Адмиралъ из будущего. Царьград наш! - Вячеслав Коротин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушаюсь, Андрей Георгиевич. – Командир крейсера отдал соответствующие распоряжения, и на мачты взлетели флажные сигналы. «Кагул» послушно стал разворачиваться и лег на обратный курс. «Память Меркурия» последовал за ним.
К месту, где «Алмаз» «вычерпывал» из моря последних турок, остальные два крейсера и эсминцы подошли практически одновременно.
Зарин не преминул втюхать на борта пришедших кораблей две трети своих «трофеев», после чего отряд взял курс на Севастополь.
Глава 12. Встреча победителей
Андрей черной икрой так до сих пор и не отъелся. Азовское море рядом, осетровых там ловят исправно. Поэтому данный деликатес был даже более доступным, чем, например, говядина или свинина, которые по всей России в промышленных масштабах превращали в тушенку и отправляли консервы на фронт. Тем более что командующий флотом мог позволить себе самые изощренные пожелания в плане ежедневного меню. А предпочитал он именно рыбу. Так что никаких проблем с выполнением заказов адмирала не возникало: местные рыбаки поставляли в неимоверных количествах скумбрию и кефаль (благо что крымским рыболовам совершенно не приходилось опасаться турецкого флота), с Азовского моря без особых проблем шли на эскадру осетрина и селедка…
Эбергард в очередной раз получал удовольствие от завтрака. Овсянка (противно, но надо, чтобы «смазать желудок»), глазунья из двух яиц, кофе и пара бутербродов с икрой…
– Ваше высокопревосходительство! – прервал утреннюю трапезу начальства вестовой. – Отряд адмирала Покровского подходит к Севастополю.
«Дьявол бы его побрал! – чертыхнулся про себя Андрей. – Вот как будто специально время подгадывал, чтобы мне утреннюю, блин, «трапезу» испортить!»
– Катер?
– Уже вызван, ваше высокопревосходительство.
– Хорошо, сейчас буду… Авто?
– У подъезда, ваше высокопревосходительство.
– Иду. – Адмирал торопливо выглотал кофе, цапнул зубами бутерброд и поднялся из-за стола. Китель застегивал уже на ходу, в коридоре.
Казалось бы: какая, на фиг, разница, когда встретить вернувшиеся с боевой операции корабли – ведь они вообще только показались в зоне видимости. Пока подойдут к Севастополю, пока втянутся на внутренний рейд – времени доехать до порта, перейти в катер и встретить их в море более чем достаточно.
Оказалось – в самый раз. На полпути автомобиль встал. Бес знает, что случилось в его металлических потрохах, но в районе Камышовой бухты техника вдруг категорически отказалась работать.
Андрей понимал, что никакими приказами и матюками заставить двигаться «чудо» начала двадцатого века невозможно. И самые совершенные «Мерседесы» в начале века следующего иногда себе такое же позволяли.
Так что пока шофер, он же механик, не разберется в причинах поломки и не устранит их, можно либо загорать, либо продолжать шлепать вперед пешкодралом…
Командующий флотом, плюнув на понты, выбрал второе – пять верст не так уж и далеко, за часок до Графской можно добраться. К тому же вряд ли придется передвигаться на своих двоих всю дорогу:
– Вальтер Рудольфович, – обратился Эбергард к своему флаг-офицеру, – отправьте кого-нибудь из конвоя в город за экипажем, а мы пока прогуляемся ему навстречу.
Лейтенант Шен, козырнув, поспешил немедленно выполнить распоряжение командующего, и через несколько секунд один из казаков галопом скакал на своем рыжем жеребце в Севастополь.
Мысль отправиться верхом самому в голову Андрея даже не приходила – как и подавляющее большинство моряков, он сидел в седле как собака на заборе. А лишний раз вызывать усмешку у донцов, которые со своими лошадьми составляли практически единое целое, категорически не хотелось.
И думалось Киселеву всегда лучше всего именно на ходу, причем не на прогулке, а когда идешь куда-нибудь с конкретной целью из «пункта А» в «пункт Б». То есть и дойти надо, и скучно по дороге. Вот и находишь тему для того, чтобы чем-то занять свои «маленькие серые клеточки», как говорил Эркюль Пуаро…
Вот и сейчас в очередной раз пришли мысли о том, что делать с имеющейся «победой». Ну да – «Гебена» угробили, это, конечно, здорово, однако Турция все же в войну вступила. И ее быстро не свалить, несмотря на господство на морском театре. Жизнь османам на Кавказе осложнить можно и должно, но главные события все-таки происходят на западных фронтах. И повлиять на эти события Черноморскому флоту можно, либо взяв Проливы, что в ближайшей перспективе является полной утопией ввиду отсутствия свободных дивизий для десантирования у Босфора – на суше и так не хватает ни людей, ни вооружений… Либо опять же, обеспечив десанты в восточной части черноморского побережья Турции, чтобы ударить по тылам их Кавказской армии. А на это опять же требуются дивизии и дивизии. Которых нет. В смысле свободных…
Так что как ни крути, а ничего, кроме пресечения снабжения противника по морю, в ближайший год и планировать нечего.
