Новый старый 1978-й. Книга третья (СИ) - Храмцов Андрей

— А вспомните месяц назад, вы ведь тоже не особо верили, что мы с Солнышком сможем стать такими известными и популярными, какими стали сейчас, и не только в нашей стране, но и за рубежом. Хочу вам сказать, что через месяц мы опять улетаем в Лондон по приглашению Её величества королевы.

— Да, Андрей, — сказала Нина Михайловна, — она же произвела тебя в рыцари. А ты свои награды принёс показать?

— Вот они, два футляра с моими наградами. А у Солнышка тоже есть награда от королевы и она вам её сейчас покажет.

Солнышко достала футляр с брошью и объяснила маме, что эта брошь означает. Нина Михайловна была рада и горда за свою дочь. Увидеть свою дочь по телевизору и узнать, что дочь получила подарок от английской королевы — это любой матери приятно.

— Уважаемые Сергей Павлович и Нина Михайловна. Этой брошью Елизавета II дала мне понять, что она уже воспринимает вашу дочь в качестве моей жены и леди, то есть дала своё королевское благословение на наш союз. Поэтому я сейчас официально прошу у вас руки вашей дочери.

У мамы и у Солнышка от услышанного выступили на глазах слезы, а потом моя леди обняла меня за шею и поцеловала.

— Вы не подумайте, что мы уже завтра побежим в ЗАГС расписываться, — продолжил я свою речь после того, как Солнышко прекратила целоваться. — Мы решили пожениться, когда нам будет по шестнадцать. Солнышко давно мечтает об этом, да и я этого тоже очень хочу. Вы видите, что мы любим друг друга и что у нас с ней в личном плане всё хорошо.

— Конечно, мы даём, с радостью, своё согласие на ваш союз, — сказала растроганная Нина Михайловна, украдкой вытирая слёзы платочком. — Мы ждали этого и понимали, что рано или поздно наша дочь станет твоей женой. Получилось, конечно, рано, но так уж получилось. Живите счастливо и любите друг друга, а мы будем готовиться к вашей свадьбе, и потом, лет через пять, будем ждать внуков.

— Горько, — громко произнёс папа и выпил залпом полную рюмку.

— Горько, — повторила мама и тоже отпила глоток из своего бокала.

Мы поцеловались и сияющая от счастья Солнышко нежно погладила меня рукой по волосам.

— Как же я тебя люблю, — сказала она, глядя на меня восхищенными глазами — и как же я ждала этого мгновения.

— Я тоже тебя люблю, — ответил я, встал перед ней на одно колено, как когда-то перед королевой, и достал из кармана пиджака маленькую красную бархатную коробочку. — Ты выйдешь за меня замуж через год, леди Светлана?

— Я согласна выйти за тебя замуж, сэр Эндрю. А в коробочке то, о чем я думаю?

— Да, это золотое кольцо с бриллиантом. Его дарят девушке, когда делают предложение. Это не свадебное кольцо, а обручальное. Это знак верности и знак того, что ты уже дала согласие выйти за меня замуж и мы с тобой обручены.

Солнышко открыла коробочку и обомлела. Бриллиант был размером в один карат и в свете, падающем от люстры, стал переливаться всеми цветами радуги. Родители Солнышка всю церемонию сидели не дыша, потому, что о такой традиции делать предложение они могли только читать в книгах или видеть в западных фильмах. Солнышко, продолжая завороженно смотреть на бриллиант, надела кольцо на безымянный палец правой руки. Оно подошло идеально и смотрелось просто великолепно на её тонких музыкальных пальцах. После этого я встал и Солнышко повисла у меня на шее, впившись благодарным поцелуем в мои губы.

— Да, — сказала восхищенная Нина Михайловна и зааплодировала нам, — такого предложения руки и сердца мы ещё никогда воочию не видели. Поздравляем вас с этим торжественным событием в вашей жизни.

Вот так, мы стали неофициально мужем и женой с одобрения родителей Солнышка, хотя мы ими уже, фактически, были целых две недели.

— Я тебя очень хочу, — тихо сказала мне на ушко Солнышко. — Давай поедем быстрее домой, а то просто сил нет.

— Я тоже еле терплю, — ответил я ей тоже тихо. — Даже можешь потрогать, как сильно я этого хочу.

