Ковчег. Обречённые на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов

о том, что обычно происходит с теми, кто начинает искать дорогу обратно в посёлок, и забывает о собственном выживании, он сразу же направился в ту самую сторону, где по слухам ранее находился посёлок, который забросили после нападения каки-то неведомых тварей. Хоть ему и было очень больно от предательства своей собственной матери. Ведь в тот момент, когда она сама выгнала его из собственного дома, эта достаточно молодая женщина, думала только о себе. И даже не подумала о том, что сын, которого она просто выбросила из своей жизни, мог бы впоследствии мог стать тем самым кормильцем, если бы пошёл по стопам отца.

Ему в тот день повезло… Хотя… Этот вывод мог быть ошибочным. Особенно в свете тех самых событий, которые привели его в этот заброшенный посёлок. Глубокой ночью он всё же добрался до руин, и смог просидеть до рассвета в полуразрушенном домике, стоявшем на самом краю этих руин. Потом, заранее опасаясь всех возможных угроз, он принялся аккуратно проверять руины, разыскивая всё, что только могло бы ему помочь. А когда всё же выяснил тот факт, что поблизости рядом никого из враждебных существ просто нет, то принялся весьма старательно разыскивать всё возможное. А когда ему удалось найти весьма большой дом, который имел полноценный подвал, так как был построен над полноценной нишей, паренёк понял, что это было как раз именно то, что ему было бы нужно. Да. Ему пришлось очень постараться… Ведь ему нужно было сделать так, чтобы его убежище было бы практически невозможно обнаружить.

Серг помнил каждый шаг, каждый взмах, каждый осторожный удар, которым он направил разрушение этого строения. Здание, дряхлое, изношенное временем, всё ещё стояло, когда он впервые нашёл его. Его стены слегка осыпались, но всё ещё держались, каркас потрескивал, но не сдавался. Тогда он понял – чтобы спрятаться по-настоящему, он должен сам стать разрушением. И для начала он нашёл трубу, и кусок покрытой ржавчиной металлической арматуры, зажатый между остатками плит. Проверил вес своего будущего инструмента. Почувствовал, как она тяжело легла в ладонь, как отдаёт в кости дрожью после удара.

Для своих первых ударов он выбрал те места, где стены уже трещали, где фундамент осел под тяжестью времени. Один удар… Другой… Пыль взлетела в воздух, осела на коже, заполнила лёгкие сухим привкусом прошлого. После очередного удара, этот искусственный камень содрогнулся, и раскололся. Сам же паренёк ждал, когда дом, дрожащий от каждого удара, сам начнёт поддаваться. И вот – он услышал этот звук. Треск, как у кости, ломающейся под давлением. Дом всё же уступал его усилиям.

Но Серг тщательно считал шаги, просчитывал, когда и куда должны упасть балки. Он знал, что там, внизу, в темноте подвала, находится его будущий дом, его спасение. Ему нужно было, чтобы всё рухнуло – но не всё раздавило. Когда произойдёт окончательный обвал этого строения. Но для этого ему пришлось уж очень постараться, чтобы сделать то, что ему было нужно. Ведь он, как не крути, всё же был ещё ребёнком. Достаточно слабым. Особенно для подобных усилий. Но паренёк не прекращал своих усилий. Даже не смотря на то, что он был голоден. Но пока у него не было надёжного убежища, он просто не мог позволить себе отвлекаться на поиск хоть какой-то еды.

И вот он нанёс последний удар. И старое строение содрогнулось. А потом дом сверху вниз начал обрушиваться. Взметнувшаяся в верх пыль заполнила всё окружающее пространство, стены поехали, балки затрещали, а он отступил в свою будущую крепость – в подвал, зажатый теперь под грудой мусора. Паренёк резко отпрыгнул в сторону, и стал ждать. Он ждал, пока всё устаканится, и пока обломки займут свои места. И только когда тишина снова заполнила окружающее пространство, он медленно обошёл получившийся завал, внимательно осматривая результат своих усилий. На которые потратил почти целый день. Надо сказать, что куча мусора получилась весьма солидная. Но его работа всё ещё не была закончена.

Но главное было в том, что два выхода, ведущие в обнаруженный им подвал, были целы. Но эта куча мусора пока что не была достаточно хорошей защитой. Именно поэтому он аккуратно, но быстро прошёлся по всей территории заброшенного посёлка. Сейчас он искал пластиковые обломки, куски панелей, обрывки старых проводов. Всё то, что могло казаться частью естественного беспорядка. Теперь он старательно натаскивал самый разнообразный мусор, распределяя его таким образом, чтобы не было видно проходов, но сам помнил, где они находятся. Он старательно смешивал куски бетона и искусственного камня с кусками пластика… Разбрасывал обломки так, словно это сделало само время, а не его руки…

Потом, когда на эти руины снова стали опускаться сумерки подступающей ночи, он отступил в сторону, чтобы рассмотреть результат собственных усилий. И весьма внимательно вгляделся в то, что у него получилось. И только после добавления ещё нескольких дополнительных штрихов понял. Уж теперь-то точно никто не догадается о том, что в этом месте может хоть кто-то прятаться. Никто не найдёт его убежище.

Спустившись в подвал, куда он уже натащил различные тряпки, для создания своеобразной постели, Серг устало закрыл глаза и провалился в беспокойный сон. Всё это время, пока он старательно добирался сюда, и пытался организовать себе убежище, паренёк даже не задумывался о том, что с ним произошло. Зато теперь… Именно теперь в его памяти всплыли все эти события с ужасающими подробностями. И он, не имея возможности проснуться, метался в горячке кошмарного сна. В котором, раз за разом, видел перекошенное от злости лицо собственной матери, которая даже не скрывала того, что ничуть не сожалеет о том, что решила обречь своего ребёнка на гибель. Быструю, или медленную… Это сейчас просто не имело значения. Значение имело только то, что изгнанный за пределы населённого пункта изгой всё равно обречён. Тем более, что даже местные стражи сами будут иметь полные основания на то, чтобы убить того, кого они будут теперь считать чужаком. Да… Будь Серг постарше, хотя бы лет четырнадцати от роду, его могли бы продать, например, чистить канализационный коллектор? Работа хоть тяжёлая, и опасная, но кому-то же её нужно делать? Обычно её делают именно те, кого вот так вот собственные родители не хотят содержать. Или преступники. Это тоже было не так уж и важно. Как то, что тот, кто туда попадал, был обречён всю свою достаточно короткую жизнь влачить среди отходов жизнедеятельности всего посёлка. И такая жизнь действительно была не такой