Сага об исландцах - Стурла Тордарсон

что рассказчик отобрал самые важные факты и умышленно не упомянул о ряде известных ему деталей. Такими указаниями завершаются рассказ о погребении («...в тот день, когда хоронили епископа, произошли и многие другие памятные вещи, хотя об этом здесь не написано») и глосса о списке молитв епископа(«..и много иных напевов, хотя они тут не упоминаются»). Тот же прием использован в главе, непосредственно предшествующей описанию смерти епископа, — сцене беседы с монахом Магнусом Краснобаем (гл. 118), где, как мы уже отмечали выше (на с. 26), Стурла сослался на самого себя как на информанта. Между тем гл. 118 и 119 тесно переплетены[83]. По данным причинам «позиция доверия» к тексту «Саги об Исландцах», когда глоссы в гл. 25, 119, 174 признаются органической частью саги, более оправданна и менее противоречива, чем любая гипотеза о том, что эти глоссы взяты из гипотетической *Протосаги о Гудмунде, вставлены составителем «Саги о Стурлунгах», Тордом сыном Нарви, либо неизвестными злоумышленниками при переписи последней в XIV-XVII вв.[84]. К сожалению, позиция доверия к глоссам (Стефаун Карлссон, а до него — Магнус Маур Лауруссон)[85] менее популярна, чем «позиция гиперкритициста». Последняя держится не на текстологических доказательствах — приводившиеся в ее защиту доводы уязвимы, — а на убеждении комментаторов нового времени в чистоте стиля саги и твердом размежевании т. н. «народного» (folk style) и т. н. «ученого» языка (learned). Между тем во многих родовых сагах этот идеал не соблюден[86], и нет уверенности в том, что в эпоху Стурлы стилевая однородность была безусловным плюсом для любой саги, тем более такого сложного текста, как «Сага об Исландцах».

Исландцы, а вместе с ними и читатели других стран, долго шли к освоению «Саги об Исландцах», и процесс этот еще не закончен. Текстология XIX-XX вв. дрейфовала между двумя крайностями. Первые комментаторы испытывали трудности при вычленении саг в составе «Саги о Стурлунгах» и полагали, что весь изначальный текст «Саги об Исландцах» был радикально переработан компилятором «Саги о Стурлунгах». Этот тезис был опровергнут благодаря разысканиям Бьёртна Магнуссона Ольсена (см. выше) и в начале XX в. стало модным делить «Сагу об Исландцах» на две части, границу между которыми каждый комментатор проводил по своему усмотрению: начало саги возводилось к протографу Стурлы, а конец саги объявлялся продуктом компилятора. Сам Бьёртн Магнуссон Ольсен считал, что первоначальная «Сага об Исландцах» была доведена до 1242 г. и завершалась рассказом о прибытии Торда Какали (гл. 158 существующего текста саги). Предложенная Бьёртном Магнуссоном Ольсеном поздняя датировка «Саги о Торде Какали» и выдвинутые им гипотезы о возможных источниках гл. 159-200 были отвергнуты, и автор «Истории древнескандинавской и древнеисландской литературы» и крупнейший знаток саг Финнур Йоунссон (1858-1934) предложил считать, что «Сага об Исландцах» первоначально доходила до 1260 г. Финнур Йоунссон выдвинул гипотезу о том, что в планы Стурлы входило написание общей истории Исландии от древнейших времен до конца XIII в., причем «Книга о Заселении Земли» (Sturlubók) была первой частью цикла, а «Сага об Исландцах» — последней[87]. Пьетюр Сигюрдссон, изучавший «Сагу о Стурлунгах» в 1930-е гг., пришел к выводу, что «Сага об Исландцах» была доведена до 1255 г. и заканчивалась нынешней гл. 189. Однако Йоун Йоуханессон, редактор авторитетного издания 1946 г., отверг все доводы Пьетюра Сигюрдссона о том, будто гл. 191-200 являются позднейшим добавлением, и заключил, что «Сага об Исландцах» доходила ровно до того года, где кончается ныне — 1264 г.[88]. Тем самым Стурла Тордарсон был реабилитирован в качестве автора всего текста «Саги об Исландцах» за вычетом гл. 190 (эпизод со снами Йорейд): правда, убедительных объяснений, как именно материал гл. 190 попал в «Сагу о Стурлунгах», предложено не было. В 1981 г. Гвюдни Йоунссон, автор последнего исландского издания «Саги о Стурлунгах», присоединился к мнению Йоуна Йоуханессона о том, что последние главы «Саги об Исландцах» принадлежат Стурле, а не компилятору; вопрос о происхождении гл. 190 он не затрагивает[89].

Восстановив Стурлу в авторских правах на текст «Саги об Исландцах» в глазах общественности, Йоун Йоуханессон одновременно укрепил другой стереотип, который нельзя считать полностью научным, поскольку он опирается не на анализ текста, а на субъективное впечатление: Йоун предположил, что Стурла оставил после себя не «полноценную, законченную сагу, а собрание материалов для саги, весьма отрывочное ближе к концу» (ekki samfelld, fullgerð saga, heldur safn til sögu, mjök slitrótt undir lokin). Стурла, по мнению Йоуна Йоуханессона, намеревался вернуться к своим материалам, но не успел этого сделать[90]. Взгляд Йоуна — это позиция историка, причем историка старой школы, и далеко не все позднейшие читатели саги могли разделить ее, особенно после выхода ряда литературоведческих работ, посвященных структуре «Саги об Исландцах» и композиционным приемам ее рассказчика. Кроме того, стало окончательно ясно, что составитель «Саги о Стурлунгах», Торд сын Нарви, — ученик Стурлы и человек того же круга. Было высказано предположение о том, что Торд работал в тесном контакте со Стурлой еще при жизни своего учителя[91]. Если так, то между версиями Стурлы и его ученика не должно быть особого противоречия, однако Торд мог считать себя вправе дополнять текст учителя в тех местах, где он был недостаточно полон. Данная современная концепция текста «Саги об Исландцах» отстаивается литературоведом Ульваром Брагасоном. Приняв ее, мы разом преодолеваем безапелляционное утверждение Йоуна Йоуханессона о несовершенстве «Саги о Стурлунгах» и одновременно возвращаемся к работам ученых XIX — начала XX вв., любивших выделять в сагах хронологические слои и вставки. Применительно к «Саге об Исландцах» это означает следующее.

Стурла довел «Сагу об Исландцах» до 1264 г., но не успел обработать ее до конца. После смерти Стурлы Торд сын Нарви якобы дополнил «Сагу об Исландцах». Торд симпатизировал своему родичу ярлу Гицуру и потому вставил или расширил главы, посвященные Гицуру (ср. гл. 121, 137, 192) и его отцу Торвальду (ср. гл. 3, 39, 40, 50, 87). Он мог добавить глоссы в гл. 119 и 174, а также вставить в сагу письма архиепископа в гл. 26, взяв их из какого-то другого источника. Сценой со снами Йорейд (гл. 190) мы якобы тоже обязаны Торду, ибо в ней есть похвалы Гицуру, и еще одному хёвдингу, Торварду сыну Торарина: в 1290-е гг., после смерти Стурлы, последний был самым могущественным человеком в стране[92]. Первую часть концепции Ульвара Брагасона о том, что составитель «Саги о Стурлунгах» прекрасно владел текстом Стурлы Тордарсона и