Подарки ревности - Роман Волков

Герман густо покраснел. Оторопевшие Марго и Зина в самом деле могли очень сильно испортить замечательную картинку. Он даже зашептал:

– Бегите, чего вы замерли!

А Бородулин задумчиво поскреб бороду:

– А вообще ничего пока… Такие, как бы застыли от страха… Снимаем-снимаем! Кран чуть общее, пятая камера чуть правее.

И тут все замерли, широко открыв рты. На третьем мониторе происходило что-то непонятное. Ревущая толпа, во главе которой бежал здоровяк Емельян, неслась прямо на двух оцепеневших девушек. И в тот момент, когда столкновение было неминуемым, крепыш растерялся: не бить же таких красивых девчонок. Он попытался изменить траекторию своего движения, чуть-чуть свернув в сторону, но брюнетка сама набросилась на него!

Она ловко поднырнула под велосипедную цепь и попыталась ударить здоровяка, но тот не смог удержаться после такого разбега, и сразу сбил красавицу с ног, но не удержался и сам упал прямо на нее. Брызнула кровь. На Емельяна сразу набросилась вторая девушка, блондинка, и замолотила его своими миниатюрными кулачками, отчаянно визжа. Тот пытался отмахнуться от нее, но на него навалилась остальная толпа, образовалась куча-мала, да сверху еще и рухнула палатка.

Второй режиссер обхватил голову руками:

– Это конец, – зашептал он.

А Бородулин, наоборот, вскочил с места и захлопал в ладоши:

– Кран туда! Кран! Снимаем! Ай, как хорошо! Как я люблю такое! Андрюша, командуй, чтобы не вставали, чтобы возились там и барахтались! Пиротехники, огня!

Андрей выскочил из палатки, на ходу отдавая приказы по рации. Герман с ужасом зажмурился.

– Марго… – прошептал он, не зная, что делать: бежать к локации и вытаскивать из кучи тел раненую Марго или оставаться на своем посту рядом с режиссером. В нем боролись киношник, поймавший удачный кадр, и влюбленный, чья девушка попала в беду. Победил киношник. Герман остался на месте, глядя в монитор, как на палатку, покрывавшую груду тел сверху, упал большой кусок брезента, который тотчас же вспыхнул и заклубился черным дымом. Из-под горящего шатра стали расползаться в разные стороны «бандиты» с черными от сажи лицами.

– Тут все ясно, продолжаем снимать, – сказал Бородулин и сразу же переключился на другие камеры. Но уже везде съемка подходила к концу: рынок был разгромлен полностью, все палатки были разбросаны или сожжены, повсюду валялись тела продавцов. Сами бандиты быстро покидали поле боя. Наконец режиссер поднялся со своего раскладного стульчика и крикнул:

– Стоп!

И сразу все члены съемочной группы засуетились, забегали, а актеры, наоборот, остановились, или даже сели на землю, тяжело дыша. Только Герман так и остался стоять на месте, не в силах шевельнуть ни рукой ни ногой: последнее, что он увидел на погасшем мониторе, как из-под дымящейся палатки плечистый здоровяк выносил на руках окровавленную Марго.

Нельзя сказать, чтобы Марго потеряла сознание в полном смысле этого слова. Но после того, как ее сбил с ног накачанный красавец, из носа брызнула кровь, а в голове у нее помутилось примерно так, как это бывает у боксеров на ринге: бах – и все перед тобой плывет, пока рефери считает до десяти. А тут еще сверху стали падать другие люди, и свалился полог от палатки. Дышать стало трудно.

Но крепыш встал на четвереньки и закрыл Марго своим телом, удерживая навалившийся сверху вес. У него было крупное, но доброе лицо, прическа ежиком и глаза, глаза, в которых можно было утонуть… А руки, шея, все в нем дышало мужской силой, рядом с которой совсем не страшно, а наоборот – спокойно и легко.

Только вот этот брутальный красавец смотрел не на Марго. Оно и понятно, выглядела она не очень: нос разбит, из него течет кровь с, извините, соплями, волосы и одежда в грязи. Зато Зина тоже была рядом, и она не валялась, растопырив ноги и руки, как краб, а лежала на земле устало, но элегантно. Парень пялился на ее красивые голые ноги. А Зина ласково и уверенно гладила его по залитому потом и перепачканному сажей лбу:

– Держись, держись…

А когда полог палатки подняли, великан легко, как ребенка, поднял Марго на руки и передал подбежавшему Герману. Герман не смог ее удержать и сразу же опустил на землю, а Марго только смотрела, каким взглядом глядел крепыш на Зину, а та вытирала его лоб от сажи так, как будто они сто лет знакомы. Потом он прохрипел:

– Я… меня Емельян зовут. Привет.

– Привет, а я Зина. А вот это – Рита, ты ее чуть не убил.

– А, Рита, – крепыш мельком глянул на Марго, – извини, ну ты чего ж на меня бросилась?

– Импровизация, – ответила она, и голос из-за разбитого носа получился, как у очкастого слоненка в мультфильме про тридцать восемь попугаев.

– Марго, Марго, – тараторил Герман, – да, режиссеру понравилось, но ведь это так страшно было! Зачем ты так прыгнула?

Что надо было сказать? Правду? Что она не боялась драк и сама неоднократно участвовала в схватках типа десять на десять или пятьдесят на пятьдесят? Это выглядело бы глупо. Что она хотела произвести впечатление на режиссера (что в принципе и получилось)? Нет. Она на какую-то секунду потеряла голову, потому что увидела Емельяна, и единственное, чего она хотела в этот момент, – оказаться в его объятиях. Глупо. И самое главное – зря. Если бы не было Зины, может быть, красавчик и обратил бы на нее внимание. Но блондинка уже уводила его в сторону, уверенно, ловко, безапелляционно.

Тут же подбежал режиссер, хвалил Марго за смелую импровизацию, хвалил Емельяна, Зину, Германа, пришел врач, который работал на площадке, и, осмотрев Марго, вызвал «Скорую помощь», и Емельян извинялся, а Марго мутило…

Мутило не от сотрясения, и не от тряски в машине «Скорой помощи». Просто она поняла, что Герман – вовсе не тот, кого она искала. Все ее мысли, подозрения были абсолютно правильными. Германа она не любила. И только ей удалось встретить того, кого она искала… как его у нее забрала Зина!

Глава тринадцатая

Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной

В больнице бывает скучно лежать, а бывает – нет. Если есть телефон с играми и Интернетом, пара-тройка любопытных книг и журналов – то очень даже интересно. А если еще ноутбук принесли с классными фильмами!

Иногда это лучшая возможность побыть с самой собой. Раньше я не любила больниц и очень их боялась. А сейчас просто наслаждаюсь тем, что мне никто не мешает и никто не донимает с разговорами. Я одна. И мне есть о чем подумать.

26 ноября в 11:34

На самом деле, в больнице много свободного времени. Его можно потратить на обдумывание личной жизни, а можно просто бездарно потерять.

Отец Марго был бизнесменом средней руки, бывшим капитаном десантных войск. Жизнь его била, по его словам, с самого детства, и он падал, ломал руки и ноги, но снова вставал и выстоял. Он часто говорил дочке: