Незабываемый 1919-й - Всеволод Вишневский

Воронов (быстро одевается, смотрит на секретаря, берет телефонную трубку). Санчасть… Воронов говорит. Фельдшера с аптечкой ко мне — бегом…

Пауза. Влетает фельдшер.

Валерьяновых капель, двойную дозу.

Фельдшер дает капли.

Спасибо, вы свободны.

Фельдшер уходит.

Тяжелый случай в Кронштадте… Военный моряк Терентьев, секретарь члена Военного Совета, потерял спокойствие и выдержку. Пей!

Секретарь затих, выпил поданные капли, стоит навытяжку.

Запомни: паники тут не бывало и не будет. Ступай.

Секретарь уходит. Воронов остается один.

Только спокойно, Алексей Воронов… Только спокойно! Ты отвечаешь за Кронштадт и Балтийский флот. Пятый час утра… Так. Все спят… В этот час как раз удобно брать спящих из кровати… Что на «Обручеве» и сделано…

Звонок. Воронов берет трубку.

Да, Воронов… Я, товарищ Сталин! Так точно — в курсе. Да, слушаю… Понимаю… понимаю… (Внимательнейше слушает указания товарища Сталина.) Сумею, товарищ Сталин. Понимаю. Немедленно сообщу вам. Есть. (Кладет трубку.)

Входит умытый, подтянутый секретарь.

Секретарь. Разрешите к утреннему докладу? Сегодня несколько раньше. Газета из типографии. Актуальные стихи к событиям… «Грозой на банду белых куцую ударят Питер и Москва, и мировую революцию не сдаст балтийская братва!» Прямо как у Пушкина!

Воронов. Ну, загнул… (Повторяет стишки.) Идея верная, а форма подхрамывает, рифма явно страдает… «Банду белых куцую» — «революцию» — плохая рифма. А о форме всегда думать надо. А более существенных дел у тебя нет?

Секретарь. Так точно, есть. О снабжении трех экспедиционных отрядов Балтфлота, отправленных в распоряжение товарища Сталина. На подпись.

Воронов. Всё?..

Секретарь. Никак нет. О новом отпуске снарядов для линейных кораблей. Пойдут на подавление.

Воронов (подписав). Всё?

Секретарь. О новых мерах контроля для въезда и выезда из Кронштадта.

Воронов (горячась). Всё?

Секретарь. Никак нет. (Подает листок.) Телефонограмма о форте «Обручев»…

Воронов. Чего ж ты тянешь мокрого кота за хвост?!

Секретарь. Соблюдаю по вашему указанию полное хладнокровие. Паники тут — у нас в Кронштадте — не бывало и не будет.

Воронов. Тоже выискался хладнокровный… Стишки ты писал?

Секретарь. По мере возможности, товарищ член Военного Совета.

Воронов. Иди. Да вызвать ко мне начальника штаба базы Рыбалтовского и начальника артиллерии Буткевича.

Остается один.

