Когти гнева - Анна Альфредовна Старобинец

вошли двое охотничьих псов. Дикобраз попытался встопорщить иглы, но они застряли в спинке кресла-качалки.

— Теперь вы сможете создать произведение «Адские твари тащат художника в тюрьму вместе с креслом», — спокойно сказал Барсук Старший.

— Мы желаем вам творческих успехов, — добавил Барсукот.

Глава 14, в которой угрожают отрезать хвост

Первые лучи солнца весело ворвались в полицейский участок, расползлись по столу, осветив высоченную груду жёлтой кожуры — Барсуки Полиции всю ночь грызли лимоны, чтобы взбодриться, — погладили по упитанному брюшку Барсука Старшего и запрыгали ослепительными бликами на морде Барсукота, призывая его поиграть с ними, как обычно. По утрам Барсукот любил ловить лучи лапами или перескакивать с одного солнечного пятна на другое. Но сейчас он только раздражённо поморщился: ему было не до игр.

— Уже утро. — Барсукот задёргал хвостом. — Утро следующего дня! А мы до сих пор не вышли на след Маркизы. Мы сидим тут, жрём лимоны и теряем время!

— Мы ждём, когда похитители с нами свяжутся. — Барсук Старший откусил очередной кусок лимона и скривился. — А лимоны жрём, чтобы не спать.

— Вот я и говорю: мы бездарно теряем драгоценное время! — Барсукот отряхнулся, и вылезшая на нервной почве шерсть полетела во все стороны.

— Вы, может быть, и теряете время, — заявил из своего кабинета Гриф Стервятник. — А вот лично я напряжённо работаю. И моя работа даёт плоды. Я выяснил, какому животному принадлежит неопознанная шерсть. Это животное … Тысяча сычей! Сорока!

— Шерсть принадлежит тысяче сычей и сороке? — удивился Барсук Старший.

— Тысяча, тысяча сычей! Срочно в мой кабинет! Ко мне влетела Сорока, ударилась об стену и теперь лежит без сознания! Она принесла что-то на хвосте!

Барсук Старший и Барсукот вбежали в кабинет Грифа. На полу лапками вверх, раскинув крылья и разинув клюв, валялась Сорока. К хвосту её был примотан бумажный бант на верёвочке — такой же, как был у Песца.

Барсук Старший проверил Сороке пульс — сердце билось.

— Грача Врача, срочно! — скомандовал он, отвязывая от хвоста бумажный бант.

— Дай я! — Барсукот быстро перерезал когтем верёвочку и развернул бант. — Тут снова письмо! Оно адресовано … мне. «Животное Барсукот!» — начал он дрожащим голосом.

«Животное Барсукот!

Кошка Маркиза, персидской породы, белого окраса, победительница конкурса красоты, находится в наших когтях. Мы требуем за неё выкуп в размере миллиона шишей. Если ты хочешь получить её живой, целой и здоровой, принеси выкуп сегодня до заката и положи в дупло старого дуба, что растёт во дворе Нины Палны. Приходи один, без оружия. Если приведёшь кого-то с собой — живой Маркизу не увидишь. Если будешь опаздывать, мы начнём отрезать кошке хвост по кусочку. За каждый час промедления — кусок хвоста. Так что давай без глупостей.

Без всякого уважения, „Когти гнева“».

— Кому здесь нужна помощь? — Грач Врач стремительно влетел в полицейский участок.

— Сороке и Барсукоту. — Старший указал лапой на пол. — Сорока так уже минут десять валяется, а Барсукот только что упал.

Грач Врач быстро осмотрел Барсукота и Сороку.

— У этого, полагаю, обморок на нервной почве. — Грач клюнул Барсукота в хвост, тот вздрогнул и зашевелился. — С Сорокой сложнее. Она ударилась головой. Причём дважды. Один раз — затылком, другой — клювом.

— В моём кабинете она ударилась только один раз, клювом об стену. Вон там, смотрите, даже дырка осталась.

— Мне понадобится цитрус, — сказал Грач Врач.

— Этого добра у нас хватает. — Барсук Старший протянул Грачу надкушенный лимон.

— Благодарю. — Грач принялся по капле выдавливать лимонный сок в приоткрытый клюв Сороки.

— Мы должны заплатить выкуп за Маркизу, — простонал Барсукот, поднимаясь с пола.

— Ни в коем случае! — возразил Барсук. — Правила полиции: не вести переговоры с террористами, не идти на уступки террористам и не платить террористам.

— Но тогда они зверски убьют её!

— Этого мы постараемся не допустить, — сказал Барсук Старший.

— Постараемся? Постараемся?! — закричал Барсукот. — А если она пострадает? Я не готов рисковать Маркизой!

— Вот поэтому они и адресовали письмо тебе. Они знают, что ты влюблён в Маркизу и поэтому не мыслишь здраво. Не мыслишь как сотрудник полиции. Потому что любой сотрудник полиции понимает: риск для жизни Маркизы существует в любом случае. Выкуп ничего не гарантирует. Очень часто террористы забирают выкуп, но не возвращают заложника. Если ты обратил внимание, в письме ни слова не сказано о том, когда и где они вернут кошку.

— Что же делать? — Барсукот в отчаянии забегал из угла в угол. — Как же её спасти? Ты ведь слышал, они отрежут ей хвост! Изуродуют самую красивую кошку на свете!

— Кисло … — простонала Сорока. — Зачем вы делаете мне так кисло?.. — Она приподнялась на крыле. — Какое страшное зверство!..

— Вы были без сознания, поэтому я взял на себя ответственность и применил такое радикальное средство, как лимон, — объяснил Грач Врач.

— Я не про вас, доктор, — слабым голосом ответила Сорока. — Я про тех, кто выследил меня, прервал мой полёт и привязал к моему хвосту этот ужасный бумажный бант!

— Вы их видели? — быстро спросил Барсук. — Сможете опознать преступников?

— Я их не видела. — Сорока беспомощно развела крыльями. — Я просто летела себе достаточно низко над землёй, высматривала свежие новости, и тут — бумс! — и всё, темнота, пустота. И вот я лежу на траве, на затылке у меня шишка, а на хвосте — бант.

— Они ударили её по затылку округлым твёрдым предметом, — сказал Грач Врач.

— Согласен с вами, коллега, — кивнул Гриф Стервятник.

— Вероятно, камнем, — продолжил Грач.

— Или копытом, — добавил Гриф.

— Почему копытом? — удивился Барсук Старший. — Из копытных у нас в Дальнем Лесу только Лоси Сохатые, но они совершенно безобидны для окружающих. Они не стали бы бить Сороку. И тем более привязывать к ней письмо.

— А я и не утверждаю, что это Сохатые, — загадочно улыбнулся Стервятник.

— Что же вы утверждаете?

— Я утверждаю, что точно установил вид неизвестного зверя, обронившего свою шерсть на подземной выставке в день преступления. И это … — Гриф Стервятник выдержал томительную театральную паузу, — это — козёл.

— Козёл?! — хором спросили Барсук, Барсукот, Грач Врач и Сорока.

— Вне всякого сомнения, козёл. И не просто козёл, а горный козёл. Старый горный козёл.

— Получается, мы ищем … э-э … старого козла, врага породистых зверей, члена преступной террористической организации «Когти гнева»? — растерянно уточнил Барсукот.

— Получается, так, — нахмурился Старший. — Но что-то здесь не сходится. Откуда у старого козла когти? У него же копыта.

— Может быть, когти отрастают на копытах после ста лет? — предположил Барсукот.

— Ненаучно, — сказал Грач Врач.