Главред: назад в СССР 4 - Сергей Анатольевич Савинов

обязательно — слышите? — обязательно делайте упор на защитные меры. Как город встретил болезнь, как справился… Понимаете?

— Я поняла, — кивнула Горина, хотя голос ее чуть заметно дрогнул.

— А на себя я беру еще один спецматериал в соавторстве с докторами, — резюмировал я тему болезней. — Будем расписывать несостоятельность страхов возвращения инфекций прошлого. Екатерина?

— Да! — моментально отозвалась Катя Голушко.

— Ваше задание — вакцинация, — сказал я. — Помогать будет Строгова Варвара Афанасьевна, врач-инфекционист. Напишите, что такое прививки, почему их важно делать, от чего они защищают, всякие мифы-стереотипы разбейте… Можно как раз подверсткой дать пользуху: календарь прививок.

— Поняла, — кивнула девушка.

— Отлично, — я улыбнулся и перешел к другим темам. — Арсений Степанович, с вас, как обычно, партийные полосы…

Которые тоже перестают интересовать читателей, добавил я уже про себя. Но которые пока еще остаются обязательными. А потому протянем еще немного по инерции и потихоньку сведем на нет.

Экономика от Шикина, кино от Добрынина, мода от Бессоновой, спорт от Анфисы… Часть материалов, как обычно, шла по накатанной, от нас требовалось только добавлять свежую струю, уходя от привычных рамок. Например, Анфиса теперь писала не только репортажи с соревнований и интервью со спортсменами, но и готовила авторскую аналитику. Как развивается спорт в районе, каковы перспективы, что ждет хоккей, лыжи и фигурное катание, нужны ли нам новые виды вроде сноуборда. Последний привезут в СССР только в следующем году, восемьдесят восьмом, и Прометеем в этом плане выступит известный футбольный комментатор Владимир Маслаченко. Но знания, а вернее в большинстве своем слухи о «монолыже», прототип которой, кстати, сконструировали еще в 1970-х на заводе Всесоюзного института легких сплавов, уже давно циркулируют по Союзу. И мы, я имею в виду газету, опять должны стать первыми.

— Итак, коллеги, а теперь слово Зое Дмитриевне, — я закончил выдавать задания своим журналистам и передал эстафетную палочку редактору «Вечернего Андроповска».

Когда девушка вышла и начала планировать номер, загорелась лампочка коммутатора. Я поднял трубку и спросил вполголоса, чтобы не сбивать Зою:

— Валечка, что случилось? У нас еще планерка…

— Я понимаю, Евгений Семенович, — извиняющимся тоном ответила секретарша. — Но с вами очень хотят пообщаться. Говорят, это очень важно. Звонящий представился как товарищ Набоко.

Глава 5

Чтобы не смущать коллег, я тихонечко вышел из кабинета и взял трубку в приемной.

— Слушаю.

— Евгений Семенович? — Сивый пытался звучать по-деловому, но даже в голосе чувствовалось, что ему это чуждо. — Есть разговор. Срочный.

— Это о том, что я думаю?

— Да. Жду вас в качалке.

— Буду в ближайшее время.

Я ответил и положил трубку. Мелькнула привычная мысль попросить Валечку организовать мне машину, вот только я вовремя себя одернул. Черную представительскую «Волгу» сразу срисуют, и не только чекисты, которые за мной присматривают. Нет, я лучше на такси. Тем более что у меня там есть хороший знакомый.

Вызвав «шашечки» с Петром, который, к счастью, как раз оказался свободен, я на минуту заглянул к себе в кабинет, где Зоя продолжала планерку. Кажется, все хорошо, напряжения нет, даже сейчас посмеялись над чем-то.

— Коллеги, прошу прощения, срочное дело, — сказал я. — Заканчивайте без меня, Зоя Дмитриевна.

В глазах девушки мелькнул было испуг, но тут же пропал. Все правильно, подумал я, ты теперь сама руководишь отдельной газетой, и постоянное присутствие наставника в моем лице не требуется. Вот и коллеги, похоже, это оценили — вновь повернулись к Зое и спокойно продолжили обсуждение нового номера. Кстати, любопытный момент: не все наши журналисты относились к «Вечернему Андроповску», но коллектив внимал девушке в полном составе. Интересно будет, когда вернусь, глянуть, что они придумают. С Зоей мы договаривались лишь о полосах наших колумнистах, а все остальное было уже на ее усмотрение. Вот и оценю, как она справится с задачей собрать интересный выпуск, максимально не пересекаясь с основным изданием.

Петя приехал быстро — я как раз спустился под пушистый снежок, и его «двадцатьчетверка» с выключенным зеленым огоньком остановилась у бордюра. Зима в этом году щедрая на снег, в марте, похоже, поплывем.

— Добрый день! — поприветствовал я огромного таксиста с улыбкой плакатного сталевара.

— Здравствуйте, Евгений Семенович! — он протянул широченную ладонь. — Куда едем?

Я назвал адрес, и Петя, кивнув, развернул машину. «Волга» взревела и покатила по улице, обогнав яркий оранжевый «Запорожец». Девятьсот шестьдесят шестая модель, он же «мыльница» или «ушастый». В моем будущем они исчезли с улиц Андроповска примерно в десятых годах, а до этого отдельные лихие пенсионеры еще раскатывали на них по городу. И содержали их дедушки так, что владельцы новеньких иномарок порой завидовали. Кстати, «Запорожец» ведь оказался копией западногерманской модели Prinz. Помню, когда я об этом узнал и посмотрел фотографии, получил настоящий разрыв шаблона. Я-то думал, что только «горбатого» скопировали с «Фиата-600». А тут на тебе — для следующей модели ЗАЗовцы тоже использовали машину от капиталистов. Еще и довольно симпатичную, между прочим. Даже странно, что в позднем СССР и после его развала «Запорожцы» считали чем-то позорным… Хотя у нас всегда так — сначала про те же «Жигули» говорят «тазики» и «ведра с болтами», а потом выкладывают миллионы за восстановленную «копейку». Вот и ЗАЗ-овскую продукцию после забвения начнут восстанавливать и даже делать стильные кабриолеты. Впрочем, все это уже дело будущего.

— Как дела, Петя? — я повернулся к водителю. — В милицию приходил уже? Когда уже погоны нацепишь?

— О, так вы не знаете? — таксист оживился. — После того случая, когда детей искали, меня ведь благодаря вам грамотой отметили! Да и вообще как-то присмотрелись, что ли… В комсомольской ячейке я теперь на хорошем счету, мне обещали хорошую характеристику выдать. И осенью, если все сложится, поеду учиться в школу милиции.

— Да ты что? — я вскинул брови в искреннем удивлении. — Поздравляю!

— Спасибо, Евгений Семенович! —