Рассказы и сказки о животных. С вопросами и ответами для почемучек - Виталий Валентинович Бианки

— Зин-зи-вер, зин-зи-веррр! — так весело, звонко. Будто никогда и на воле не был, всегда жил в клетке.

Сергейка стал его выгонять из клетки, — кузя как крикнет:

— Пинь-пинь-черрр! — как зашипит на него!

Пришлось выставить клетку в окно и открыть дверцу. Улетел кузя. Сергейка опять западню поставил.

Утром приходит и ещё издали видит: захлопнута западня, кто-то попался. Подошёл, а в западне кузя сидит. Да не какой-нибудь, а тот самый: двухвостый!

— Кузенька! — взмолился Сергейка. — Ты же мешаешь других птиц ловить. Один только день и остался мне ловить их.

Он взял западню с кузей и пошёл прочь от дома. Шёл-шёл, пришёл в середину леса и там выпустил кузю. Кузя крикнул:

— Пинь-пинь-черрр! — и скрылся в чаще.

Сергейка вернулся домой и опять поставил западню.

На другой день приходит, — опять кузя двухвостый в западне!

— Пинь-пинь-черрр!

Чуть не расплакался Сергейка. Выгнал кузю. И отнёс западню хозяевам.

Прошло несколько дней, Сергейка скучал и уже стал думать: «Зачем я кузю выгнал? Хотя и двухвостый, а какой весёлый».

Вдруг за окном:

— Пинь-пинь-черррр!

Сергейка открыл окно, и кузя сейчас же влетел в избу. Прилепился к потолку, перелетел на стену, увидал таракашку, тюкнул его носом и съел.

И стал кузя жить в избе у Сергейки. Захочет, — в клетку залетит, зёрнышек поклюёт, выкупается в ванночке и опять вылетит: Сергейка клетку не закрывал. Захочет, — по всей избе летает, тараканов ищет.

Склевал всех тараканов, крикнул «пинь-пинь-черрр!» и улетел.

* * *

Что за птица — кузя, большая синица? Почему она кузя? Есть ли малые синички?

Синицы — лесные птички размером с воробья или меньше, с тонким острым клювом. Самая крупная из синиц так и называется — большая, у неё жёлтая грудка с продольной чёрной полосой. Любители птиц её называют за крупные размеры «большаком», а за трескучий голос «кузей» (как кузнечика). Синица помельче — гаичка, она с серой грудкой. Синицы круглый год живут на одном месте, летом парами, зимой стайками. Гнёзда они устраивают в дуплах деревьев. В тёплое время годы синицы питаются насекомыми и их личинками, избавляя лес от множества вредителей. Зимой пищей им служат семена берёз, орешника. Чтобы помочь птицам пережить зиму, следует развешивать кормушки с сырыми семенами подсолнуха.

Почему кузя всё время в западню попадался?

Большая синица — очень бойкая и любопытная птаха. Она без устали обследует кроны деревьев в поисках пищи, не пропуская ни одной ветки и отдирая кусочки коры. Кузя бесстрашно залетает во всякие коробки, если там есть, чем поживиться. В парках их можно кормить с рук: достаточно встать на дорожке и протянуть ладонь с семечками.

В деревенской избе жили именно тараканы? Или просто насекомые? А кто такие тараканы?

В избах и квартирах живут разные насекомые, питающиеся остатками человеческой еды. Самые обычные — рыжие тараканы, длиной до 1,5 см, со сложенными вдоль спины крыльями. Днём они прячутся по щелям, а ночью бегают в поисках пищи. Кроме них, живут сверчки — родственники кузнечиков.

Тигр-пятиполосик

Пришла осень, и мой подсолнух поспел. Я пошёл срезать его, а Ирка за мной увязалась. Я ей говорю:

— Всё равно я семечки себе возьму: ведь подсолнух мой.

А она говорит:

— Нет, мой!

Я говорю:

— Как это так — твой? Здравствуйте! Я его посадил. И загородку кругом сделал, чтобы не сломали. Значит, мой.

Она мне:

— А поливала его всё лето я. Значит, мой!

Поливала она — это правда. Просто мне некогда было: всё время охотился на одного тигра. Он в конце сада живёт, в джунглях. Да ведь подсолнух-то я для себя посадил, не для Ирки. Значит, он мой. Правда? Я и говорю:

— Ирка, — говорю, — лучше не лезь. А то ударю!..

Она заревела. А всё равно идёт за мной. Уж такая упрямая! Так вместе и дошли до загородки, где мой подсолнух.

Смотрю, что такое? На подсолнухе мой тигр сидит!

Он рыжий. А на спине — раз, два, три, четыре, — пять ровных чёрных полос.

Я там и стал. Тигр нас не видел: мы от него за кустами были.

Он сидит и преспокойно себе выковыривает семечки из цветка. Выковырнет их и на задние лапы сядет. Как человек: передними держит семечко — и в рот. Шелуху прочь, а семечко за щёку.

Уж чуть ли не половину семечек выковырял!

Я Ирке кулаком:

— Тихо! Стой, не шевелись!

И скорее за рогатку.

Прицелился — бац!

Тигр пискнул — и брык с цветка. Смотрю, бежит по траве. Я — за ним. Он — на забор.

Я подбежал, он — виль! — и на другую сторону.

Я Ирке кричу:

— Тут держи!

Сам — через забор.

Он опять на эту сторону.

Ирка, конечно, струсила схватить его, хоть он и раненый: на заборе кровь.

Я поднял сук и со всей силой — раз! — по забору.

В него не попал, а всё равно сшиб.

Он сорвался и в яму — бух!

Под забором большая была яма. С водой!

Смотрю, плывёт.

Я побежал кругом ямы.

Он вылез — и шасть на дерево! Сухая осина там стояла. Вся в дырьях, в дуплах.

Он по стволу — и в дупло. Я заметил, в какое.

Я влез на осину и кепкой дупло заткнул.

— Готово! — кричу.

А Ирка снизу:

— Вот он, вот он! С другой стороны выскочил!

Вот ведь! Я скорее вниз.

Смотрю, сидит на пеньке, на меня обернулся. Щёки оттопырены — уморительная мордаха!

Только я шаг сделал, он свистнул — нырк! — и под корни. Подошли… смотрим — норка.

Я сел на пенёк с рогаткой и говорю Ирке:

— Беги скорей за лопатой. Я покараулю. Разроем — я его за хвост.

А Ирка говорит:

— Знаешь что? Вот что: молодец пятиполосик. Ты его ранил, а он бегом, и вплавь, и на дерево — не дался в руки. Талант прямо!

Я говорю:

— Зверь, конечно, на рану крепкий. Даже добычи своей