(Пробегает еще раз листок об «Обручеве»). Ну, конечно, как по заказу — ночью, взяли врасплох. Ну, я дам комиссару «Обручева»!.. Башку оторвать мало… Что же делается, товарищи?! Красная Горка, «Обручев»… А мы партией зачем поставлены? Зачем нас кормят, поят, одевают, жалование дают?! Нет, вы мне ответьте, зачем такой расход, если у нас каждый день по форту вылетает… Гнать нас грязной метлой за такую службу… И погонят, вполне погонят. (Пауза.) Только спокойно, Воронов. И не вдаваться в лишние слова. Нервы и горячка еще никогда не помогали… (Вдруг нервно.) Расстрелять сволочей, «Обручев» к чертовой матери!.. В упор… Один сигнал — и весь огонь обрушится… А что дальше? Крепость лишится сильного форта. Кто сработал? Член Военного Совета Воронов. Спасибо ему… Вот — позвонят и поблагодарят… Отставить. Иначе, иначе надо… (Думает, что-то нащупал, берет трубку.) Служба, быстрее дайте форт «Первомайский»… Да… Говорит Воронов, комиссара срочно… Комиссар, здравствуй! Да, я… Слушай, есть срочное дело… Как твои, в готовности?.. Ну и держи в готовности. Может быть, минут через десять стрелять придется. Что-о? «Куда стрелять?» Куда прикажет партия, комиссар. Ах, ты не в смысле… а для задания артиллеристам… Я не так понял — мне оттенок показался. Нет оттенков?.. Добро… Подробностей? Сообщу тебе одну подробность: кончаем этот разговор, и никому ничего… Жди, позвоню… Пока… (Вешает трубку, делает новый вызов.) Служба, быстрее форт «Риф». Да… Комиссара. Воронов говорит. Как готовность? Полная? Будь на месте и жди моего звонка, понял? Вопросов нет? Всё ясно? Молодец, Бобрышев! Пока… (Вешает трубку, переводит дух.) Так значит, «Обручев» с двух сторон зажали… Пошли дальше, и спокойнее, Воронов! (Берет трубку.) Служба, форт «Обручев» дайте… «Обручев»… Коменданта… Кто просит? Революционный Военный Совет Балтийского флота… Воронов. Побыстрее. (Пауза.) Нет, не здравствуйте, а слушайте и записывайте. (Пауза). «Команде форта «Обручев» точка. Восставшие против рабочих и крестьян собственной страны во имя интересов иностранцев, а также белых генералов и помещиков, заявите в кратчайший срок, что вы не пойдете против рабочих и матросов Кронштадта, и мы вас простим, а если этого не сделаете, то путем обстрела мы вас уничтожим»… Записали? Прочтите. Громче. Отчетливее и медленнее. Так, так… Можете добавить команде, что начинается подавление Красной Горки. На линкоры посмотрите, на рейде… Да, двинем все имеющиеся в наличии силы. Петроград выделил резервы… Товарищ Ленин указывает: Петроград сдан быть не может. Комендант, обстановка ясна? Ультиматум посылай по форту. Сам пока останься. Добавляю: соседние форты к открытию огня по тебе готовы. Говорили с ними пять минут назад… Комендант, часы есть? Вынимай и смотри. (Вынимает часы.) Даю на размышление две минуты. (По второй трубке делает вызов.) Служба? Дайте «Первомайский». Комиссара… Ты? Ждешь? Подожди еще две минутки… У тебя всё готово?.. Так. Ну, пока… (В первую трубку.) Думаешь, комендант? Ну, думай, люди ждут, слыхал? (Смотрит на вынутые карманные часы.) Истекает время-то… Решай, комендант… Не перебивать там, служба!.. Кто там лезет, на губу загоню… (Дует в трубку.) Да, да, говорю. Комендант, жду… (Пауза.) Что? Какие будут приказания по «Обручеву»? Комиссара и всех коммунистов освободить… Повтори. Команде прочесть и сообщить всё, что я тебе указал. Да… Комиссара к телефону, бегом… Некогда мне с вами время терять… Жду! (Откладывает трубку, вытирает лоб платком.) Ф-фу, д-да… бывает. А сам чуть не проморгал… За форт-то отвечаешь…

В трубке шум, голос.

Да… Здорóво… Что ж ты, друг ситный, — из коечки взяли? Живьем? Неожиданность? Какая такая неожиданность? У хорошего комиссара не может быть неожиданностей, всё должно быть предусмотрено. Видеть сквозь землю на два метра должен. Что тебе делать? Сиди и жди. Пришлю другого. Да, сейчас катер высылаю. А тебя куда? А вот куда надо будет, туда и пойдешь… Да смотри, чтобы с тобой опять неожиданность не приключилась… Выручать больше не буду. Иди, иди, чай пей… (Соединяется с другими фортами.) Служба, «Первомайский»… Комиссар? Я… Отставить дело, о котором говорили. И никому ничего… Да нет: порядок… А вообще посматривай… Пока. (Делает вызов.) Служба, дайте «Риф». Бобрышев? Отставить дело, о котором говорили… Отпала надобность. Продолжай службу. И тебе того же… (Вешает трубку.)

Входит секретарь.

Секретарь. Начальник штаба базы и начарт прибыли, товарищ член Военного Совета.

Воронов. А, зови, зови…

Входят настороженные Рыбалтовский и Буткевич.

Здравствуйте, товарищ начальник штаба, товарищ начарт… Садитесь… Срочное дело, побеспокоил так рано… Ночью произошло восстание на «Обручеве».

Буткевич. Не может быть!

Воронов. Нет, вот — может!

Рыбалтовский. Что же предприняли восставшие?..

Воронов. А мы и предпринять ничего не дали. Предъявили ультиматум от имени Военного Совета Балтийского флота, и они сдались.

Буткевич. Не может быть! То есть так и должно быть.

Воронов. Да, вот о чем хотел поговорить, поскольку «Обручев» уже успокоен. Не слишком ли часты эта мятежи на фортах, товарищ начальник артиллерии? Ваше ведомство…

Буткевич. Задумываюсь… И прихожу к выводу, что недостаточен партийный контроль. Прошу извинить, я лишь беспартийный специалист, техник, но глубоко принимаю всё происходящее к сердцу. Да, недостаточен контроль… ваших, партийных сил… Сказывается, очевидно, и недостаток воспитательной работы. Понимаю — кадры партийцев слабы, нет еще достаточного опыта, навыков… Не всегда умеют уловить настроение команд… Сами изволите припомнить рапорт комиссара: «Всё в порядке, настроение команд твердое, бодрое»… А вдруг — и происшествия… Значит, товарищи партийцы не улавливают истинного положения вещей.