Лорд с планеты Земля - Сергей Лукьяненко

— Если флаер заденут и горючее вспыхнет, я неплохо поджарюсь, — высказал я жутковатое предположение.

— Если в тебя попадут, ты поджаришься раньше, чем вспыхнет горючее, — успокоительно сказал Эрнадо. — Хорошо запомнил, как включать автопилот?

— Да.

— Бери программы, — он протянул мне два маленьких диска, размером со старый металлический рубль, но прозрачных. На одном была размашисто написана красным цифра один, на другом — двойка.

— Эти художества не помешают?

— Ни в коем случае.

Эрнадо надел комбинезон, похожий на мой, а поверх накинул плащ. Меч свисал с пояса.

Свои мечи — поколебавшись, я решил взять два, я закрепил на спине, на японский манер. Если Эрнадо и удивило такое новшество, то он этого не показал. Лишь посоветовал мне не отрезать голову, доставая через плечо собственный клинок.

— Стартуем? Тебе лучше попасть во дворец до темноты.

Я молча протянул ему руку. «Последнее рукопожатие», — мелькнула в голове непрошенная мысль. Пожав ладонь, Эрнадо хлопнул меня по плечу. «Последнее напутствие», — продолжало паниковать подсознание. Я подошел к флаеру, откинул прозрачный колпак кабины. Уселся в мягкое упругое кресло. На катапульту не было даже намека, да и парашюта пилоту не полагалось. На выгнутом подковой пульте светились индикаторы незнакомых приборов. Заходящее солнце отражалось в мутных зеркалах отключенных экранов. «Последний закат», — пискнуло подсознание и угомонилось.

— Включай автопилот, — донесся из подголовника кресла голос Эрнадо.

Коснувшись желтой пластины на маленьком боковом пульте, я увидел, как вздрогнул и закрутился в считывающем устройстве автопилота диск с программой.

Одновременно колпак кабины плавно опустился над моей головой. Щелкнули замки. Кресло слегка опустилось, запрокидывая меня на спину. Я с удивлением понял, что спинка кресла образовала рельефные выемки для мечей — они почти не ощущались.

— Ты уже летишь, Серж.

Повернув голову, я увидел, как уплывают вниз деревья, раскрытые двери ангара, катер Эрнадо. Но вот катер начал увеличиваться — он стрелой поднимался вверх, догоняя меня.

Не ощущалось ни вибрации, ни шума работающих двигателей. Едва уловимый гул — и тот на границе слышимости, незаметный уже через пару секунд. Но вот добавился новый звук — свист рассекаемого воздуха. Земля стремительно ушла вниз, меня вжало в кресло. Флаер переходил в горизонтальный полет.

Диск держался рядом со мной как приклеенный. С невольным уважением я подумал, что Эрнадо ведет его без всякого автопилота.

— Еще раз удачи вам, Лорд, — услышал я голос Сержанта.

— Еще раз спасибо, учитель.

Диск слегка наклонился и скользнул в сторону. Через мгновение он уже растворился в небе.

Я остался один.

Флаер несся на запад, прямо на опускающийся солнечный диск. Полет должен был занять около часа. Потом я окажусь во дворце… если меня не собьют раньше.

Впервые за все время, проведенное под темным небом чужой планеты, меня охватила растерянность.

Действительно, понимаю ли я, что делаю? Зачем ввязался в немыслимую авантюру, зачем отправился на верную гибель? Один, с незнакомым оружием, против тысяч обученных профессионалов. Что тянет меня на смерть? Абстрактная справедливость? Но кто его знает, что лучше, правитель с неприятным именем Шоррэй, или императорская династия Таров. Жажда власти? Неограниченная королевская власть над целой планетой — это, конечно, заманчиво. Но шансов получить ее у меня не больше, чем у зайца выстлать свою нору лисьими шкурами.

Что же тогда?

Принцесса?

Девочка из детской мечты?

А любит ли она меня? Она позвала — но не на турнир претендентов, пусть даже и в качестве шута, экзотической диковины. Позвала на смерть, на поединок с армией оккупантов. Позвала, чтобы использовать до конца все возможности к сопротивлению. Так выгребают из карманов мелочь, расплачиваясь с неумолимым кредитором. Авось и хватит, вдруг да и блеснут среди медяков серебряные монетки. А в крайнем случае все увидят — ты банкрот… Так и я. Вдруг сумею совершить чудо. А если не повезет — все уверятся, что принцесса боролась до конца.

Я тупо смотрел на заходящее солнце. На черное, чужое небо. На незнакомые узоры созвездий — флаер уже успел подняться в стратосферу. И вдруг понял — плевать я хотел на доводы рассудка. Принцесса позвала — и я пришел. Потому что не было в моей жизни ничего, лучшего чем тот вечерний парк и немыслимый вопрос — «В тебя можно влюбиться?» Не было схватки справедливее и настоящее той, с тремя пьяными оболтусами, пусть даже и таился в темноте взвод иноземных солдат с плоскостными мечами наизготовку. Никто и никогда не касался моего израненного лица, стирая с него кровь и боль нежданной победы. Она любила меня в тот вечер, принцесса с далекой планеты, которую первый раз защищали не из-за того, что она принцесса. Позвав меня, она вспомнила тот миг.

А я любил ее всегда.

Радара, в земном понимании этого слова, флаер не имел. Вместо него был видеокуб — висящее справа от пульта голографическое изображение пролетаемого района. В голубом, туманном полуметровом кубике висела ярко-зеленая точка — мой флаер. Под ней медленно проплывала холмистая поверхность планеты — я приближался к горам.

Вначале я увидел нейтрализующее поле. В голубизну видеокуба стала вползать розовая полусфера, плавно поднимающаяся над горами. Я невольно посмотрел вперед — и, конечно же, ничего не увидел. Поле было заметно только датчикам флаера. Я наблюдал лишь тянущиеся в небо горы, поблескивающие кое-где зеркальца ледников, укутанные жиденькими полотнищами тумана. А розовая полусфера в видеокубе росла, флаер приближался к ее границе, которая становилась все круче и круче, перечеркивала мой путь. Через две-три минуты машина войдет в нейтрализующее поле. В видеокуб уже вплывала гора с обрубленной вершиной, с золотистыми точками строений на рукотворном плато. Сломанный Клык, резиденция императора и дом принцессы…

Красные точки вспыхнули в видеокубе не слишком неожиданно для меня. В отличиe от Эрнадо я был уверен в существовании охраны, и синхронно возникшие на склонах гор, стремительно поднимающиеся ко мне летательные аппараты не вызвали ни малейшего удивления. Странно только, что они не появились раньше.

— Пилот флаера, приближающегося к зоне защиты дворца! — голос в подголовнике кресла заставил меня вздрогнуть. Переговоров я почему-то не ожидал.

— Немедленно остановитесь, или вы будете уничтожены!

Не знаю уж почему, но мне показалось, что говорящий очень молод. Какая-то робость и одновременно желание выслужиться угадывались в его внешне бесстрастном голосе.