Обноженный - В. Бирюк

Дуэльные кодексы, периодически внедряемые на Руси/России, долго не держались. А пока существовали — резко отличались от современных им европейских. Жестокостью.

Там, где у французов — «до первой крови», в русских правилах — «до смерти», где у них — «обменяться выстрелами», у нас — «до невозможности направить оружие». Дуэль «через платок» — выстрел в упор, с двух шагов — получила распространение именно в России.

Или драться, или не вязаться. И нефиг глазки строить. Враг должен быть уничтожен. Или — это не враг. Вот такие мы, примитивные, двухпозиционные. С тех ещё, со «святорусских», времён.

Два эти странных меча я стал носить постоянно. Привыкая к их весу за спиной, тренируя навык выхватывать при всякой опасности. Стали они мне привычными, незаметными. Снимал только в бане да на постели. Люди говорили: скачет по Руси Святой — Зверь Лютый, за плечами у него — не крылья ангельские, но мечи смертные.

Иные умники по первости посмеивались. Однако от смешков — были быстро избавлены. Из-за мечей этих развивал я в себе умение обоеручного боя. От чего стали почитать меня воителем вельми искусстным. Из-за малости их — шёл всегда навстречу ворогу. С чего пошла слава о моей храбрости невиданной. Удары, кольчуги пробивающие, составили славу богатырскую, а множество мелких резаных ран, супротивнику наносимых — слухами о кровожадности обернулись.

Хоть с задержкой, но дошло. До меня дошло — почему Аким такой вздрюченный. Он прав в том, что мечный бой мне нужно знать. А сам себя в этом деле чувствует неуверенно — не его специальность. Вот криком и давит возможные сомнения в его компетентности.

Так надо ж пожалеть мужика!

— Аким Яныч! Ну что ж ты так разволновавши! Я ж по слову твоему… ну всё! Вперёд паровоза! Даже вперёд слова твоего родительского. Ты — только подумал, а я — уже. Аки птиц какой! Счас щит притащу.

Ну, вообще-то, почти правда. Я ж не совсем дубина стоеросовая!

Чему нас учит жизнь и творчество Пушкина? — Что даже гениальному человеку надо уметь хорошо стрелять. Я — не гений, поэтому меня будут, очевидно, бить. Бить будут больно — я ж понимаю! И заранее готовлюсь. В меру своего понимания.

Вот, как-то под настроение — щит себе сделал. Ивашко увидел — долго-долго грустно вздыхал.

— Вот, Аким Яныч, моя обновка. Тут ещё надо рисунок какой изобразить. Я так думаю — рябину. Наш, значит, родовой символ. И… может, печку с трубой?

— Итить… Яша… скажи мне — в чём я перед господом нашим всемилостивейшим столь сильно согрешил, что послал он мне на старости лет такое… убоище?

Опять не так. И чего он меня всё критикует? Я никого не имею ввиду, но непрерывный критик называется — «кретин».

Щит как щит. Оковки, умбон, размер… Я уже рассказывал о древних славянских неподъёмных круглых деревянных щитах. Сейчас круглые щиты только у степняков. Конечно, не деревянные — кожаные. Лёгкие, на плетёном из лозы каркасе.

А на «Святой Руси» — «русский миндаль во весь рост». Копейщик втыкает нижний уголок в землю и прячется за щит.

Дальше эти щиты будут расти, и вырастут в нормальную павезу. Которую таскать по полю боя — только вдвоём. В платёжных ведомостях итальянских наёмников чётко видны две разных категории: стрелки-арбалетчики и к ним щитоносцы. Толщина щитов — чтобы не пробили. Для справки: английские лучники пробивали своими стрелами дубовые ворота французских замков в четыре пальца толщиной.

Одновременно имеется и противоположная тенденция — уменьшение щита. Это приведёт к появлению рыцарского тарча и кулачного щита. Всаднику и фехтовальщику-одиночке большой щит неудобен.

Но это через века. А пока названные категории железомахателей используют уменьшенные миндалевидные щиты.

Вот и у меня такой — раза в полтора меньше «русского миндаля» по всем координатам. Соответственно, у него и вес для меня… приемлемый.

А прикол, от которого Аким плакаться начал, в том, что все нормальные люди ставят на маленьких щитах крепёж с тыльной стороны как на больших: слева — петлю под локоть, справа — рукоять под ладонь.

Вы меня ни с кем не перепутали? Я имею в виду — насчёт «нормальных людей»…

У меня петля — посередине, ниже умбона, а рукоять, тоже по вертикальной оси щита — под верхний край.

Как я щит на левую руку надел, так Аким сглотнул, закрыл лицо руками и стал сам с собой негромко разговаривать. Матерно-зоологически.

