Незримое сражение - Сборник

…Однажды днем в районе местечка Несвиж был выброшен немецкий воздушный десант. Сюда выехала небольшая группа чекистов. Силы были неравны. Но чекисты, навязав противнику бой, не дали ему развернуться, занять надлежащим образом оборону и таким образом сковали его действия. Подоспевшее воинское подразделение помогло окончательно разгромить десант.

Не успели еще обсудить этот случай, как очередная новость: фашисты перебросили в наши тылы группу диверсантов на лошадях, в одежде наших милиционеров, Охота за всадниками — а их было три десятка — длилась более суток и завершилась их полным уничтожением.

Воспоминания теснятся в голове, волнуют душу ветерана, переносят его в далекие огненные годы, воскрешают бессонные ночи, дерзкие операции, тревоги первых месяцев войны..

Тяжелые это были дни для нашей Родины и каждого из ее защитников. Но особая обязанность возлагалась в те дни на армейских чекистов. Им надлежало не только парализовать действия вражеской разведки, но, отступая вместе с воинскими подразделениями в глубь страны, готовить базы для наших партизан и для успешного выполнения разведывательных задач в тылу врага. Прятали в укромных местах оружие, запасы продовольствия, типографские машины, шрифты, бумагу.

— Самое главное в нашей работе, — уже не впервые говорит Александр Николаевич, — это надежная опора на людей, на советских граждан. Без их помощи и поддержки нам бы не удалось сделать так много, как было сделано в то тяжелое время.

И он снова возвращается мыслью к первым дням Великой Отечественной войны, когда гитлеровцы для обеспечения «блицкрига» привели в действие все звенья своей разведывательно-диверсионной машины в прифронтовой полосе и в наших тылах. Участники войны, чей путь к победе лежал через вынужденное временное отступление, помнят многочисленные вражеские десанты и группы лазутчиков, которые портили связь, «работали» регулировщиками на перекрестках дорог и направляли воинские колонны в засады, подымали стрельбу в наших тылах, имитируя окружение, раздували панику среди населения.

Вот один из эпизодов тех дней. После изнурительного перехода по болотам пехотный батальон разместился на отдых в небольшом хуторке, примыкавшем к лесу. Выставив охрану, бойцы и командиры отдыхали. Не ложился спать только работник особого отдела, оказавшийся в подразделении. Осмотрел хутор, его окрестности. Будто все нормально. Решил проверить еще соседний хуторок, состоящий из двух небольших дворов. Взяв на помощь бойцов из караульной команды, двинулся по проселку. Не прошел и сотни шагов, как навстречу, запыхавшись, бежит крестьянин. «А я к вам тороплюсь», — обрадовался встрече и начал торопливо рассказывать, что погнало его в такое время с хутора.

Оказывается, туда еще днем приплелся человек в красноармейской форме. Одна рука перевязана бинтом, будто ранен, в другой винтовка и вещмешок. Удивило крестьянина то, что боец не стал есть вареную картошку с простоквашей, как другие, а попросил кипятку, размешал что-то в своей кружке, выпил и попросился отдохнуть под навесом, на сене. Днем прошел дождь, к вечеру похолодало, раненому бы погреться в хате, а он рвется на «свежий воздух». И рану перевязывать отказался. Все это, вместе взятое, вызвало у хозяина недоверие к гостю.

Любитель свежего воздуха был схвачен в тот момент, когда заряжал ракетницу, чтобы подать сигнал вражеским артиллеристам. Ракеты полетели в противоположную сторону, к пойме реки. Вражеская артиллерия отозвалась скоро и в течение целого часа обстреливала непролазную топь. А тем временем бойцы батальона восстанавливали силы для новых боев и походов.

— Подобных случаев в практике фронтовых чекистов было немало, — говорит Александр Николаевич. — В трудном сорок втором году солдатская судьба забросила меня под Сталинград. Всему миру известно, как стремились гитлеровцы сокрушить эту волжскую твердыню, открыть себе дорогу на Урал, обойти Москву с востока, отрезать тылы от фронта. Но мало кто знает, какую жестокую борьбу за Сталинград вели наши чекисты. Маневрирование подразделений, смена, доставка боеприпасов и продовольствия — все это должно было делаться втайне от противника. Один вражеский лазутчик мог погубить много жизней, сумей вовремя передать информацию о готовящейся операции.

Александру Николаевичу и не вспомнить всех тех случаев, когда ему приходилось обезвреживать вражеских разведчиков. Но он до мельчайших подробностей помнит эпизоды, когда водил в атаку батальон. А такое случалось не раз и не два. Был он тогда уполномоченным особого отдела танковой бригады, день и ночь находился в ее боевых порядках. Кроме своих непосредственных обязанностей, он еще шефствовал над третьим батальоном и в самые трудные часы был со своими друзьями-танкистами.

— Для успеха нашего дела, — говорит он, — очень важно иметь тесную связь с людьми. Ведь чем больше друзей окружает чекиста, тем успешнее он выполняет свои прямые обязанности…

Но этого, как известно, на переднем крае мало. Солдаты отдают свои сердца и симпатии прежде всего храбрым офицерам. Ну, а Володину храбрости не занимать. Обстрелянный еще первыми залпами войны, он чувствовал себя в бою, как в обычном деле. Не случайно в танковой бригаде говорили: «С таким командиром в огонь и в воду — он не растеряется». Поэтому его везде встречали, как друга, старались помочь ему в его нелегком и очень важном деле.

…Далеко от Сталинграда собирались грозные силы, которые должны были уничтожить вражескую группировку под командованием фельдмаршала Паулюса. Даже несведущему в военном деле человеку ясно, что успех грандиозной операции во многом зависел от секретности ее подготовки. А готовилась она не день и не два. Необходимы были месяцы большой и многогранной работы по формированию новых и пополнению уставших от боев дивизий, потом их нужно незаметно для врага подтянуть к линии фронта, расположить на исходных рубежах. Раскрытие замыслов Верховного командования было бы равнозначно его провалу.

— Вспоминаю то время, — говорит Володин, — и до сих пор не могу понять, где брались у нас силы, чтобы работать по двадцать и больше часов в сутки, а то и вовсе не спать по несколько суток подряд.

Говоря это, Александр Николаевич не жалуется на свою неспокойную судьбу, а гордится, что на него были возложены такие ответственные задачи да еще на таких важных участках, как Сталинградский фронт.

А потом было освобождение Киева.

— Я принимал участие в осуществлении одного из замыслов советского командования, — заметно волнуется Володин. — Наше танковое соединение форсировало Днепр возле Дымера и наступало на юг через Бабинцы, Ирпень и далее на Васильков и Фастов, отрезая пути отступления немецких захватчиков. Стремительно продвигаясь вперед, мы задержали нескольких гитлеровцев, отбившихся от своих частей, и буквально на ходу узнали, что лесной дорогой между Дымером и Бабинцами продвигается колонна штабных работников противника, а среди них — армейские разведчики. Как говорят, на ловца и зверь бежит. У нас не было сомнения, что информация достоверная.