Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Научные и научно-популярные книги » История » Август 1956 год. Кризис в Северной Корее - Андрей Ланьков

Август 1956 год. Кризис в Северной Корее - Андрей Ланьков

Читать онлайн Август 1956 год. Кризис в Северной Корее - Андрей Ланьков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 97
Перейти на страницу:

Когда меня утвердили в должности зав. отделом агитации и пропаганды ЦК ТПК (февраль 1955 г.), то я непосредственно столкнулся с этим вопросом. На одном из заседаний Политсовета я официально поставил вопрос о необходимости выступить в печати с разъяснением по данному вопросу. Ким Ир Сен согласился с этим предложением. На очередном совещании работников ЦК я информировал об указаниях Ким Ир Сена по этому вопросу. В данное время я могу сказать, что после моего ухода из ЦК в печати снова и в более широком масштабе стал возвеличиваться культ личности»[39]. Понятно, что эти идеи едва ли могли понравиться будущему Великому Вождю, Солнцу Нации. Как сказал Пак Ён-бин, «Думаю, что т. Ким Ир Сен на мое предложение отнесся болезненно» (стиль оригинала)[40].

Советские корейцы, находившиеся на менее значительных постах, тоже проявляли признаки «зараженности» опасными идеями десталинизации. В декабре 1955 г. за разговоры о культе личности со своими сотрудниками был уволен главный редактор журнала «Новая Корея» (пропагандистский еженедельник, выходивший на ряде иностранных языков) Сон Чин-пха. Любопытно то, что он был заодно обвинен и в… «антисоветских настроениях», так что секретарь партийной организации редколлегии назвал Сон Чин-пха «антисоветским элементом». Кроме того, Сон Чин-пха обвинили во «враждебных действиях» по отношению к Хан Соль-я, который тогда являлся председателем Союза писателей КНДР. В частности, Сон Чин-пха обвинили в том, что он якобы препятствовал публикации романа Хан Соль-я «Тэдонган». В результате Сон Чин-пха уволили с должности главного редактора журнала и исключили из партии[41]. Позднее он обратился за разрешением вернуться в СССР. Это разрешение ему было сначала дано, но позже с одобрения советского посольства аннулировано корейскими властями, так что Сон Чин-пха отправился в сельскую местность для «трудового перевоспитания». Этот термин не означал тюремного заключения: Сон Чин-пха отправили заниматься физическим трудом в качестве рабочего на одном из промышленных предприятий за пределами Пхеньяна (очевидное влияние маоистского Китая, с его верой в очистительную силу неквалифицированного физического труда)[42].

В связи с делом Сон Чин-пха мы впервые сталкиваемся с именем Хан Соль-я и вообще с «литературной темой», которой предстояло сыграть такую значительную роль в событиях конца 1955 г. и начала 1956 г. Положение северокорейской литературы этого периода было плачевным даже по сравнению с литературой других «стран народной демократии». Не случайно все попытки продавать переводные северокорейские произведения в Советском Союзе и других социалистических странах оказывались коммерчески убыточными: несмотря на все усилия государственной пропаганды и щедрые дотации, северокорейская литература не воспринималась всерьез даже в «братских социалистических странах», в которых читатели, казалось бы, привыкли к крайне идеологизированным литературным текстам[43].

В административном отношении литература и искусство в КНДР были организованы в соответствии с советскими традициями. Решающую роль играл могущественный Союз писателей, своего рода квазигосударственное «министерство литературы», которому принадлежал ряд издательств и которое занималось как материальным обеспечением писателей, так и идеологическим руководством литературой. Членство в Союзе писателей было немалой привилегией, и только полноправным членам Союза был открыт доступ к публикации произведений в ведущих издательствах и журналах. Кроме того, контроль над литературным процессом осуществляли и официальные органы цензуры, аппарат Министерства культуры и пропаганды (оно именовалось именно так!), а также соответствующие подразделения партийной бюрократии. В середине 1950-х гг. решающую роль в этой системе играл Хан Соль-я, председатель Союза писателей КНДР, который на тот момент являлся самой влиятельной фигурой на северокорейской культурной сцене.

