Vip-зал - Йенс Лапидус

Они сидели, раскинув две колоды – в «Казино» всегда играют двумя. Тедди с Шипом, Локи – с Саликой, который обычно с ними не играл. Восемь карт на руку и восемь на столе. За другими столами играли прочие картежники, так что обычно здесь было тихо.

Но не сегодня. В общей комнате были новые охранницы, Сара и Эмма.

Они сидели на диване с кружками кофе в руке.

И не только Тедди не мог понять, что они здесь забыли.

Заключенные в основном справлялись сами, самостоятельно готовили еду, накрывали столы, убирали. Некоторые отвечали за пинг-понг, карты и настолки. Другие работали в мастерских или в своих камерах. Персонал сидел в служебке или перед экранами. Все было оцифровано, автоматизировано, прозрачно. Человеческий контакт между заключенными и персоналом по разумным причинам пресекли давным-давно.

Нормальной формой коммуникации были трескучие голоса сторожей в динамиках.

Шип опустил руку с картами на стол и ухмыльнулся.

– Устроим им проверочку, когда закончим?

Тедди усмехнулся в ответ.

– Мы всех проверяем.

Тедди поднялся и встал напротив девушек на диване.

В комнате был низкий потолок, как и во всех местных помещениях, лампы давали холодный свет. Пол покрывал светло-коричневый линолеум, он всегда казался грязноватым, хотя здесь многие ходили в тапках. Деревянные столы намертво прикручены к полу, как и стулья, – хоть и давно, но случалось, что в таких местах возникали беспорядки, а Халль был одной из трех самых строгих тюрем в стране.

– Добро пожаловать в Халль, у нас, может, и не лучший кофе, но точно лучший персонал. Да?

Он выдал свою самую очаровательную улыбку, хоть и знал, что Шип и Локи считали, что из-за нее он становится похожим на волка.

Эмма улыбнулась в ответ.

– Спасибо, меня зовут Эмма. А вас?

Они представились, обменялись вежливыми фразами, попытались пошутить.

Поговорили о футбольном матче между заключенными и вертухаями, о новых фильмах, которые им привезли, о прекрасной погоде.

«Эти девицы отлично подойдут», – подумал Тедди.

– Скажу вам, что многим не очень-то нравится, когда снаружи двадцать пять и солнце, а мы должны сидеть здесь.

Эмма и Сара покивали и согласились.

– А как вы работаете летом? – спросил Тедди.

Сара ответила:

– Я работаю весь июль и август, а потом возьму полставки и в свободное время буду учиться на криминолога.

Тедди попытался улыбнуться:

– Интересно, вам будут читать лекции про меня?

Они засмеялись.

Дни летели. Тедди и Шип обрабатывали девушек изо всех сил. Радостные возгласы, когда они виделись в караулке, широкие улыбки, когда они проходили мимо во дворе, милые короткие беседы, когда они встречались в столовой.

Для всех охранников работали те же правила. Или ты сговорчивый, славный тип, приятель, который может помочь и не против зеков. Или формалист, зануда и мелкий царек, который наживает себе врагов и получает за это унылые рабочие будни с кучей жалоб и споров.

Но сторожами первого типа часто просто пользовались. И дело не ограничивалось дополнительными телефонными разговорами или продлением часов посещений, а доходило до требований мобильных телефонов, наркотиков и помощи при побеге. Дашь палец – откусят руку. И Тедди, и Шип отсидели уже достаточно долго, чтобы понять правила игры. Если сыграешь слишком жестко или явно, заметят другие охранники. Сторожа первого типа попытаются предостеречь девчонок, поговорить с ними. Другие начнут ревновать. Так что девчонки придерживались своих методов. Просто старались казаться милыми, веселыми и простыми.

Через пару дней они встретили Эмму и Сару, когда те готовились к уборке в камере, где сидел парень, который только что помер. Парень поссорился с другим зеком из коридора, а тот наточил зубную щетку и прикончил врага тремя быстрыми ударами.

– Тепло сегодня?

Было 15 июня, светило солнце.

Сара и Эмма подошли к ним. Они были одеты в форменные синие штаны с боковыми карманами, широкими ремнями, к которым были подвешены крючки и бейджи, и голубые рубашки тюремщиков.

– Да, отличная погода. Когда вы сегодня выходите?

– Скоро, – ответил Тедди. – Но я хочу кое-что узнать. Через несколько дней Иванов день. Понимаете, как печально отмечать его за решеткой. Мы попытаемся немного гульнуть, уж как сможем, часто бывает селедка на обед, но это все. Такая скукотища. Не могли бы вы оказать нам одну совсем крошечную услугу? В честь лета?

