Сила, способная изменить мир: Вера - "Элиза Полуночная"

— А от кого нужно защищать эти развалины? — Анью не понимала: неужели кто-то может специально прийти и вредить камням? Для неё в этом не было никакого смысла.

— Да, в первую очередь, от вас, искателей, ну и от мародёров ещё. Всё перероете, простучите, сломать попытаетесь. А ведь это, — Аргус широко развёл руки в стороны, словно пытаясь обхватить все руины, — память о наших предках, богатство наших душ. Ведь для того, чтобы мы сейчас жили — они сражались и погибали в битвах с демонами. Именно благодаря подвигу людей того времени у нас есть наша культура и наше общество. Поэтому я и храню эти следы погибшего города — эту память о великом подвиге наших прадедов, след их героических поступков.

В кустах что-то зашуршало и к ногам мужчины выкатилось странного вида животное. Бледное, похожее на птицу, но покрытое чешуёй, словно ящерица. То тут, то там на теле торчали светлые перья. Анью в шоке смотрела на странное создание. Тварь тем временем поднялась на мощные ноги и поправила на спине свои короткие крылья, уставившись на неё ярким жёлтым глазом; высотой оно доставало ей до колена.

Что это вообще такое?

— Не смотри ты так. Куролисков, что ли, не видела раньше? — Аргус весело засмеялся и, отломив кусок от своей лепёшки, кинул новому гостю. — Этот мелкий ещё, видишь, какой белый, только полинял недавно. А мамаша у него больше тебя будет. Они сами по себе безобидные, нападают только на тех, кто меньше… Хотя, ты вон какая мелкая, так что, если взрослого такого увидишь — текай куда подальше. Клювы у них — будь здоров!

— Спасибо, учту, — Анью улыбнулась и попыталась отломить кусок от своей лепёшки, чтобы подкормить малыша. Однако с таким же успехом можно было ломать камень…

— Аргус, а почему эти холмы называют молчащими? — этот вопрос не давал ей покоя. — Название как у могильника какого-то, а тут так красиво, и травы так вкусно пахнут.

— Новый город возвели чуть южнее Старого города. До Второго Вторжения Леонхольд стоял на этих холмах, и людские голоса не смолкали тут даже ночью. Теперь здесь говорят только камни, ибо камни помнят всё. Эти руины помнят крикливых торговцев, голосистых артистов и смешливый детей. А к северу отсюда — руины Первой часовни. Они помнят ещё больше. Помнят первых жрецов, нашедших пристанище в этих землях и основавших священный город.

— А барельефы мастера Леохара тоже здесь?

— Да. Но они не настолько древние. Мастер Леохар был выдающийся каменщик, мы все свято чтим его память и оберегаем его труд. На этих барельефах изображена история Великого Вторжения. Ты найдёшь их севернее.

Анью сделала последний глоток и поднялась с камня.

— Спасибо тебе, Аргус. Я благодарна за помощь, — она слегка кивнула. — Пойду дальше любоваться на то, как великие мастера прошлого увековечили историю нашего мира.

— Ну давай, эльфийка. Береги себя!

Анью бесшумно пошла в сторону, указанную ей добродушным каменщиком. На столе рядом с тем местом, где она сидела, осталось несколько яблок и груш.

Не всё же время ему чёрствым хлебом питаться…

***

Идти по колено в траве и вдыхать запах цветов — ей необычайно нравилось. Солнце было ещё высоко и приятно грело кожу, Анью распустила косу, позволяя ветру играть с волосами. Она подняла глаза к небу, наблюдая, как в облаках скользит воплощённый дух грозы, наконец-то дождавшийся возможности расправить крылья.

Среди невысоких деревьев показалась стая куролисков. Крупные, выше неё, похожие одновременно на птицу и на двуногую ящерицу звери, покрытые алой чешуёй и перьями, смотрели на неё янтарными глазами, словно прицениваясь: сгодится ли она на обед. Анью подняла вверх руку, создавая на ней колдовское пламя. Куролиски удалились, видимо, решив, что не такая уж она и вкусная.

Дорога вывела колдунью на вершину холма; среди травы лежал огромный барельеф округлой формы. В центре была изображена битва человека и демона. По окружности шли крупные руны. Девушка обошла камень в поисках начала повествования.