Писателем Хан Соль-я был весьма посредственным, но зато он проявил немалые таланты политика и показал себя в высшей степени ловким карьеристом. Хан Соль-я родился на Юге и в молодые годы увлекался левыми идеями, весьма популярными среди корейской интеллигенции на рубеже 1920-х и 1930-х гг., когда даже колониальная администрация сквозь пальцы смотрела на заигрывание с марксизмом (постольку, поскольку такое заигрывание не вело к прямым политическим акциям). Вскоре времена изменились, писать о героических организаторах забастовок и о страданиях корейских крестьян стало опасно, но Хан Соль-я быстро сориентировался в ситуации и к концу 1930-х гг. уже был известным прояпонским автором, романы которого повествовали о том, как много Японская империя делала для своей колонии. Как и многие из его собратьев-интеллигентов, в 1945 г. он опять совершил очередной поворот на 180° и вскоре оказался у руля северокорейской литературной политики. Несмотря на свое «южное» происхождение, с самого начала своей карьеры на Севере Хан дистанцировался от бывших подпольщиков из внутренней группировки и стал одним из самых первых и самых рьяных творцов культа личности Ким Ир Сена[44]. Эта тактика помогла ему не только уцелеть во время ликвидации внутренней группировки, но и получить официальное признание в качестве «величайшего писателя современной корейской литературы». Этот титул он теоретически разделял с романистом Ли Ки-ёном («Ли Ги Ен» в советских текстах того времени), но последний, будучи куда более талантливым писателем, сознательно и последовательно сторонился административных интриг. Однако все усилия, все восхваления Ким Ир Сена в конечном счёте оказались бесполезными: в 1962 г. Хан Соль-я неожиданно исчез, его книги были изъяты из библиотек, а его имя не упоминалось в Северной Корее в течение нескольких десятилетий[45]. Причины его исчезновения остаются неизвестны и по сей день. Однако все это случилось позже, а в 1954–1958 гг. Хан Соль-я был на пике своей карьеры и сыграл важную роль в кампании против советских корейцев.

Хан Соль-я и его окружение (включавшее в числе прочих критика Ом Хо-сока и писателя Пак Си-ёна) с конца 1940-х гг. являлись наиболее влиятельной частью северокорейской литературной бюрократии. Главными конкурентами этой группы выступали южнокорейские авторы, которые прибыли в Пхеньян в 1945–1950 гг. и были тесно связаны с партработниками из внутренней группировки. К числу этих авторов относились Лим Хва, Ким Нам-чхон, Ли Тхэ-чжун, а также ряд менее известных и менее влиятельных писателей. Судьбу этой группы в конечном счете определили их давние связи с южнокорейскими коммунистами. Один из них — Лим Хва стал обвиняемым на «большом процессе» 1953 г. и вместе с другими бывшими руководителями южнокорейских подпольщиков был приговорен к смертной казни. После репрессий, которые обрушились на внутреннюю группировку в 1953–1954 гг., ее бывшие сторонники лишились политического прикрытия и оказались беззащитными перед нападками Хан Соль-я и его окружения. После 1953 г. литературные произведения сторонников репрессированных подпольщиков подвергались в КНДР сокрушительной политической критике.

Официальные критики находили в текстах Ким Нам-чхона, Ли Тхэ-чжуна, Лим Хва и других опальных авторов множество «идеологических ошибок» и даже «подрывную пропаганду». Попавшие в немилость писатели-южане изображались как бывшие коллаборационисты и сторонники японского колониального режима, которые после освобождения естественным образом превратились в пособников «американского шпиона» Пак Хон-ёна. Излишне говорить, что обвинения в «литературном вредительстве» и в попытках «протащить враждебную пропаганду» были безосновательными. Большинство тех сочинений, которые опальные писатели опубликовали после 1945 г., представляли собой скучную и крайне политизированную пропаганду, и в этом отношении не слишком отличались от произведений Хан Соль-я и его сторонников. Единственное отличие заключалось в том, что Ли Тхэ-чжун и Ким Нам-чхон были заметно талантливее своих преследователей — но даже и это обстоятельство не очень сказывалось на их поздних произведениях. Выдвинутые против них обвинения в коллаборационизме в период до 1945 г. содержали в себе немалую долю истины, но они были бы справедливы и в отношении самих обвинителей. Действительно, некоторые сочинения, написанные Ли Тхэ-чжуном в военные годы, содержат пропаганду величия Японской империи, но яркие описания самоотверженности японских солдат присутствуют и в рассказах, которые в то же самое время писал Хан Соль-я (а также в первом варианте его автобиографического романа «Башня»).

В целом, конфликт между южнокорейскими писателями и приверженцами Хан Соль-я был результатом столкновения писательских амбиций. Личные отношения между некоторыми известными южнокорейскими писателями и Хан Соль-я испортились еще в начале 1930-х гг., и ожесточенная борьба за влияние в литературной бюрократии Северной Кореи едва ли могла способствовать улучшению этих отношений. Падение внутренней группировки означало, что противники Хан Соль-я лишились политической поддержки, чем руководство северокорейской литературной бюрократии и воспользовалось. Здесь наглядно проявилась тесная связь между большой политикой и политикой литературной. Сначала, в 1954–1955 гг. события «большой политики» (расправа с Пак Хон-ёном и его «внутренней группировкой») дали Хан Соль-я удобный повод устранить своих литратурно-политических соперников. Впоследствии, в 1955–1956 гг., возникла зеркальная ситуация: реальные или выдуманные проблемы в литературной области были использованы как предлог для атаки на политическую группировку (на советских корейцев), хотя реальные причины этой атаки лежали в политике большой.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 97
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Август 1956 год. Кризис в Северной Корее - Андрей Ланьков торрент бесплатно.
Комментарии