Солнышко аккуратно, чтобы родители ничего не заметили, опустила руку на мои брюки в районе молнии и тихо хихикнула. По моему, это моё состояние её ещё больше завело и я ей шепнул:

— Сейчас будем собираться.

Я сказал родителям Солнышка, что мы за эти гастроли сильно устали и ещё сегодня пришлось записывать две песни для будущего концерта в «России», поэтому мы их благодарим за прекрасный приём и будем уже выдвигаться домой. Родители с пониманием отнеслись к нашему состоянию, хотя, вряд ли поняли истинную его причину. Мы быстро собрались, расцеловались на прощание и клятвенно пообещали, что скоро опять приедем к ним в гости.

В лифте мы прижались друг к другу и Солнышко сказала мне опять:

— Как же я тебя люблю. Ты сделал меня сегодня самой счастливой на свете. За это я буду любить тебя так, как ты захочешь.

До дома мы доехали с трудом и из прихожей сразу побежали в спальню. Такого бурного и страстного секса у нас ещё не было. Нас переполняло безграничное счастье и всепоглощающее чувство любви. Я понял, что по-настоящему я люблю только Солнышко и отныне она моя единственная жена, данная мне Богом. Я её выбрал из тысяч других и она ответила на мой выбор, отдав мне всю себя, без остатка. Когда мы засыпали, обнявшись, то Солнышко тихо прошептала:

— Я так хочу от тебя ребёнка.

Глава 6

Затишье перед бурей

Утро пятницы ничем особым не отличалось от других, но неожиданно я начал ощущать какую-то неясную тревогу с того момента, как проснулся. Я сначала не мог понять, откуда это чувство. Попытался сосредоточиться и проанализировать происходящее вокруг, но выяснить его источник так и не смог. Оно не было похоже на то резкое ощущение угрозы или опасности, которое исходило от мотоциклистов в Лондоне, но имело схожую с ним природу. Бегая по стадиону, я внимательно всматривался в окружающий меня пейзаж, людей, машины, но вокруг всё было спокойно. Даже от слежки не исходило никакой тревоги или угрозы. Чувство тревоги со временем немного уменьшилось, но не исчезло совсем, спрятавшись где-то в затылочной части моей головы маленькой тревожной точкой.

Может я волнуюсь из-за встречи в гостинице «Россия» по поводу нашего выступления в их концертном зале? Нет, эта мысль никакого тревожного отклика у меня не вызвала. Поэтому, раз никакой опасности именно в данный момент нет, можно особо не напрягаться, спокойно собираться и ехать на встречу. Солнышко спала и я старался своими сборами её не разбудить. Пусть у неё будет сегодня утром маленький выходной хотя бы на полдня, так как вечернюю репетицию никто не отменял. После вчерашних её признаний у меня было тепло на душе. Ведь как она любит меня, аж до дрожи и детей очень хочет. Может ну его, это предохранение? Пусть рожает и возится с малышом, правда, тогда придётся ей бросить сцену, а это не есть гуд. Этот вопрос мы обсудим с ней после репетиции, тогда и решим, дарить нам внуков нашим родителям уже через девять месяцев или, как вчера намекнула Нина Михайловна, не раньше, чем через пять лет.

Вольфсон мне вчера вечером перезвонил и сказал, что он договорился и нас будут ждать сегодня в десять утра, поэтому мы решили встретиться с ним у гостиницы «Россия», расположенной на улице Разина дом шесть, без четверти десять у подъезда южного корпуса и предварительно обговорить детали. Главным в гостинице считался именно южный корпус, который своим фасадом выходил к Москве-реке и там же находился нужный нам концертный зал. В верхних этажах северного корпуса гостиницы «Россия» год назад произошел пожар с многочисленными человеческими жертвами, поэтому вся её администрация переехала в помещения южного корпуса.

Я подъехал ко входу в южный корпус гостиницы «Россия» точно без пятнадцати, но Вольфсон уже меня там ждал. Я махнул ему рукой, чтобы он садился в машину и приоткрыл перед ним переднюю пассажирскую дверь.

— Приветсвую, Андрей, — поздоровался со мной Александр Самуилович. — О, вижу у вас стоит правительственная связь в машине. Это уже само по себе говорит о многом.