Целитель чудовищ - 6 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

Мари вздохнула.

— Началось все с того, что мой отец выразил желание поговорить с вами, Широ-сама…

*****

На встречу Стас пришел в полном боевом облачении, включающем новый доспех, помощниц и сидящую в засаде глубоко под землей Левиафан.

Ордынцев не собирался недооценивать человека, который годами умудрялся выживать в роли воителя отступника, и за которым охотится клан воителей-убийц и клан шиноби Айкацу.

Не понятно было и желание встретиться.

Кента, а именно так звали высшего, так ничего и не сказал дочери.

Благо, встреча проходила внутри города, и Стас рассчитывал продержаться достаточно долго, чтобы в случае нападения ему подсобили «соклановцы».

Местом для разговора оказался один из богатых чайных домиков при квартале гейш. Кента сам его снял, выгнав всю прислугу, чтобы соблюсти тайну. В этом не было ничего странного, поэтому слуги спокойно подчинились.

Окинув взглядом одноэтажный домик с черепичной высокой крышей, Стас прошел по ступенькам и единым движением открыл дверь.

Внутри, как и ожидалось, сидела одна единственная человеческая фигура. Вот только непривычен был ее вид.

Одетый полностью в черное оммёдо с высокой шапкой и тканевой маской — это не то, чего Стас ожидал увидеть.

Невольно мысли скакнули к Минору и тому, что все это грандиозная ловушка.

— Проходите, Широ-сан, — кивнул оммёдо. — Не обращайте внимания на мою маскировку. Я именно тот, кто вас сюда позвал. Отец Мари, Кента Ринако, — мужчина издал смешок. — Правда права на эту фамилию у меня давно уже нет.

Стас молча вошел внутрь, а следом шагнула и сама Мари. Каэда осталась снаружи, готовая по сигналу немедленно атаковать.

Гости уселись с другой стороны тихо дымящегося очага и принялись друг друга рассматривать. Кента медленно поднял руки к лицу и снял маску, обнажив лицо.

Выглядел он, как мужчина лет тридцати восьми с начавшей седеть щетиной и темными кругами под глазами.

Постепенно ситуация из напряженной превратилась в неловкую.

Стас молчал, не собираясь ставить себя в подчиненное положение. Мари прожигала отца недружелюбными взглядами, а последний смотрел на что угодно, только не на дочь.

— Приветствую тебя… Отец, — Первой заговорила Мари. В голосе девушки можно было без труда услышать иронию. — Как твои дела?

Кента нахмурился и в упор посмотрел на Мари.

— Хорошо, дочь. Но я не понимаю, чем обязан такому тону?

— А ты как будто и впрямь не понимаешь! — хмыкнула воительница. — Тебе напомнить? Не ты ли оставил меня гнить в той дурацкой деревне? Бросил там совсем одну?

— Не говори глупостей. Ты сама знаешь, что это было для твоей же безопасности.

— Неужели? — гнев окончательно прорвался через маску спокойствия дочери Кенты. — Вот только в твоей «безопасности» меня чуть было не изнасиловали и убили! И даже если это бы и сработало, как скоро ты собирался меня оттуда забрать? Скажи, отец.

Кента открыл было рот, но на мгновение замялся.

— Хотя нет, — Мари прерывисто вздохнула. — Скажи честно, как давно ты узнал, что деревня, в которой я жила, уничтожена?

Не выдержав испытующего взгляда, мужчина отвел взгляд.

— Так я и знала, — горечь окутала слова Мари. — Я была тебе просто не нужна. Мешающая вещь, от который ты просто избавился.

— Мари, поверь, это не так, — Кента с болью посмотрел на отвернувшуюся дочь. — Я не мог взять тебя с собой, и ты это знаешь. Но я не мог и вернуться, так как ты все равно попала бы под удар. Лучшим выбором было бы держаться от тебя подальше, чтобы не навлечь беду.

— Тогда почему ты появился теперь? — резко спросила Мари, оборачиваясь. — Разве не было бы лучше «держаться от меня подальше»?

— Я хотел убедиться, что у тебя все хорошо. Знала бы ты, что я чувствовал, когда узнал, что та деревня была уничтожена. К счастью, я сумел найти выживших, и они рассказали о том, что ты выжила и куда-то ушла.

— Ну вот, ты узнал, что со мной все хорошо, — Мари презрительно фыркнула. Вся ее поза буквально говорила: «А теперь пошел прочь».

