Ценности социализма. Суровая диалектика формационно-цивилизационной смены и преемственности системы общественных ценностей - Владимир Сапрыкин

Такое расхождение в постановке аксиологического «диагноза» западному обществу не случайно. Здесь мы сталкиваемся, с одной стороны, с робкой попыткой материалистического объяснения «разложения, утраты ценностей» капитализмом, а с другой – с явным идеализмом, проявляющимся в стремлении свести дело к пермиссивному воспитанию, то есть сознанию. Буржуазная общественность, ведущая дискуссии о девальвации собственных ценностей, «с жадностью впитывающая все, что могут предложить ей социальные науки в связи с проблемой изменения и утраты ценностей» капитализмом, весьма разочарована. И это разочарование объяснимо: «когда речь заходит о преодолении этой проблемы, – говорит все тот же Ханс Йоас, – общественность не получает от науки никакой поддержки. Если принцип свободы наук от ценностей означает, что науки могут лишь диагностировать болезни, но не могут заниматься их лечением, то разочарование неизбежно. С другой стороны, воздержание ученых (а зачастую даже философов) от ценностных высказываний оставляет пространство – или рыночную нишу – для поверхностных обобщений или даже для стратегического использования этой неудовлетворенной потребности общественности»[74] (выделено мной. – В. С.).

Современная буржуазная наука не случайно занимает позицию стороннего наблюдателя: сказать правду – значит публично признать, что капитализм охвачен системным кризисом, а утрата им ценностей – это лишь «верхушка айсберга, ибо неизлечимой болезнью охвачен весь социальный организм (экономика, политика, культура). Не говорить ничего – значит обнаружить свою полную несостоятельность, что сродни хронической импотенции. Вот и приходится заполнять интеллектуальную нишу публицистическими публикациями на тему ценностей, начиная с книги «Честный – значит дурак» и заканчивая книгами «Ценности превыше всего» и «Маленький трактат о больших ценностях». Ситуация продолжает обостряться, и в дело вступают политики. В политической риторике на Западе ценности «играют немаловажную роль». Но эти аксиологические игры носят конъюнктурный характер: ибо «роль нередко сводится к тому, чтобы оспорить моральные качества противника и подчеркнуть благонадежность собственного стиля руководства. И тогда, – говорит Ханс Йоас, – вместо концептуальных политических споров (т. е. по существу дела! – В. С.), в том числе на тему ценностей, мы наблюдаем бесконечную череду инсценированных скандалов. Такая ситуация может породить циничное отношение избирателей ко всем политикам “как к классу”, а недовольство политиками может вылиться в неудовлетворенность политикой в целом»[75] (выделено мной. – В. С.).

Как видим, и со стороны политического истеблишмента буржуазного общества не слышится радикальных предложений по спасению ценностей капитализма, приданию ему «второго дыхания»… Наоборот, кризисные явления, возникшие еще свыше ста лет тому назад, продолжают развиваться. Основополагающие ценности превращаются в свою противоположность: индивидуализм перерастает в эгоизм и эгоцентризм, сам человек превратился в товар и рассматривает свою жизнь как капитал, который следует выгодно вложить. Если он в этом преуспел, то жизнь его имеет смысл, если нет – он неудачник. Его ценность определяется спросом, а не его человеческими достоинствами (Э. Фромм). В условиях империализма рушится мораль. Общезначимые моральные ценности перестают существовать, уступая место дифференцированным нормам морали для отдельных субкультурных общностей: хиппи, тинейджеров, бизнесменов, преступников и т. д. Гомосексуалисты, лесбиянки и всякого рода половые извращенцы – самые известные люди в буржуазном истеблишменте. «Секс становится публичным зрелищем, половой акт совершается на глазах публики…» (И. Кристол).

В домонополистическую эпоху капитализм развивался по восходящей линии. В эпоху империализма капитализм эволюционирует по нисходящей линии, он вступает в этап своего общего кризиса. Внутри буржуазного общества неумолимо, властно развивается процесс его самоотрицания. И хотя буржуазное государство, обладающее относительной самостоятельностью, активно вмешивается во все процессы капиталистического организма, осуществляет всякого рода мероприятия – от «пожарных» до стратегически долговременных – преодолеть кризисные явления не удается, стабилизации системы не получается. Все внутри капитализма говорит о неизбежности социализма. «Я думаю, – сообщает нам Терри Иглтон, литературовед и автор книги “Маркс был прав”, – что капиталистическое общество естественным образом агностическое[76], но оно не может признаться в этом даже самому себе, так как ему нужны фундаментальные ценности, особенно в периоды кризиса»[77].

