Деньги, страсть, унижение. Трагическая и мистическая история любви - Юлия Меган

– Ужинать не буду – сыт, – произнёс Васильич. – А вот чайку попью! С тёщиным пирогом. С чем пирог-то, а?

– С зелёным луком, Стёпушка – твой любимый. – Егоровна была рада до смерти, что ей удалось купировать вспышку недовольства зятя. Вдвоём с дочерью они исчезли в доме, туда же поспешили ретироваться и шурин с невесткой.

– Степан Васильич, нам куда? – прозвучал из-за спины голос начальника охраны. Штырь обернулся.

– Давайте-ка «мерина» мойте, – отдал он распоряжение телохранителям. Те, облачённые в отглаженные костюмы, спали с лица, но возражать не посмели. – А потом все вместе езжайте на «козле» на завод, – продолжал командовать шеф. – Машину на заводе оставите – и по домам, отдыхать. Славка, «козёл» в городе помоешь! На мойку заедешь, вот тебе деньги.

– Так, может, и «мерина» в городе помыть? – с надеждой спросил начальник охраны.

– Нет, «мерин» мне завтра здесь нужен! – отрезал генеральный. – Бабенко в гости жду. Пусть приедет, позавидует!

Никита Петрович Бабенко был мэром города.

– Мойте как следует, чтоб блестел! Языками вылизывайте! Приду – проверю!

Распорядившись, Штырь заковылял к дому. Потом вдруг остановился и спросил:

– Славка, семечки есть?

Тот кивнул.

– Отсыпь!

Воробьёв залез в карман шортов и с готовностью отсыпал начальнику порцию в протянутую ладонь. Довольный, тот продолжил свой путь.

Лена с Егоровной носились как заведённые, накрывая на улице стол к чаю. В таком же темпе крутилась и Катерина. А её мужа просто усадили под сосной в плетёное кресло. Кресла были сделаны на заказ, в соответствии с необъятными габаритами Васильича, и потому напоминали небольшие диванчики. На таком же диванчике разместил свой широкий зад и сам хозяин усадьбы, смачно сплёвывающий шелуху от семечек себе под ноги.

– Ну что, Виталя, как житуха-то? Ничего? – хитро прищурив один глаз, спросил Штырь.

– У кого-то, может, и ничего, – плаксиво ответил родственник, – а у нас плохо!

– Что так?

– Меня с работы хотят уволить…

– Да ну! Какие гады! – картинно всплеснул руками Васильич. – За что же это тебя, бедного?

– Сделок совсем нет, – продолжал плакаться шурин. – Народ без денег сидит, ничего не покупает. Не до жилья сейчас людям.

– Это плохо, – согласился хозяин усадьбы.

– Плохо, – кивнул Виталий.

– Что ж, совсем никто ничего не покупает? У нас всё-таки курортный город, спрос на недвижимость всегда был.

– Был, – опять кивнул родственник.

– А сейчас нет спроса?

– Нет.

– Плохо.

– Плохо.

Штырь продолжал лущить семечки.

– А ты арендой займись, Виталь! – посоветовал он. – Народ на отдых всё равно едет – лето же. Комнаты снимают, квартиры. Вот ты и возьми на себя посредничество.

– Не могу! – заявил тот.

– Почему?

– Конкуренция большая, вытесняют!

– А ты конкурентов сам потесни!

– Не могу!

– Почему?

Виталий шумно вздохнул, опустил глаза и отвернулся.

– Мальчики, к чаю! – певуче зазвучал голос Лены.

– Пошли чай пить, нищий ты наш агент по недвижимости, – с издёвкой пригласил Васильич. Виталий предпочёл не обратить внимания на едкий эпитет в свой адрес. Встав, он потопал на зов сестры.

Рассевшись за овальным плетёным столом, покрытым белоснежной скатертью, семейство принялось за трапезу. Огромное блюдо с ещё тёплым луковым пирогом источало аппетитный аромат. Вокруг него теснились многочисленные вазочки с печеньем и конфетами. Свежезаваренный чай янтарно поблёскивал в тонкостенных сервизных чашках. Хозяин усадьбы, довольно крякнув, положил себе внушительный кусок пирога. Отправив в рот значительную его часть, он принялся жевать, прижмурившись от удовольствия.

– Катерина, тут мне твой муж на жизнь жаловался, – облизывая пальцы, обратился он к невестке. – С работы, говорит, увольняют. Жить скоро не на что будет.

– Да, у нас сложная жизненная ситуация, – потупив глаза, произнесла та. – У Виталички проблемы.

– Бедные вы, бедные… – усмехнулся Штырь. – А я смотрю, на машине новой приехали. Или это так, кто-то покататься дал?

Катерина рассерженно зыркнула в сторону мужа. Тот сделал вид, что не заметил.

– Машина не новая, а подержанная, – стала оправдываться невестка. – Три года ей. По дешёвке взяли, последние деньги отдали. Но она в очень хорошем состоянии. Пробег всего десять тысяч. Потому и взяли, что хорошая и дешёвая.