— Дочь… Мари, — Кента горько усмехнулся. — Я смертельно болен. — это заставило собирающуюся что-то сказать Мари резко замолчать. — Мне осталось не так долго. И я хотел напоследок сделать для тебя хоть что-то…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это нечестно, — Мари до хруста стиснула кулачки. — Почему ты приходишь лишь для того, чтобы сказать, что умираешь?! Если бы я об этом не знала, мне было бы намного лучше. Лучше бы ты вообще не приходил!

— Жизнь, вообще, нечестная штука, теневичок. — грустно улыбнулся мужчина.

— Мне от тебя ничего не нужно, — спустя пару секунд размышлений отрезала девушка. — Если ты хочешь сделать для меня хоть что-то, то сделай то, что скажет мой господин. — Мари поклонилась в сторону Стаса.

Взгляд Кенты сосредоточился на молчавшем все это время землянине.

— Благодарю вас за то, что вы позаботились о моей дочери в мое отсутствие, — Кента, сидя, вежливо поклонился.

— Ну что вы, — Стас быстро вернул поклон под внимательным взглядом высшего. Было не важно, что с собой Кента позволял так разговаривать дочери, Змей был для него чужим человеком. — так поступил бы любой порядочный человек на моем месте.

— Как жаль, что в наше время порядочных людей так мало. — коротко хохотнул Кента, но быстро себя оборвал. — Вы слышали желание моей дочери. Я не знаю, сколько мне осталось, но не думаю, что больше пары лет. Мой клинок и мои навыки в вашем распоряжении Широ-сама.

Станислав соврал бы, если сказал, что прозвучавшая приставка «-сама» по отношению к нему самому от высшего воителя, не заставила его испытать восторг.

Как жаль, что сказавший это высший был умирающим от болезни. Но Стас мог с этим работать.

— Подождите себя хоронить, Кенто-сан, — Ордынцев изобразил свою лучшую обнадеживающую улыбку. — Уверен, вы знаете, но я кое-что смыслю в медицине. Позвольте мне осмотреть вас. Тогда мы уже будем куда точнее говорить о будущем.

— Как скажете, — Кента вопросительно взглянул на Стаса. — Мне требуется раздеваться?

— Пока нет, — Стас встал и сел рядом с высшим. — Так что вы говорите, у вас за болезнь?

— Угнетение прано-каналов, — коротко обрисовал проблему Кента. — Те целители, у которых я был, сказали, что эту болезнь невозможно вылечить. Прано-каналы по какой-то причине исчерпывают свой ресурс раньше времени и отмирают. А так как организм не способен жить без праны, то он умирает следом.

— Да, вижу, — Ордынцев нахмурился, взяв высшего за руку и проводя по ней, светящейся зеленым, целительской дланью. — Это и впрямь серьезная проблема.

Перед взглядом Ордынцева предстали невероятно развитые и мощные прано-каналы. Не было и сомнений, что они способны прогонять через себя чудовищные объемы праны.

Вот только все портили покрывающие их бесчисленные язвочки, разъедающие каналы на всем их протяжении.

— Правильно ли я понимаю, что чем больше вы используете прану, тем быстрее нарастает деградация? — уточнил Стас. К своему стыду о такой болезни он лишь слышал. Она была слишком редкой, чтобы всерьез ее изучать.

— Вы правы. — безразлично кивнул высший. Он явно уже смирился со своей судьбой. Или умело не показывал своих настоящих чувств.

«Первыми перестанут работать самые тонкие прано-каналы», — подвел для себя итог наблюдений Стас: «Это не критично, но затем у него перестанут получаться техники, так как разложение доберется до рук и ног. Потом основное тело и наконец смерть».

— Хорошо, я позволю вам с нами работать, — принял решение Ордынцев. — Я посмотрю, что можно сделать с вашей болезнью. Хоть многое не обещаю, процесс зашел уже слишком далеко. А пока займитесь тренировками и обучением Мари. Через неделю нам, скорее всего, выходить, поэтому продолжите обучение по ходу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Господин! — возмущенно вскинулась Мари, но осеклась под пристальным взглядом Ордынцева.

— Мари, меня не интересуют ваши с отцом трения и сложности. В данный момент я вижу перед собой ценнейший источник знаний о техниках Ринако. И я не вижу причин, почему ты можешь его игнорировать. Ты меня понимаешь?