Артёмий… поперхнулся. Потом пошёл вокруг меня. Тоже про себя чего-то бормочет.

— Так… А как?… А отбой…? Интересно… А нос заточить?

Последнее — не про мой личный нос, а про носик щита. На таких маленьких щитах носик делают железным и затачивают. Применяется как колющее оружие. Есть гравюра со Святым Георгием, где он поражает дракона в глотку именно этой частью щита.

Яков смотрит со скукой — детские шалости. Не прав он, доказываем. Беру свою шашечку, держу щит, как обычно здесь держат: вертикально, носиком вниз и командую:

— Давай, Яков, потихоньку сверху.

Тот вздохнул уныло, но меч поднял и обозначил удар сверху.

А я его принял. На щит. Аккуратненько, с наклоном и отклонением. Высунул за щит свою шашечку, но не в сторону противника, а поперёк лицевой поверхности своего щита. Прижал его клинок к своему щиту, и повёл щит вниз-вправо. Поворачивая к горизонтали, чуть заваливая на меч, и продвигая шашечку по клинку. К его руке.

В первый момент он не понял. А потом психанул, рванул меч на себя и отскочил шага на четыре.

Я его понимаю: когда привык, что клинок как продолжение руки — идёт, куда надо едва только подумал… И вдруг он не идёт, вдруг его что-то держит, вдруг его кто-то другой направляет…

— Зашибленный уелбантуренный факеншит… Офигительно…

Ивашко же — нормальный святорусский человек! И вдруг такие конструкции… Поднабрался от меня всяких… словесных паразитов.

— Истинную правду глаголешь — офигивательно.

Ну вот. Уже и Артёмий. А я ведь говорил, что всякий попаданец — зараза. Вот, заражаю исконно-посконный русский язык всякими… междометиями. А какой оно даст эффект за восемь веков? А в международном масштабе? Может, и Пушкин тоже… уелбантурит что-нибудь типа:

   «Мой дядя самых честных правил,   Когда не в шутку офигел,   Он уважать себя заставил   Но лучше б сразу околел».

Не дай бог! Фильтруй базар, Ванюша. А то филологи к третьему тысячелетию с ума сойдут.

Надо постоянно напоминать попаданцам, чтобы помалкивали. Из гигиенических соображений — из опасения засорения родной речи. А то ведь языкознание — точная наука. Следы попадизма должны быть видны в языках, как раковины древних моллюсков в триасовых отложениях. Не видим — потому что не ищем?

— Ну-с, уважаемые сотоварищи по мечемаханию, зарезанию и посечению, как вам мой щит?

— Мда… Ты, боярич, ещё разок можешь? Яков, иди сюда. Давай-ка повтори и медленнее.

Мы повторили. Я отделил «ловлю» меча на щит от захвата клинка шашечкой. Теперь шашка прошла позднее: через верхний край уже наклонённого к горизонтали щита.

— Тут, очевидно, ты, продвигаешь свой клинок влево, до его кисти, освобождаешь его меч и попадаешь Якову шашкой подмышку.

— Тут, Артёмий, есть ещё вариант. Яков, повтори.

Пользуясь нижней частью щита, которая оказалась вытянутой горизонтально влево от моего левого локтя, я выталкиваю её локтем вперёд и проталкиваю ею кисть руки Якова с мечом мимо себя. При этом он разворачивается ко мне боком.

Самый эффектный вариант развития — развернуться на пятке и, стоя к Якову спиной, удерживая его руку с мечом своим щитом, ударить шашкой по его спине. Такая… широко развёрнутая позиция, «душа на распашку». Правда — рискованно. Проще — укол поверх щита Якову в правый бок — от подмышки до бедра я достаю.

Потом мы попробовали варианты отклонения меча щитом влево с захватом моим клинком сверху. Тут тоже есть интересные варианты развития. Типа возвратного хода и удара локтем в лицо противника. И, пока он отшатывается — «ссечь башку с широких плеч».

А вот захват снизу тут не проходит: мне шашечкой так далеко тянуться — неудобно. Не проходит и исполнение приёма при низких «поясных» горизонтальных ударах: остановить меч при «полном ударе» — невозможно. А перенаправить его вверх — силы у меня недостаточно. Надо или успеть отскочить, или наоборот — «пасть на грудь». Тоже — успеть.

Народ начал выходить из ступора и интересоваться:

— А если по ногам? А сбоку? А прямой укол? А ежели два щита?

Сразу стало ясно — «зеркалку» Яков сделать не может: мне с короткой шашкой надо подойти слишком близко к нему, чтобы он мог не просто отбить мечом, а поймать её на свой щит. На такой ближней дистанции его полуторный меч становиться неуклюжим, неудобным. Блокируется моим щитом уже на уровне его кисти руки.