– А-а-а, – протянул Васильич. – Ну, если хорошая и дешёвая, тогда можно и последние деньги отдать. Да, Виталичка?

Шурин снова предпочёл не отвечать.

– Что молчишь-то, родственник? – вопросил хозяин усадьбы, отправляя в рот следующий кусок пирога. – От проблем на работе язык отнялся? Кушай вон пирожок – мамка испекла!

Лена, всю беседу явно страдавшая от выпадов мужа в адрес гостей, попыталась сменить неприятную тему.

– А как у Тёмы дела в институте? – задала она вопрос.

– Хорошо, – подал голос Виталий. Потом вдруг чихнул и трубно высморкался в платок.

Васильич, жуя, насмешливо наблюдал за ним.

Брат Лены вид имел бледный, даже болезненный. Сколько Штырь его помнил, тот всегда был худым, с землистым цветом лица и постоянно простужался. Казалось, ткни в него пальцем – и он рассыплется на части. Жена Виталия, наоборот, тело имела дородное, на лице всегда играл румянец. Мужу спуску не давала, держала его в строгости, на коротком поводке. Сопровождала супруга везде и всюду. Кроме того, Катерина была старше Виталия на несколько лет, ухаживала за ним, как мамка, и последнее слово в доме всегда было за ней. Все вокруг это знали и тихонько посмеивались, но в глаза, кроме Васильича, никто ничего не говорил.

– Приболел никак, а, Виталька? – хмыкнул Штырь, сведя на нет старания жены разрядить обстановку. – Катька, что за мужем не ухаживаешь? Заболел вон, чихает… Ты к нам лечиться приехал, Виталь? Морским воздухом подышать, ингаляцию сделать?

Невестка подавилась пирогом, а Виталий, с хмурым видом пряча в карман носовой платок, сердито ответил:

– Я к матери приехал. Навестить.

Васильич картинно вздёрнул брови.

– Егоровна, так это он к вам, оказывается, прикатил! – изумился он. – А я думал, ко мне. Ошибся, значит. По простоте душевной не понял, что к чему.

– Стёпа, Виталик по делу приехал, – стараясь не смотреть на мужа, произнесла Лена.

– По де-елу, – протянул супруг. – А я, знаешь, и не сомневался, что по делу. Какое-то чутьё прямо-таки подсказывало, что Виталик приехал именно по делу! Ну давай, родственник, выкладывай, какое у тебя ко мне дело.

Подцепив из вазочки конфетку, хозяин усадьбы принялся медленно разворачивать фантик, обводя присутствующих насмешливым взглядом.

За столом повисло молчание. Все, как один, уставились в чашки с чаем.

– Ну, я слушаю! – поторопил Штырь и надкусил шоколадный батончик, церемонно придерживая его двумя пальцами.

Шурин закашлялся, покраснел и, закрыв рот салфеткой, выскочил из-за стола. Не переставая кашлять, он скрылся в доме.

– Так, Виталька выбыл, – констатировал Васильич и переключился на невестку. – Катька, может, ты тогда изложишь суть вопроса?

Но вместо Катерины внезапно подала голос Лена.

– Стёпа, Виталик хочет занять у тебя денег, – на выдохе проговорила она. Было видно, что эта фраза стоила ей больших усилий.

– А кто бы сомневался, что Виталик хочет денег, – хмыкнул супруг. – Виталик к нам по другим поводам и не приезжает. Я имею счастье лицезреть его рожу, исключительно когда ему надо денег. И мать тут ни при чём. Да, Егоровна?

– Что? – встрепенулась тёща, услышав своё имя.

– Я говорю, что сын твой к нам приезжает, только когда деньги нужны!

– Виталик занятой очень, – уважительно произнесла та. – Не может часто приезжать. У него работы много. А сюда ехать далеко. А я не обижаюсь. Время-то сейчас какое! Тяжело всем. И потом, телефон есть! Зачем попусту машину бить, бензин жечь. По телефону можно поговорить.

– И часто ты с ним по телефону разговариваешь? – поинтересовался Васильич.

– Часто, – закивала Егоровна. – Вот вчера как раз разговаривала. Он позвонил, а я трубку взяла. Говорит, приедем к вам завтра, дело у меня к Степану. Вот я сегодня пирог-то и испекла.

– Пирог – это хорошо! – Штырь потянулся за следующим куском сдобы. – И много вам денег надо, Катерина?

– Сейчас Виталик придёт и скажет, – ответила невестка. Глаза, в которых плескалось раздражение, она старалась ни на кого не поднимать.

– Да ладно, – махнул рукой Васильич, – мы все и так знаем, кто у вас в семье руководит. Пусть твой Виталик там, в доме, кашляет. Говори сама.

Катерина поёрзала на кресле, бросая быстрые взгляды на присутствующих, помяла в руках салфетку и выпалила:

– Нам нужно десять тысяч долларов!

– Ого! – изумился хозяин усадьбы, замерев с куском пирога у самого рта. – Ничего себе! Для чего же вам столько денег? В магазин за хлебом сходить?