Параллели - Герберт Циргибель

— Уф! — Я рухнул на низенькую скамейку, точнее, на то место, где по моим понятиям, она находилась. О своем заблуждении я понял тогда только, когда мое седалище провалилось вниз на полметра ниже запланированного и заныло от боли. Мой помутневший разум еще не успел как следует все это переварить, как ко мне подошел широко расставивший руки альдебаранит и со всей сердечностью провозгласил:

— Добро, пожаловать в хрустальный рай Солнца Мира, достопочтенный гость! Желаю вам приятного пребывания у нас!

Ужасное подозрение охватило меня и заставило тут же принять вертикальное положение.

— Как? Что такое? Я думал… — с трудом выдавил я, и снова мой лоб от страха покрылся липкие потом.

— Да, да, путешествие немного утомительно, — сказал дынеголовый.

Все еще не веря, я осведомился:

— Я действительно в системе Мира? — А когда он дружески подтвердил, спросил с наигранным спокойствием: — А как мне попасть обратно на Альдебаран?

Не может того быть, чтобы он не заметил, как дрожал мой голос. Он посмотрел на меня, будто я спросил его о количестве его носов. «Точно так же», — ответил он. Для него это было естественнейшей вещью в мире.

…Несколькими минутами позднее он объяснил мне, что после его ответа я упал плашмя, как сложившаяся стремянка.

Избавьте меня от описания моих душевных мук! Что мне еще оставалось, кроме как примириться с не-преодолимыми фактами.

Несколько мгновений я серьезно взвешивал, не остаться ли мне на этой планете, попросив у альдебаранитов работу, но мысль о моем несчастном Антее побудила меня отказаться от этого намерения.

Ну и ладно, раз уж я здесь, могу же я спокойно осмотреть это хрустальное чудо.

Когда я, мало-мальски оправившись, покидал сниго-станцию, из утомленной груди моей исторгся вопль безграничного воодушевления. Утыканный бриллиантами собиратель хрусталя был бы бедным светом свечи перед сверкающим великолепием планеты.

Под ногами хрустели блестящие осколки минералов, словно я шел по замерзшим волнам ослепительного на солнце сказочного моря. Гигантские хрустальные блоки были словно облиты акварельными красками, а вершины стекловидных гор в свете заходящего Мира ослепительно блестели, словно жидкое золото.

Али-Баба наверняка был так же восхищен, когда после своего знаменитого «Сезам, откройся!» узрел сокровища сказочной горы.

Это было мерцание, блеск, искрение, свечение и излучение? Правда, надо всем этим витала приглушенная затхлая вонь, которая порой исходит от грязных носков.

Запах становился таким назойливым, что я поднял голову и попытался, принюхиваясь, определить источник зловония. Поворачивая слева направо свой орган обоняния, я шел по хрустальному миру, не обращая внимания на дорогу.

Когда я споткнулся об обломок хрусталя размером с футбольный мяч, я получил ужасный удар по носу. Утерев слезы, брызнувшие из глаз, я ощупывал свой онемевший обонятельный орган и даже забыл на время об отвратительном запахе. В большом же пальце, которым я ударился о хрустальный обломок, я ощущал всего лишь легкое жжение. Насколько хватал глаз, кругом не было видно никого, кто мог бы меня так предательски хлопнуть по носу. Может, я натолкнулся на почти прозрачного газофага?

Оглядываясь по сторонам, я обнаружил выпуклую отражающую поверхность на лопнувшем октаэдре и в этом зеркале — искаженное изображение своего лица. Вид был такой, что я зарычал: мое лицо напоминало надутый воздушный шар, а нос имел поразительное сходство с моим большим пальцем ноги.

Согласен, меня легко рассмешить. Даже неприхотливые шутки растягивают мой рот в улыбке. Неудивительно, что в комнате смеха я иной раз просто сотрясаюсь от судорог.

Следующая зеркальная поверхность, попавшаяся мне, походила на хромированную стиральную доску. Игра начинала меня затягивать. Мое собственное изображение ухмылялось мне словно с экрана испорченного телевизора — с оттопыренными ушами, заостренным черепом и оригинальным носо-пальцем.

Теперь мне не терпелось увидеть — с нарастающим интересом — мое искаженное отражение в хрустальных гранях. Равномерно выпуклые плоскости разломанного светло-зеленого камня представили меня стоящим на голове.

Случаю было угодно, чтобы мой нос упорно принимал форму большого пальца. Представьте себе — посреди лица пухлый мясистый палец!

Я предался фантазии и не без удовольствия рисовал себе картины, какие преимущества появились бы у меня, находись мой правый большой палец, которым я перед этим хотел убрать с дороги обломок хрусталя, действительно на месте носа.

Прежде всего переместился бы на новое место упорный мозоль, мучивший меня вот уже несколько недель и на каждом шагу отзывавшийся колющей болью. На лице он уже не имел бы такой возможности безжалостно напоминать о несовершенстве человеческого тела.

Мне не нужно было бы сильно обрезать ноготь, и я мог бы отрастить себе настоящий ястребиный клюв.

Хихикнув, я принялся искать очередную зеркальную поверхность.

Странно, на моем лице, на фантастическом носо-пальце красовался толстый прыщ, удивительно похожий на мою мозоль! Одновременно, озадаченный, я установил, что мой постоянный мучитель во время ходьбы действительно не давал о себе знать! Не веря себе, уставился я на собственное отражение.

Дикое подозрение медленно просачивалось в мое сознание. Я мял и массировал свой деформировавшийся орган обоняния и с ужасом отметил, что в этот же самый момент кто-то пожимал мой большой палец на ноге! Скажите, вы видели когда-нибудь человека, у которого спинка носа обросла роговым пальцевым ногтем?

Разум мой решительно отказывался слепо доверять осязанию кончиков пальцев. Словно преследуемый дьяволом, метался я между издевательски поблескивавшими кристаллами в поисках мало-мальски плоской грани, которая подтвердила бы мне, что я стал жертвой простого самообмана. С изогнутых, волнистых, ребристых, выпуклых зеркал на меня смотрели отвратительные рожи, демонические маски.

На меня напал страх. Затравленный, я сел на один из кубообразных кристаллов, чтобы отдышаться, и тупо уставился перед собой. Мой правый ботинок с какой-то магической силой притягивал мой взгляд. Руки мои словно сами по себе потянулись к шнуркам. Я разрывал и вытягивал их все быстрее, дрожащими пальцами стащил ботинок с ноги и удрученно стал рассматривать сырое темно-красное пятно на том месте, где под носком должен был быть палец.

Я едва отваживался коснуться носка, и, когда все же рывком стащил его с ноги, я увидел вместо пальца мой разбитый, кровоточащий нос…

Мнимый удар по лицу, противный запах — теперь все получило свое объяснение.