Падение - Илья Соломенный

ни к чёрту — даже в коридоре было прекрасно слышно всё, что происходило в «сотах». Секс, ругань, детский плач, громкая музыка, удары, звуки кухонных комбайнов и ещё чёрт знает что разносилось на пару этажей вверх и вниз.

— Ну и дыра, — высказал я своё мнение.

— И не говори, — поддержал меня Петя, — В отцовских «ульях» куда приятнее.

— Неужели?

— Серьёзно! У нас с сервисными службами заключён договор, там и ремонтные работы проводят при необходимости, и уборку.

Комплекс был огромным. Не знаю, сколько тут насчитывалось «сот», но идти до нужной пришлось довольно долго. Мы миновали несколько поворотов коридора, длинный и плохо освещённый переход в соседнюю часть здания и лишь после этого оказались перед дверью с цифрами «0124». Петя нажал на кнопку коммутатора, и через пару десятков секунд перегородка с тихим шуршанием ушла вбок. На пороге стоял высокий мужчина.

Очевидно, это был охранник — широкие скулы и высокий лоб испещрены сеткой ровных шрамов, говорящих об установленных имплантах. Одна рука встречающего оказалась искусственной, и в ней он держал ужасающе огромный револьвер. Ладно, хоть на нас его не наставил.

— Ну? — коротко спросил мужчина.

— К Ольфи, — коротко ответил Годунов.

Внимательно оглядев меня и Петю, он отошёл в сторону. Внутри грохотала электронная музыка, а вместо нормального освещения горели красные и синие лампы, превращая окружающую действительность в какую-то пародию на артхаусный голо-фильм.

Тусовка шла полным ходом — люди, которых внутри оказалось порядочно, танцевали и выпивали. Часть так и вовсе устроилась где попало, явно находясь под воздействием чего-то очень тяжёлого. Я поначалу даже удивился — зачем устраивать рейв-вечеринку в таком маленьком помещении? Но пройдя вслед за другом, который, кажется, неплохо ориентировался в этом содоме, я понял — «сота» была соединена с несколькими соседними. И притом, самым банальным методом — с помощью слома тонких пластиковых перегородок, разделяющих «квартиры». Кто-то постарался, и превратил этот гадюшник в подпольный клуб. С монолитными колоннами каркаса здания посреди танцпола.

Пройдя по импровизированному коридору через пару помещений, мы оказались возле бара. Громкое название, конечно — просто пара столов, на которых в беспорядке были расставлены бутылки дешёвого алкоголя и пластиковые стаканчики. Петя повернулся ко мне, кивнув на один из свободных стульев:

— Подождешь меня тут? Я минут на десять, не больше.

— Хорошо. Если что — зови.

— Всё нормально, расслабься! — друг хлопнул меня по плечу, — Тут относительно нормальная публика.

Я с сомнением проводил его глазами и сел на предложенное место, постаравшись дистанцироваться от происходящего. Годунов, мать его… Какого чёрта ему потребовалось якшаться с отбросами, да ещё и вне закона? Явно же его встреча проходила здесь неспроста — скорее всего, собеседник Пети просто не может покинуть трущобы, или пройти проверку на КПП. Других причин тащиться сюда я не видел. А если это так — значит, друг ведёт какие-то не слишком законные дела.

Я не моралист, нет. И прекрасно знаю, что Годунов-старший получил своё состояние не совсем законными путями. Это меня совсем не смущает, учитывая, что с его сыном мы дружим вот уже десять лет. Но Петя, имея в этой жизни все возможности, вполне мог вести законопослушную жизнь. Вероятно, поговорка про яблоню и яблоко в этом случае достаточно актуальна…

— Не помешаю?

Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как на соседний стул рядом со мной уселась девушка. Она была красива — круглое лицо, «свежее», в отличие от большинства тех, кто тут тусовался; ярко фиолетовые глаза — явно импланты; пухлые губы, тонкие брови и причёска вполне соответствующая современным стандартам моды — выбрит левый висок, розово-зелёные волосы длинные и зачёсаны направо.

На незнакомке была одета белая футболка, короткая кожаная курточка чёрного цвета, потрёпанные синие джинсы и ботинки на высокой платформе. На правом предплечье виднелась татуировка в виде компаса, обрамлённого канатами.

— Нет, — ответил я, закончив рассматривать собеседницу.

— Окей, — девушка взяла две аллюминивые банки с пивом со стола и протянула одну из них мне, — Не видела тебя тут раньше. Новенький?

— Можно сказать и так. Просто жду друга.

— Хм, забавно. Я тоже. Подождём вместе?

Я пожал плечами, давая ей понять, что не вправе что-то запрещать.

— Меня, кстати, зовут Женя.

— Матвей, — представился я в ответ. Открыв банки, мы отсалютовали друг другу, и выпили за знакомство.

— А неплохое пиво, — удивился я, сделав первый глоток.

— Конечно, это контрабанда с краснодаских пивоварен, — рассмеялась девушка, — То, что варят в этом районе лучше вообще не пробовать — можно запросто расстаться с кишечником, если он у тебя свой. Порошковая синтетическая дрянь.

— Зато дешёвая.

Она усмехнулась.

— Уж кому-кому, но явно не тебе рассуждать о дешевизне алкоголя.

— Почему ты так решила?

— Ой, да ладно. Думаешь не видно, что ты с побережья? Дом, наверное, в пяти минутах от моря?

— Не думал, что по мне это так заметно.

— Скажем так — у меня глаз намётан.

— Интересно. И где же ты его так… «наметала»?

Девушка снова рассмеялась (полагаю, моей тупой попытке пошутить, а не самой шутке).

— Мы не так хорошо знакомы, чтобы я об этом рассказывала.

— Могу попробовать угадать, если ты не против?

— Вау! У нас тут сыщик? Что ж, давай, интересно послушать.

— Только давай договоримся — если я угадаю, ты не будешь врать и отпираться, идёт?

— Окей.

— У тебя слишком модные импланты для такого гадюшника, — я протянул руку и указал пальцем на небольшой разъём за ухом девушки, — Нейрочип явно ставил не кто-то из местных коновалов. Работа серьёзного мастера в хорошей клинике. Скорее всего — «Нео-протезис», или китайский «Сабуро». Оптика тоже не из дешёвых, следов установки почти нет, и я подумал бы, что это линзы — если бы мой спутник не просканировал их. Правый глаз аугментирован. Но так как это всё, что он смог рассказать перед тем, как остановил проникновение с твоей стороны — видимо, на тебе отличная защита. Учитывая, что в мой софт включена огромная база данных и мощный «таран» — либо штучный