Сара и Эмма стояли близко к ним. Кроме них четверых в коридоре никого не было, но он все равно понизил голос:

– Не могли бы вы пронести немного легкого пива в канистре? Чтобы мне, Шипу и Локи отметить праздник? Просто пива. Пожалуйста.

Он ждал. Пытался прочитать ответ по их лицам и одновременно принять самый безобидный вид, какой только мог.

19 февраля

Эмили включила громкую связь. Голос Магнуса:

– Эй, детка, не могла бы ты зайти на минутку?

Магнус всех адвокатов-мужчин называл «приятелями», даже если они были лет на пятнадцать старше него, а всех особей женского пола – либо «детками», либо «лапочками».

Эмили взяла блокнот и встала. Она опять вспомнила о той беседе. Пришло время им доказать.

На часах полдесятого. Юсефин еще не пришла, поэтому Эмили и включила громкоговоритель. Иначе это помешало бы ее коллеге, к тому же Магнус настаивал на абсолютной конфиденциальности.

Она прошла в его кабинет.

Магнус сидел с телефонной трубкой в руке.

– Закрой дверь, – сказал он. – Я собираюсь позвонить Карлу-Юхану и Катарине Шале, родителям Филипа, я включу громкую связь и хочу, чтобы ты тоже слушала. Тут кое-что случилось, кое-что очень тревожное.

– Что именно?

– Точно не знаю, пока я только получил сообщение. Садись.

Она была счастлива от того, что привела в порядок ДД-доклад и к тому же так отлично с этим справилась. Последние несколько часов она работала не отрываясь. Клиент будет доволен, в этом она уверена. Но нервный озноб в теле прошел только утром.

Эмили привыкла заниматься делами, в которых у нее не было опыта. Так обычно и происходит в фирмах среднего уровня, где юристы должны услужить клиенту и ответить на все его вопросы, но нет возможности иметь штат экспертов в каждой отдельной области, как у гигантов вроде «Маннхеймер Свартлинг» или «Винге». Хотя поиски пропавшего человека – это не новое юридическое поле. Это совершенно новый тип задания, совсем иная работа. Для нее это было как высадка на Марс.

Ее первая реакция была та же, что и у Тедди, хотя, как ей казалось, у них не было абсолютно ничего общего. Нужно пойти в полицию. Но Магнус также объяснил ей нежелание родителей обращаться туда и еще напомнил о деле Себастьяна Андерссона, когда похитители смогли следить за расследованием шаг за шагом благодаря статьям в «Экспрессен».

– Дело в факторе известности. Если бы семья Шале не была семьей Шале, я бы больше полагался на полицию.

Когда они начали работать над делом, она спросила Магнуса, с чего он порекомендует ей начать. Он ответил:

– Я так давно занимался такого рода практикой, что ты разберешься лучше, чем я.

– Но это совсем не юридическая практика.

– Да, здесь ты права.

Дальше этого обсуждение не пошло. Типичное поведение партнера. Они занимаются отношениями с клиентами, но саму работу делает кто-то другой.

Тогда она полезла в поисковик, посмотрела сайты полиции и некоторых волонтерских организаций. «Миссинг Пипл», «Пропавшие дети». Там нашлись основные моменты.

Вы знаете, где пропал человек?

У вас есть доступ к онлайн-банкингу пропавшего? Узнайте, когда карта использовалась в последний раз, проверьте, активна ли она сейчас.

Обзвоните больницы в предполагаемом районе пропажи.

Магнус рассказал ей, как исчезновение обнаружилось. Если бы все было как обычно, родители Филипа не стали так рано бить тревогу. Карл-Юхан и Катарина нечасто говорили с сыном по телефону. Они встречались с ним время от времени, но нерегулярно. Конечно, Карл-Юхан был в правлении одной из сыновних компаний, но это не предполагало частых встреч. Филип мог бы отсутствовать несколько дней, и они бы этого не заметили.

Но вмешался случай. Карл-Юхан купил новое ружье и решил отдать свою старую двустволку сыну. Он заходил к Филипу около недели назад, звонил в дверь, но Филип не открыл. Карл-Юхан, который хотел устроить из передачи ружья сюрприз, написал записку и опустил ее в почтовый ящик:

Дружок, я так тебя люблю. Поэтому отдаю тебе мою старую… Я ведь хочу, чтобы ты был счастлив, когда ты выбираешься на… Позвони папаше!

Это было так не похоже на Карла-Юхана, что Филип должен был перезвонить сразу, как только найдет записку. Но он, может, был у своей девушки? Может, прочел записку только следующим вечером? Или еще через день. Но потом Карл-Юхан стал догадываться, что что-то здесь не так. Почему Филип не дает о себе знать?