— Много веков назад, — Анью вела рукой по тёплой, шероховатой поверхности камня, читая руны, — между Фетранией и Акрасией открылся разлом. Демоны вторглись в наш мир и началось великое противостояние.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Что ж, это я уже знаю…

Она закрыла глаза, обращаясь к нити связи, между ней и духом грозы, объясняя свою просьбу. В сознании раздался орлиный крик и появились образы ещё трёх подобных барельефов на соседних холмах.

До следующего барельефа она дошла спустя полчаса. На нём были изображены руки, тянущиеся к источнику света.

— Демоны Фетрании наступали, уничтожая всё на своём пути. Смертные взывали к помощи богов, но те были глухи к мольбам. Спасти Акрасию могла лишь одна сила — Ковчег Первозданного Света.

Тоже ничего нового…

Этот барельеф тоже не сильно помог. К следующему камню Анью двигалась, размышляя о божественном. А собственно о том, почему боги не откликнулись на зов своих созданий?

Во времена Первого Разлома и во время Второго Вторжения младшие боги бездействовали. Руфеон закрыл Первый Разлом, используя силу Ковчега… И всё. Более боги никак не вмешивались, просто наблюдая, как демоны вырезают целые города… Это, не считая того случая, когда Руфеон уничтожил целую расу халь за грехи нескольких, возжелавших править. Жрецы Руфеона разглагольствовали о свете и прощении, о ценности жизней каждого, однако сам Великий Творец, очевидно, подобным не заморачивался. Ведь среди халь были и дети, и женщины, и старики, наверняка были и не согласные с войной… Но уничтожили всех без разбора. Лазенисы, вынужденные защищаться были лишены крыльев… Справедливости от богов явно ждать не стоит. Как и помощи в случае, если начнётся новое вторжение. А оно не за горами.

Под эти размышления Анью подошла к третьему барельефу. На камне были вырезаны силуэты семи воинов. Мастер Леохар явно не посчитал нужным уделять внимание таким мелочам как лица и расовая принадлежность. Анью нашла начало повествования.

— Когда казалось, что надежды нет, на поле битвы появились семь героев. Эсдо — так их назвали позже. Именно им Хранитель Эвергрейс доверил Ковчег и это переломило ход войны.

Смертные использовали силу Ковчега для защиты от демонов. И, судя по всему, Руфеон если и смотрел на это, то сквозь пальцы. Семь Эсдо… Эсдо — на древнем языке значит «звезда», у того кто это придумал, явно было чувство юмора.

Девушка медленно двинулась в сторону последнего барельефа.

Гивэна — богиня гармонии, Альдеран — бог жизни, Кратос — бог мудрости, Арктус — бог земли, Антарес — бог огня, Процей — бог-провидец, Сирион — владыка холода. Семь младших богов, между которыми Руфеон, в своё время, разделил Ковчег, чтобы они с его помощью наполнили Акрасию жизнью. И семь Эсдо, с частями Ковчега в руках, защищавших Акрасию во времена Второго Вторжения. Значит, частей у Ковчега семь…

Тропинка вывела её на вершину очередного холма, укрытого небольшой рощей. Новый барельеф прятался под тенью редких деревьев. На нём был изображён закованный в цепи демон. Вот тут мастер Леохар постарался на славу, уделив особое внимание деталям внешности: тварь выглядела отвратительно. В кустах позади послышалось подозрительное шуршание, и Анью обернулась, ожидая увидеть очередного куролиска. Стая этих существ кружила неподалёку, но нападать не решались. Однако из кустов вышел Аман.

Вот так встреча! И дня не прошло.

— Интересуетесь историей Леонхольда? — жрец выглядел крайне задумчивым.

— Да, она весьма занимательна, — Анью улыбнулась. — Камни хоть и молчаливые, но весьма мудрые рассказчики. Ты тоже решил поискать знания в молчании?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я уже много раз читал эти барельефы, помню наизусть. «Демоны Фетрании были повержены. Верховный демон Казерос заточён в недрах острова, название которого никто и не вспомнит. Так же, как никто не вспомнит, что стало с Ковчегом. В Акрасии воцарился мир».

Анью пробежалась взглядом по рунам на камне.

— Надо же! Слово в слово!

— Я часто бываю здесь. Тишина способствует размышлениям.