова: «Чти и люби сердечно матушку-Государыню; она у нас на земле, по Боге, первая владычица. Слепо повинуйся начальникам; не рассуждай о том, что велено, а исполняй».

В произведениях Фурмана царь оказывается главным героем только раз, и это именно Петр Первый. В центре «Саардамского плотника» (1847) – эпизод пребывания царя в Голландии. Описываются самые привлекательные черты его личности. Величие роли Петра Первого подчеркивается параллелями с самим Христом. Петр объясняет, почему он решил поработать плотником тайно, среди простых и бедных людей, разделяя их радости и заботы: «Поступок мой есть слабое подражание целой жизни Того, Кто пострадал ради спасения всего человеческого рода…» Царь поддерживает угнетенных, он лучший друг детей. Даже внешне он выделяется из толпы: он высок и привлекателен, величав, с горящим взором, выражающим доброту, ум и благородство. В самый ответственный момент царь открывает свою истинную личность. Все падают на колени, рыдая в восторге и умилении, а Петр объясняет, что должен их покинуть – пора вернуться к управлению своим царством, далекой Россией, которая его новым друзьям кажется небесным раем.

Михаил Салтыков-Щедрин, тогда еще молодой литературный критик, в восхищение не пришел: «Тут говорятся такие речи, делаются такие дела, что, право, было бы смешно, когда бы не было так грустно…»[51] Более уважительное отношение к роману мы находим в «Белой гвардии» (1925 – 1927) Михаила Булгакова, где «Саардамский плотник» упомянут в качестве одной из любимых книг для домашнего чтения в семье Турбиных в те времена, когда не было еще войн и революций. Для Алексея Турбина этот роман – бессмертное произведение, трогательное напоминание об идиллической мирной жизни до того, как Россия оказалась на краю гибели.

Фурман находил в XVII веке и двух других героев – Артамона Матвеева («Ближний боярин Артамон Сергеевич Матвеев», 1848) и князя Якова Долгорукова («Князь Яков Федорович Долгоруков», 1880). Оба – сподвижники Петра Первого. Матвеев изображен хорошо образованным государственным мужем, дипломатом и вообще человеком с совестью. В жизни Долгорукова преобладают приключения и внезапные повороты судьбы. Этот роман Фурмана – памятник русскому патриоту, чей девиз: «Царю правда лучший слуга».

«Сын рыбака Михаил Васильевич Ломоносов» (1847) рассказывает легендарную историю жизни Ломоносова, который благодаря своей гениальности смог возвыситься от крайне скромного положения до вершин в науке и литературе. Карьера Потемкина («Григорий Александрович Потемкин», 1845) в чем-то схожа: рожденный в бедности, он добился высокого положения при дворе. Фурман отмахивается от вечно упоминаемых «потемкинских деревень», считая разговоры о них происками врагов Потемкина и Екатерины II. В другом романе описана военная карьера Александра Суворова: простой солдат дослужился до генералиссимуса («Александр Васильевич Суворов-Рымникский», 1848). Суворов у Фурмана храбр и опытен, но прежде всего он истинный русский патриот.

Несколько иначе Фурман описывает Меншикова. «Александр Данилович Меншиков» (1847) – история русского государственного деятеля, который из-за корысти и личных амбиций оказался недостоин звания фельдмаршала и впал в немилость, но смиренно и покорно раскаялся в своих ошибках и умер истинным христианином. «Наталья Борисовна Долгорукова» (1857) – единственная книга Фурмана для девочек – выражает те же христианские идеалы. Как и Глинка в 1810-х годах, Фурман заворожен грустной участью Натальи Долгоруковой, рожденной для жизни в счастье и довольстве, но ставшей жертвой времени, в котором благородство характера вело к унижению и гонениям. Самопожертвование и добровольный отъезд к мужу в ссылку – свидетельства идеального характера Долгоруковой.

Чаще всего Фурман изображает жизнь своих героев от начала и до конца. Нередко им приходится бороться с бедностью и гонениями, их недооценивают, но в конце концов они добираются до самого верха российской государственной иерархии. Некоторые из них умирают на вершине славы, о них горюет весь народ. Особо напряженные моменты жизни обычно передаются при помощи диалогов. Многие сцены граничат с патетической мелодрамой; автор любит обращаться прямо к читателю («Друзья мои!»), что только подчеркивает сентиментальный настрой Фурмана. В лучшем случае его романы – захватывающее чтение о загадочных героях и драматических событиях, но многие из его произведений страдают от небрежности и неотшлифованности слога.