Сезон бойни - Дэвид Герролд

Он не упал, но был чертовски близок к этому – уже по-настоящему. Я сгреб его за воротник и притянул вплотную к себе.

– Мне наплевать, откуда вы. Наплевать на ваше задание. Наплевать, что вы думаете обо мне. Это больше не Земля. Это – Хторр, и ему тоже плевать – не меньше, чем мне. Либо вы едок, либо жратва. Хотите умереть? Я брошу вас и даже не обернусь.

– Нет, пожалуйста… – задохнулся майор. Это было хуже, чем просто отчаяние. Он был жалок. – Я не хочу умирать. – Он с трудом выдавил первые слова, зато остальные полились вместе с неуправляемым потоком рыданий. – О, ради бога, пожалуйста, я не хочу умирать. Вытащите меня отсюда. – По его лицу бежали слезы, – Просто скажите, что я должен делать, и я сделаю.

Попался!

Я долго изучающе смотрел на него.

– Виноват, но мне не положено отдавать вам приказы, сэр.

– Что?

– Вы должны сложить с себя полномочия. Он уставился на меня безумным взглядом.

– Что вы сказали?

– Я сказал, что вы нарушаете устав, передавая мне руководство и оставаясь при этом полномочным командиром. Вас перестанут уважать. Хотя, с другой стороны, командовать людьми, которые знают дело лучше, чем вы, еще более незаконно. Вы подвергаете опасности их жизни и свою собственную тоже. Прошу прощения, но, если вы хотите, чтобы я вас спасал, сложите с себя командование.

– Я не могу этого сделать…

– Можете. Встаньте. Повернитесь лицом к камерам. Говорите громко и отчетливо. Они все запишут. – – И я тихо добавил: – А потом я спасу вас.

На какое-то мгновение Беллус смутился, затем его снова охватила ярость.

– Это ловушка, не так ли? – заявил он обвинительным тоном, по-прежнему сомневаясь и пугаясь.

– Я не рассказывал о пурпурном тумане? – простодушно поинтересовался я, – Вообще-то это – не настоящий туман; вы обычно наблюдаете его, когда роятся ядовитые жигалки. Картина напоминает дымку. Наверное, следует упомянуть, что некоторые ползучие лианы способны выделять парализующий газ, помогающий волочащимся деревьям поймать жертву. А еще я забыл сказать о…

Он выставил ладонь.

– Пожалуйста, не надо. Больше не надо.

Я помог Беллусу подняться на ноги и развернул лицом к головной машине.

– Они ведут запись. Говорите.

– Настоящим слагаю с себя командование, – пробормотал он.

– Громче, – подбодрил я. – Настоящим по своей воле и без принуждения я слагаю с себя полномочия…

Словно оцепенев, майор повторял: – Настоящим по своей воле и без принуждения…

– Я слагаю с себя полномочия, данные мне Севе-ро-Американской Оперативной Администрацией.

– Слагаю с себя полномочия…

– Данные мне Северо-Американской Оперативной Администрацией, – твердо повторил я.

– Данные мне Северо-Американской Оперативной Аминистрацией.

– Укажите дату.

– Сегодня, третьего июня.

– И год. А также ваш личный номер.

Он сообщил и это. Потом с надеждой посмотрел на меня.

– Мы еще не закончили. – Я подтолкнул майора. – Вы должны назначить временного командира. Он снова повернулся к далеким камерам.

– Я назначаю капитана Джеймса Эдварда Маккарти исполняющим обязанности командира.., э… до тех пор, пока высшее командование либо… э… утвердит, либо изменит это решение.

Беллус поник.

Я повернулся лицом к камерам.

– Принято и засвидетельствовано капитаном Джеймсом Эдвардом Маккарти, армия Соединенных Штатов, Агентство Сил Специального Назначения, временно прикомандированных к Северо-Американской Оперативной Администрации.

Майор стоял неподвижно, уставившись себе под ноги. Он стыдливо пытался спрятаться от своего позора.

– Дайте мне оружие, – распорядился я.

Он не пошевелился.

Я шагнул к нему, вытащил из кобуры пистолет, проверил предохранитель и сунул себе за пояс. Беллус вздрогнул.

Я понимал, что совершаю ужасный поступок. Этот человек посвятил армии всю свою жизнь. Для него армия была единственным мерилом собственной личности, а я лишил его этого. Он настолько отчаянно цеплялся за жизнь, что отказался от того, ради чего ему имело смысл жить. По-видимому, в мирное время Беллус был хорошим офицером, умел организовать снабжение и поддерживать дисциплину, но война требует иных качеств – во всяком случае, эта война. Ладно, может, он найдет где– нибудь место консультанта: существуют неплохие консультативные программы, которые прогоняют на супермашинах. Я жалел его, но не жалел о содеянном. – Теперь мы можем идти? – спросил Беллус.

– Да, – ответил я гораздо мягче, чем он ожидал. – Пошли. – Взял его под руку и быстро пошел к машинам.

– Что такое?.. – Майор вырвал руку и уставился на меня. – Что вы делаете? А как же мясные пчелы, и эти ленточные штуковины, и туман?

Я пожал плечами.

– Если бы вы изучили инструкцию, то поняли бы, что именно эти волочащиеся деревья необитаемы. Их выдает характер листвы: серебристые листья отражают свет, привлекая к себе насекомых, ищущих пристанища. Похоже, они лишились всех своих квартирантов после опыления территории. Вероятно, они впали в спячку, чтобы выжить, и сейчас только пробуждаются.

Майора Беллуса охватили злость и растерянность: – А горпы?

– Их запах почти выветрился. Они прошли здесь неделю назад. Волочащиеся деревья движутся по пахучему следу. Если понюхать его свеженьким – у вас бы глаза полопались. Я не шучу. У нас есть парень по имени Вилли Руд, который попытался это сделать. Он снял маску и до сих пор лежит в госпитале и ждет, когда у него вырастут новые глаза.

– Но как же тогда насчет?..

– Если бы вы изучили инструкцию, то поняли бы, что мы ни секунды не подвергались опасности. Будь здесь настоящая опасность, я не последовал бы за вами. – Поразмыслив, я добавил: – Даже чтобы остановить вас.

Теперь он покраснел.

– Ты – сукин сын. Я тебя разжалую.

– Не выйдет. Все, что вы сказали и сделали, записано и передано в эфир. Надеюсь, что у передачи был неплохой рейтинг.

Он дико огляделся, наткнулся на камеры, торчащие на башнях танков, и замер.

– Это была ловушка! – завопил майор. – Так не пойдет.

Я пожал плечами.

– Запись говорит сама за себя.

Он обвиняюще посмотрел на меня.

– Вас тоже записали.

– Это неприятно, – сознался я, невольно покосившись на камеры, – Но как бы то ни было, теперь, насколько я понимаю, вы человек штатский. То, что я трачу время, чтобы объяснить вам это, можете расценивать как простую вежливость. На будущее ставлю вас в известность, что я исполняю обязанности руководителя данной операции и в дальнейшем не потерплю никакого вмешательства в ее ход, как и не потерплю любых действий, ставящих под угрозу жизнь моих людей. Если вы произнесете хоть еще одно оскорбительное слово в мой адрес, я вас арестую, и на базу вы вернетесь в усыпляющем мешке. Уверен, что вас разбудят к началу заседания трибунала.