Ответ весьма примечателен. Во-первых, очередное (их сегодня сотни, если не тысячи!) признание в том, что капитализму нужны «новые фундаментальные ценности» – прежние, буржуазные уже не работают. «…Мы испытываем потребность в новом теоретическом конструкте “общих ценностей”»[78], – вторит итальянский политический философ и социалист Антонио Негри. Но где искать этот конструкт новых ценностей? Словно отвечая итальянскому исследователю, немецкий социолог Ханс Йоас пишет, что «ведущие интеллектуалы США выступили с идеей о том, что необходимо возродить коллективные ценности и защитить их от наступающего индивидуализма во всех его формах», «…что такие коммунитарные ценности могут служить основой в том числе для выдвижения политических целей…»[79] (выделено мной. – В. С.). Заявление более чем красноречиво: с одной стороны, это прямое признание приоритета ценностей социалистических, а с другой – проявление концепции альтернативизма как формы отрицания капитализма, хотя и слегка закамуфлированной.

Во-вторых, перед нами также примечательное признание буржуазного общества в агностицизме, иначе говоря, в неспособности его интеллектуальной и политической элиты к социопознанию и, следовательно, рациональному пониманию исторического хода событий. Иллюзорность, интуитивизм, иррационализм – отличительные свойства современной буржуазной философской, исторической и политической мысли. Они пронизывают и всю политику правящих кругов капиталистических государств. Другой итальянский философ и футуролог Франко Берарди с нескрываемой иронией говорит: «Американский философ Фрэнсис Фукуяма после 1989 года заявил, что история окончена и теперь наступит эпоха вечного мира, а также демократических и либеральных ценностей. Эта иллюзия просуществовала полгода; вскоре началась война в Заливе, за которой последовали события в Югославии. В ошибочном предположении Фукуямы заключается важный знак для последующих размышлений. <…> Сейчас мы живем в контексте истории, страдающей явным раздвоением личности: ее патология заключается в том, что она направлена против человечества, представляет собой насилие над естественным ходом вещей»…[80]

О каких войнах говорит Франко Берарди? У кого произошло раздвоение личностного сознания и кто осуществляет насилие над человечеством? Во всех перечисленных случаях имеется в виду один и тот же исторический субъект (персонаж): современный капитализм в стадии империализма. А «паровозом» (термин из либерально-уголовного жаргона) является североамериканский империализм – то есть США. Это он половину столетия организует блокаду Кубы, ведет войны по всему миру: во Вьетнаме, Афганистане, разбомбил Югославию, Ирак, Ливию, уничтожает Сирию, грозит КНДР, Ирану, России. «До тех пор пока экономика западных стран будет приводиться в движение с помощью нефти, зона Персидского залива и ее ресурсы останутся жизненно важным интересом Запада. Ближний Восток уже давно является перекрестком, на котором встретились Азия, Африка и Европа. Теперь, когда нефть служит источником жизненной силы современной индустрии, Персидский залив становится нефтяной артерией Запада. <…> Помимо жизненно важных интересов в Персидском заливе, Соединенные Штаты имеют ключевые интересы в других странах «третьего мира». Мы сделали крупную ставку на экономику и природные ресурсы этих стран», – заявлял в конце 90-х годов бывший президент США Ричард Никсон. «Огромную ценность для Запада представляет обширный опыт Великобритании в ее бывших колониях» (выделено мной. – В. С.) – подчеркивал он[81]. То, что устами Никсона и сегодня говорит весь империалистический истеблишмент США, можно не сомневаться. От президентства Никсона и до президентства Обамы – временная дистанция в несколько десятилетий, но «раздвоенность» сознания прежняя, а насилие над человечеством и самой историей от американского империализма только нарастает. Лауреат Нобелевской премии мира Обама ведет войны в Афганистане, Сирии и планирует новые, при этом не устает говорить о фундаментальных ценностях своей страны, которые безоговорочно должны принять все без исключения народы. «Я считаю Америку исключительной», – заявил Обама в конце сентября 2013 года на сессии Генеральной ассамблеи Организации Объединенных наций.