Там, где ты ничего не можешь сделать, ты не должен ничего хотеть…
Так что нашим кавказским войскам пока можно помогать только опосредованно – сделав Черное море совершенно несудоходным для любого корыта под турецким флагом.
И начать, пожалуй, стоит именно с Зонгулдака. То есть, разумеется, десантироваться и штурмовать его нечем и незачем, но заблокировать выход из порта брандерами и минами очень даже стоит…
К городу успели подойти приблизительно на километр, когда показался экипаж, стремительно мчащийся навстречу. И, судя по скачущему впереди казаку, было ясно, что направляется он из Севастополя не по каким-то посторонним делам, а следует непосредственно за адмиралом.
Извозчиком оказался мужик лет тридцати пяти – сорока. Глянув на его лицо, Андрей невольно улыбнулся, вспомнив песенку из мультика: «Рыжий, рыжий, конопатый…» Да уж – очень яркий представитель огневолосого племени попался, в прямом смысле «яркий».
Когда коляска остановилась возле адмирала, «водитель кобылы» немедленно соскочил с козел и вытянулся перед командующим флотом:
– Здравия желаю вашему высокопревосходительству! – Рука отработанным до конца жизни движением метнулась к картузу.
Выправка чувствовалась.
– Здравствуй, братец! Служил?
– Так точно, ваше высокопревосходительство! Отставной комендор броненосца «Чесма» Павлов.
– Зовут-то как?
– Герасимом, ваше высокопревосходительство.
– Вот что, Герасим, мне как можно скорее на Графскую нужно, а авто сломалось. Извини, что пришлось тебя от работы оторвать, но внакладе не будешь – держи пять рублей, только чтобы поскорее.
– Не могу принять, ваше высокопревосходительство, – на лице возницы нарисовалась даже некоторая обида, – мы тоже понимание имеем. Сейчас развернусь и – милости просим. Даром довезу за-для победы Отечества.
Конвой, скакавший впереди, заранее разгонял все встречающиеся по дороге экипажи и телеги, а бывший матрос оказался лихим извозчиком, пробок и светофоров на городских улицах не имелось, так что менее чем через четверть часа коляска остановилась возле коллонады на Графской пристани.
– Спасибо тебе, Герасим Павлов, – Андрей протянул слегка обалдевшему вознице руку, которую тот пожал с легкой робостью.
– Рады стараться, ваше высокопревосходительство.
– Денег ты брать не хочешь, так позволь сделать тебе небольшой подарок в память об услуге, которую оказал мне и флоту. Держи! – адмирал вытащил из кармана портсигар и вложил его в ладонь мужика.
– Так ведь… – экс-комендор «Чесмы» совершенно ошалел, – он же еще дороже пяти рублев стоит…
– Это не плата, это подарок, а значит, цены у него нет вообще, – улыбнулся командующий. – Бери, владей. Даст бог, еще свидимся. Спасибо.
– Ваше высокопревосходительство, – флаг-офицер уже успел сбегать по ступенькам пристани и вниз, и вверх, – катер готов отваливать.
– Добро! Идемте, Вальтер Рудольфович. Что корабли Покровского?
– На подходе к бухте. Думаю, что через полчаса начнут становиться на якорь.
– Попробуем успеть встретить их в море…
Однако, когда катер под адмиральским флагом приблизился к выходу из Северной, в нее уже втягивался «Память Меркурия». Чтобы не путаться «под ногами» у входящих кораблей, Эбергард приказал отвернуть от прохода и сопровождать флагман начальника минной дивизии к месту стоянки.
– Покровский передает: уничтожено четыре транспорта противника, на борту отряда около тысячи пленных, – доложил лейтенант Шен.
– Вижу, вижу. – Адмирал, разумеется, и сам разобрал флажный сигнал с крейсера. – Снова дармоеды на нашу голову. Явно войсковой транспорт угробили. Организуйте, пожалуйста, чтобы пленных как можно скорее отправили в Россию, а то их скоро станет больше, чем солдат в севастопольском гарнизоне.
– Будет исполнено, ваше высокопревосходительство.
Рулевой катера мастерски подвинтил к самому трапу, спущенному с борта «Памяти Меркурия» с первого раза, и командующий с неожиданной для своего возраста ловкостью и легкостью буквально взлетел на палубу.
